Об определенности правового регулирования в части применения правовых позиций высшего арбитражного суда Российской Федерации после его упразднения

6 февраля 2014 года вступил в силу Закон Российской Феде­ рации о поправке к Конституции Российской Федерации от 05.02.14 № 2­ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре Российской Федерации» (далее — Закон о поправке к Конституции), которым, среди прочего, предусмотрено в авгус­те 2014 года упразднение Высшего Арбитражного Суда Россий­ской Федерации (далее — ВАС РФ). В связи с принятием этого закона актуальным становится законодательное закрепление предписанных статьей 126 Конституции Российской Федерации (далее — Конституция) процессуальных форм осуществления судебного надзора за деятельностью судов общей юрисдикции и арбитражных судов в Российской Федерации, а также порядка дачи разъяснений вновь образованным Верховным Судом Россий­ской Федерации (далее — новый Верховный Суд) по вопросам судебной практики с учетом толкования, ранее данного высшими судебными органами: ВАС РФ и Верховным Судом Российской Федерации (далее — ВС РФ).

Согласно обоснованию необходимости принятия Закона о по­ правке к Конституции¹ предлагалось сформировать новый Верхов­ный Суд в качестве единственного высшего судебного органа по гражданским, уголовным, административным делам, по разрешению экономических споров и по иным делам, подсудным судам, образо­ванным в соответствии с федеральным конституционным законом, и наделить его полномочиями по осуществлению в предусматри­ваемых федеральным законом процессуальных формах судебного надзора за деятельностью федеральных судов и даче разъяснений по вопросам судебной практики. По мнению инициатора законо­проекта, подобная реорганизация позволит в том числе обеспечить единство подходов при отправлении правосудия как в отношении граждан, так и в отношении юридических лиц, установить общие правила организации судопроизводства и добиться единообразия в судебной практике. ¹ Обоснование необходимости принятия поправки к Конституции Российской Федерации о Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре Российской Федерации см.: http:// asozd2c.duma.gov.ru/ addwork/scans.nsf/ID/ 87719AA68713572943257BF D00533AD2/$FILE/ 352924-6.PDF?OpenElement

Таким образом, Закон о поправке к Конституции призван не до­ пустить различного толкования и применения судами одних и тех же норм права при одних и тех же фактических обстоятельствах лишь в зависимости от субъектного состава спорящих сторон и, как следствие, обеспечить соблюдение одного из важнейших конс­титуционных принципов — принципа равенства всех перед законом и судом (часть первая статьи 19 Конституции).

Cледует отметить, что расхождения в судебной практике судов общей юрисдикции и арбитражных судов, а равно правовых подходов ВС РФ и ВАС РФ по широкому кругу вопросов не оспари­вались и их руководителями. Так, например, в рамках цикла лекций, посвященных 20­летию Конституции и Федерального Собрания Российской Федерации, председатель ВАС РФ А. А. Иванов 4 апреля 2013 года открыто высказался о наличии «конфликтов подведомст­венности» и споров между различными ветвями судебной власти, признав данный факт нормальным в условиях, когда существует несколько ветвей судебной власти². ² Http://www.duma.gov.ru/ upload/video/ ivanov%2004.04.2013.mp4

Указанные противоречия содержатся не только в словесной по­лемике и в судебных актах, принимаемых высшими судами по кон­кретным делам, но и в разъяснениях, даваемых ими при реализации конституционных полномочий высших судебных органов.

Значимость и широту имевших место противоречий полагаем необходимым проиллюстрировать различиями в толковании одних и тех же правовых коллизий, сравнивая подходы в толковании высшими судебными органами положений Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее — КоАП РФ).

ВС РФ в пункте 20 постановления Пленума от 24.03.05 № 5 «О некоторых вопросах, возника­ющих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее — постановление Пленума ВС РФ № 5) указал, что право окончательной юридической квалифика­ции действий (бездействия) лица КоАП РФ относит к полномочиям судьи. То есть если при рассмотрении дела об ад­министративном правонарушении будет установлено, что протокол об административном правонарушении содержит неправильную квалификацию совершенного правонарушения, то судья вправе переквалифицировать действия (бездействие) лица, привлекаемо­ го к административной ответственности, на другую статью (часть статьи) КоАП РФ, предусматривающую состав правонарушения, имеющий единый родовой объект посягательства, в том числе и в случае, если рассмотрение данного дела отнесено к компетенци­и должностных лиц или несудебных органов, при условии, что назначаемое наказание не ухудшит положение лица, в отношении которого ведется производство по делу.

Между тем ВАС РФ в пункте 8 постановления Пленума от 02.06.04 № 10 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях» (далее — постановление Пленума ВАС РФ № 10) разъяснил, что, в случае если заявление административного органа о привлечении к административной ответственности или протокол об администра­тивном правонарушении содержат неправильную квалификацию совершенного правонарушения, суд вправе принять решение о привлечении к административной ответственности в соответствии с надлежащей квалификацией. При этом указанное в протоколе событие правонарушения и представленные доказательства должны быть достаточными для определения иной квалификации противо­правного деяния. Вместе с тем, если в результате переквалификации составление протокола о совершенном правонарушении не отнесено к полномочиям обратившегося с заявлением органа, суд не вправе принять решение о привлечении к административной ответствен­ности. Если в соответствии с надлежащей квалификацией рассмот­рение дела о привлечении к административной ответственности не отнесено к подведомственности арбитражного суда, суд выносит определение о прекращении производства в арбитражном суде и о возвращении протокола об административном правонарушении и прилагаемых к нему документов административному органу.

Таким образом, ВС РФ санкционирует возможность рассмотрения дела об административном правонарушении по существу в случае, если выявится неправильная квалификация действий лица, в отно­шении которого ведется производство по делу об административ­ном правонарушении, в связи с чем рассмотрение дела становится подведомственно должностному лицу или несудебному органу. То есть ВС РФ обуславливает возможность рассмотрения дела нали­чием единого родового объекта посягательства и недопустимостью ухудшения положения лица, привлекаемого к ответственности, назначаемым наказанием.

В то же время ВАС РФ, прямо запрещая возможность рассмотре­ния дела арбитражным судом в случае, если в соответствии с над­ лежащей квалификацией дело о привлечении к административной ответственности не относится к указанным в абзацах четвертом и пятом части 3 статьи 23.1 КоАП РФ, не исключает возможности при­ влечения к административной ответственности по норме, предусмат­ривающей более строгую ответственность. В результате в практике имеют место случаи переквалификации арбитражными судами пер­воначально вменявшихся административными органами (должност­ными лицами) правонарушений на составы правонарушений, кото­рые предусматривают более строгую ответственность (в том числе с более высоким нижним пределом самого мягкого наказания по срав­нению с самым строгим наказанием по ранее вменявшемуся)³, либо привлечения к ответственности по статье, устанавливающей более строгое наказание⁴. Равным образом ВАС РФ допускает возможность привлечения к административной ответственности в случае, если фактическая квалификация действий привлекаемого лица имеет иной родовой объект посягательства по сравнению с вменявшимся административным органом (должностным лицом). ³ Ответ на вопрос 12 рекомендаций Научно-консультативного совета при ФАС Волго-Вятского округа от 08.10.09 «О проблемах применения законодательства об административных правонарушениях» см.: http://fasvvo.arbitr.ru/ node/13142 ⁴ По делу № А60-17898/2012 суды всех инстанций пришли к выводу о неправильной квалификации административным органом совершенного предпринимателем деяния по части 2 статьи 14.43 КоАП РФ и о наличии оснований для привлечения к ответственности по статье 6.3 или 6.6 КоАП РФ.

Помимо этого, в пункте 18.1 постановления Пленума ВАС РФ № 10 разъяснено, что статья 2.9 КоАП РФ не содержит оговорок о ее неприменении к каким­-либо составам правонарушений, преду­смотренным КоАП РФ, поскольку возможность или невозможность квалификации деяния в качестве малозначительного не может быть установлена абстрактно, исходя из сформулированной в данном Кодексе конструкции состава административного правонарушения, за совершение которого установлена ответственность.

Вместе с тем в абзаце четвертом пункта 21 постановления Плену­ма ВС РФ № 5 положения статьи 2.9 КоАП РФ истолкованы следую­щим образом: с учетом признаков объективной стороны некоторых административных правонарушений они ни при каких обстоятель­ствах не могут быть признаны малозначительными, поскольку су­щественно нарушают охраняемые общественные отношения; к ним, в частности, относятся административные правонарушения, пре­дусмотренные статьями 12.8, 12.26 КоАП РФ. Следует отметить, что ранее аналогичные разъяснения содержались в пункте 10 поста­новления Пленума ВС РФ от 24.10.06 № 18 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях».

В пункте 19.1 постановления Пленума ВАС РФ № 10 указано, что однородными в свете пункта 2 части 1 статьи 4.3 КоАП РФ счита­ются правонарушения, ответственность за совершение которых предусмотрена одной статьей Особенной части КоАП РФ. В то же время ВС РФ в пункте 16 постановления Пленума № 5 разъяснил, что однородным считается правонарушение, имеющее единый родовой объект посягательства, независимо от того, установлена ли адми­нистративная ответственность за совершенные правонарушения в одной или нескольких статьях КоАП РФ (например совершение лицом, считающимся подвергнутым административному наказанию за нарушение правил дорожного движения по части 2 статьи 12.9 КоАП РФ, административного правонарушения в области дорожного движения, предусмотренного частью 4 статьи 12.15 КоАП РФ).

Следует особо отметить, что указанные противоречия обуслов­лены не процессуальными различиями в рассмотрении дел об административных правонарушениях судами общей юрисдикции и арбитражными судами, а именно противоположными подходами двух высших судебных органов к толкованию одних и тех же мате­риальных норм права. При этом указанные противоречия носят не абстрактный, чисто теоретический характер, так как применительно к взаимосвязанным положениям части 3 статьи 2.1 и абзацам чет­вертому и шестому части 3 статьи 23.1 КоАП РФ факты совершения одних и тех же действий (бездействия) в отношении юридического лица (индивидуального предпринимателя) и физического лица могут рассматриваться как арбитражным судом, так и судом общей юрисдикции, которые могут прийти к прямо противоположным выводам, в связи с чем есть вероятность принятия противоречащих друг другу решений.

С учетом предмета исследования настоящей статьи мы не оце­ниваем прочие противоречия в практике судов общей юрисдикции и арбитражных судов, которые ранее имели место при применении Федерального закона «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» и до настоя­ щего времени имеются в вопросах определения предела ответст­венности поручителя, исполнившего свое обязательство, при изменении условий основного договора о правах лиц, участвовавших в финансировании строительства объекта недвижимости, в случае уклонения застройщика от исполнения обязательств по договору (в том числе в случае его банкротства), а также сохранения залога в случае возмездного перехода права собственности на заложенное движимое имущество к добросовестному приобретателю.

В развитие внесенных в Конституцию изменений, в силу необ­ходимости передачи новому Верховному Суду вопросов осу­ществления правосудия, отнесенных в настоящее время к ведению упраздняемого ВАС РФ, и исполнения предписания части 3 статьи 17 Федерального конституционного закона от 31.12.96 № 1­ФКЗ «О су­дебной системе Российской Федерации» в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации был внесен ряд законопроектов. Речь идет о проекте Федерального конституционного закона «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон „Об арбитражных судах в Российской Федерации“» (далее — проект ФКЗ), проекте Федерального закона «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» (далее — проект о поправках в АПК РФ), а также о проекте Феде­рального закона «О внесении изменений в отдельные законода­тельные акты Российской Федерации в связи с изменением подве­домственности некоторых категорий дел, рассматриваемых судами общей юрисдикции и арбитражными судами» (далее — проект об изменении подведомственности)⁵. ⁵ Настоящая статья написана до рассмотрения законопроектов № 466627-6, 466637-6, 466656-6, 466670-6.

Этими документами закреплены необходимые изменения в ор­ганизации работы системы арбитражных судов, вопросы передачи судам общей юрисдикции полномочий по рассмотрению дел об оспаривании нормативных правовых актов, порядок рассмотрения новым Верховным Судом вступивших в законную силу судебных постановлений арбитражных судов по гражданским делам и делам по разрешению экономических споров. Кроме того, названными проектами сохраняется сила разъяснений по вопросам судебной практики применения законов и иных нормативных правовых актов арбитражными судами, данных Пленумом ВАС РФ, до принятия соот­ветствующих решений Пленумом нового Верховного Суда (часть 1 статьи 2 проекта ФКЗ), а также предусматривается возможность содержания в мотивировочных частях решений ссылок на сохра­нившие силу постановления Президиума ВАС РФ (пункт 11 статьи 1 проекта о поправках в АПК РФ).

Казалось бы, эти положения законопроектов призваны как минимум «законсервировать» изложенные выше и иные противоречия в правоприменительной практике судов общей юрисдикции и арбитражных судов, в связи с чем цели внесения изменений в Конституцию на протяжении достаточно продолжительного периода времени достигнуты не будут. При этом учитывается очевидная пре­емственность нового Верховного Суда (и как следствие правовых позиций последнего) по отношению к ранее функционировавшему, на что указывают положения частей 3–5 и 8 статьи 2 Закона о по­ правке к Конституции, части 1 статьи 25 Федерального конституци­онного закона от 05.02.14 № 3­ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации». Поскольку какого­-либо законодательного закрепления (в отличие от правовых позиций Пленума и Президиума ВАС РФ) указанная преемственность не нашла, полагаем, что, по аналогии с постановлением Пленума ВС РФ от 22.04.92 № 8, Пленумом нового Верховного Суда будут даны разъяснения о применении ранее дан­ных ВС РФ разъяснений.

Таким образом, закрепление на уровне федерального консти­туционного закона, а также федерального закона обязательности разъяснений Пленума ВАС РФ создает определенную правовую кол­лизию в применении арбитражными судами противоречащих друг другу толкований одних и тех же правовых норм, данных высшими судебными органами до 6 августа 2014 года. Вследствие сказанного после начала функционирования нового Верховного Суда арбит­ражные суды, а равно субъекты экономической деятельности могут быть лишены четких правовых ориентиров, учитывая наличие двух противоречащих друг другу правовых позиций ранее функциониро­вавших высших судебных органов.

По нашему мнению, указанный конфликт и возникшая правовая неопределенность не могут быть разрешены простым признанием утратившими силу толкований ВАС РФ (сформулированных как в постановлениях Пленума, так и в постановлениях Президиума), противоречащих правовым позициям ВС РФ, а равно признанием утратившим силу «списка» соответствующих разъяснений и право­вых позиций, содержащихся в постановлениях Президиума ВАС РФ. В первом случае спорным может являться вопрос о наличии или отсутствии противоречий между двумя разъяснениями либо о применении в конкретном деле тех или иных разъяснений, что, без­ условно, затруднит правоприменение как арбитражными судами, так и субъектами экономической деятельности. А во втором — пред­ставляется проблематичным в достаточно короткие сроки выявить и исчерпывающим образом перечислить все противоречащие друг другу правовые позиции высших судебных органов и тем более уст­ ранить их, имея в виду и тот факт, что новый Верховный Суд может изменить правовые позиции ВС РФ по толкованию тех или иных норм права, как восприняв разъяснения Пленума ВАС РФ, так и най­дя какое-­либо иное толкование, объединяющее правовые позиции обоих высших судебных органов, в том числе посредством сужения сферы его применения. Указанное может затруднить массовую и одномоментную упорядоченность правовых позиций высших су­дебных органов и формирование единой правовой позиции нового Верховного Суда по широкому кругу вопросов.

Однако представляется, что по рассматриваемой проблеме по­зиция Президента Российской Федерации, внесшего указанные законопроекты, является принципиальной, поскольку о возмож­ности применения толкования, данного в постановлениях Пленума упраздняемого ВАС РФ, речь идет в статье, регламентирующей переходные положения, то есть ранее указания на дату вступления закона в силу. Это обусловлено тем обстоятельством, что упразд­нение ВАС РФ, признание утратившей силу главы II Федерального конституционного закона от 28.04.95 № 1­ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации» (в том числе пункта 1 части 1 и части 2 статьи 13, обязывающих все арбитражные суды применять данные Пленумом ВАС РФ разъяснения по вопросам судебной практики) лишит арбитражные суды сложившейся на протяжении более двадцати лет судебной практики, основанной на официаль­ном толковании законодательства, применяемого при разрешении экономических споров и гражданских дел.

Полагаем, что инициатор законопроекта исходил и из необхо­димости обеспечения стабильности экономического оборота, по­скольку субъекты экономической деятельности, ориентированные именно на толкования, данные Пленумом ВАС РФ, и сложившуюся судебную практику, могли быть лишены правовых ориентиров в при­менении широкого спектра норм законодательства, регулирующего их деятельность. Необходимо помнить, что разъяснения высших су­дебных органов позволяют восполнять имеющиеся в законодатель­стве пробелы, обусловленные в том числе развитием общественных отношений. А если учитывать инертный процесс законодательного устранения таких пробелов, не позволяющий их своевременно пре­ одолеть, то именно на суд ложится обязанность «разрешить… дело в соответствии с требованиями справедливого судопроизводства, которое только и может претендовать на роль правосудия»⁶. ⁶ Особое мнение судьи КС РФ Г. А. Жилина к постановлению КС РФ от 21.01.10 № 1-П.

При этом, как указал Конституционный Суд Российской Феде­ рации (далее — КС РФ) в ряде своих решений, требование опре­деленности правового регулирования, вытекающее из конституци­онных принципов правового государства, верховенства закона и юридического равенства, предполагает, что механизм его действия должен быть понятен субъектам соответствующих правоотношений из содержания конкретного нормативного положения или системы находящихся в очевидной взаимосвязи нормативных положений.

Вместе с тем необходимая степень определенности правового регулирования может быть достигнута путем выявления более сложной взаимосвязи правовых предписаний в их действии по кру­гу лиц, во времени и в пространстве с помощью даваемых высшими судебными органами разъяснений по вопросам судебной практики, целью которых является устранение неопределенности нормы, обеспечение ее однозначного истолкования и единообразного применения, в том числе при необходимости адекватного и свое­ временного приспособления регулирующей роли нормы в единстве ее буквы и духа к той или иной сфере общественных отношений в их динамике (пункт 5 мотивировочной части постановления КС РФ от 23.12.13 № 29­П).

Осуществление высшим судебным органом правомочия давать разъяснения по вопросам судебной практики объективно не может не основываться на вырабатываемых им правовых позициях, со­ держащих толкование разъясняемых положений законодательства. Толкование норм права осуществляется как в связи с рассмотрени­ем конкретного дела, так и — в целях обеспечения единообразного их понимания и применения арбитражными судами — в отношении всех дел со схожими фактическими обстоятельствами на основе обобщенной практики их разрешения. При этом в российской су­дебной системе толкование закона высшими судебными органами оказывает существенное воздействие на формирование судебной практики. По общему правилу, оно фактически — исходя из пра­вомочий вышестоящих судебных инстанций по отмене и изменению судебных актов — является обязательным для нижестоящих судов (постановление КС РФ от 21.01.10 № 1­П).

В настоящее время как арбитражными судами при разрешении конкретных дел, так и субъектами экономической деятельности в процессе ее осуществления применяются и учитываются правовые позиции высшего судебного органа по разрешению экономических споров и иных дел, рассматриваемых арбитражными судами. Отмена существующих правовых позиций и принятие новым Верховным Судом разъяснений, толкующих те же правовые нормы противопо­ложным образом, может быть распространено на правоотношения, возникшие до признания утратившими силу правовых позиций уп­раздненного ВАС РФ. При этом следует учитывать, что ранее ВС РФ (в том числе в постановлении Пленума от 20.12.05 № 26 «О вопросе, возникшем после принятия Плену­ мом Верховного Суда Российской Федерации 5 апреля 2005 года постановления № 7 „О внесении изменений и дополнений в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 декабря 2000 года № 35 „О некоторых вопросах, возникающих при рас­ смотрении дел, связанных с реализацией инвалидами прав, гарантированных Законом Российской Федера­ции „О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС“») полагал возможным придание своим по­ становлениям обратной силы с возможностью пересмотра ранее принятых постановлений в порядке, предусмотренном главой 42 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. (Возможность ретроспективного применения толкования, данного Пленумом ВС РФ в постановлении от 05.04.05 № 7, обоснована необходимостью защиты конституционного права инвалидов на возмещение вреда, причиненного техногенной катастрофой, а также необходимостью обеспечения равенства прав указанной категории лиц в зависимости от времени рассмотрения дела. — Прим. авт.)

Распространение правовой позиции высшего судебного органа на ранее возникшие правоотношения полагал возможным и КС РФ, который в своем постановлении от 21.01.10 № 1­П указал, что в качестве правового последствия толкования закона высшими су­дебными органами допускается пересмотр и отмена вынесенных ранее судебных актов, основанных на ином толковании применен­ных норм. Отметим, что указанным постановлением КС РФ распространил возможность придания обратной силы правовой позиции высшего судебного органа на те случаи, когда это возможно в силу общеправовых и конституционных принципов.

Развивая вопрос о распространении нового официального су­дебного толкования правовой нормы на ранее возникшие право­ отношения, КС РФ в постановлении от 23.12.13 № 29­П высказался о допустимости изменения правовой позиции высшего судебного органа. Вместе с тем КС РФ пришел к выводу, что применение офи­циального судебного толкования к правоотношениям, возникшим в период его действия в первоначальном варианте, и тем более — к ранее вынесенным на его основе судебным постановлениям, не обеспечивает определенность нормативного содержания того или иного законоположения, что подрывает доверие граждан к закону и действиям государства. Указанным постановлением конкретная правовая норма, регламентирующая наследственные правоотноше­ния, была признана не соответствующей Конституции, в том числе ее статьям 1 (часть 1), 18, 19 (части 1 и 2), 35 (часть 4), 46 (части 1 и 2) и 55 (часть 3), в той мере, в какой данное законоположение в силу неопределенности допускает возможность неоднозначного истолкования и, следовательно, произвольного применения оспа­ривавшейся нормы.

Представляется, что такая правовая позиция КС РФ равным образом может быть распространена и на иные правовые нормы, единство правоприменения которых и, как следствие, правовая определенность обеспечиваются через их официальное судебное толкование. В связи с этим изменение последнего может свидетель­ствовать о несоответствии Конституции данных норм в той или иной мере, что, имея в виду прецедентное постановление от 23.12.13 № 29­П, может повлечь массовое обращение в КС РФ.

Поскольку единство правоприменения обеспечивается судебной практикой в отношении широкого круга норм, несмотря на то что по значительному их числу правовые подходы двух высших судеб­ных органов являются различными, полагаем, что с учетом порядка исполнения постановления от 23.12.13 № 29­П (подробно в нем прописанного) законодатель обеспечит преемственность правовых позиций ВАС РФ. В свою очередь новый Верховный Суд, отменяя те или иные разъяснения ВАС РФ (а равным образом изменяя ранее данные им толкования), будет распространять их действие на пра­воотношения, возникшие после их официального опубликования.

В этой связи представляет интерес правовая позиция ВАС РФ, который в пункте 11 постановления Пленума от 14.03.14 № 17 «Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного ли­зинга» предусмотрел, что в целях соблюдения принципа правовой определенности и во избежание нарушения разумных ожиданий участников гражданского оборота разъяснения, содержащиеся в пункте 9 данного постановления, подлежат применению к отношениям, возникшим из договоров сублизинга, заключенных после опубликования этого постановления на сайте ВАС РФ.

Кроме того, КС РФ в постановлении от 25.02.14 № 4­П, опреде­ляя порядок его исполнения, пришел к выводу о недопустимости пересмотра (изменения, отмены) судебных актов, не вступивших в законную силу к моменту провозглашения указанного постанов­ления или вступивших в законную силу, но не исполненных или исполненных частично, вынесенных в отношении юридических лиц, не являющихся заявителями по делу. Следует отметить, что данным постановлением истолковывались положения законодательства об административных правонарушениях, в значительной степени улуч­шающие положение привлеченных к административной ответст­венности лиц.

Таким образом, полагаем, что правовые позиции ВАС РФ, даже расходящиеся в настоящее время с толкованием, данным ВС РФ, сохранят свое действие на правоотношения, возникшие до того, как эти правовые позиции будут признаны утратившими силу. А новый Верховный Суд, отменяя или изменяя ранее изложенные ВАС РФ правовые позиции, будет оговаривать проспективный характер дан­ного толкования, учитывая предмет ведения арбитражных судов и, как следствие, то обстоятельство, что дававшиеся высшим судебным органом по разрешению экономических споров разъяснения реже касались основополагающих принципов, в целях защиты которых как КС РФ, так и ВС РФ допускают возможность ретроспективного применения кардинально изменившейся правовой позиции высше­го судебного органа.

При этом, по нашему мнению, внесенный блок законопроектов не дает ответа на вопрос о том, каким именно образом будут при­ меняться положения абзаца седьмого части 4 статьи 170 АПК РФ (в редакции проекта о поправках в АПК РФ) при рассмотрении арбитражными судами дел об административных правонаруше­ниях в части указания в мотивировочных частях судебных по­ становлений Президиума ВС РФ, а также не разъясняет порядок отмены правовых позиций, сформулированных в постановлениях Президиума ВАС РФ по конкретным делам.

Пунктами 15 и 16 статьи 1 проекта о поправках в АПК РФ ус­тановлено, что вступившие в законную силу решения по делу о привлечении к административной ответственности (по делу об оспаривании решений административного органа о привлечении к административной ответственности), а также выне­сенные арбитражными судами решения по результа­там рассмотрения ими в порядке, предусмотренном АПК РФ, жалоб и протестов могут быть пересмотрены новым Верховным Судом в порядке, предусмотренном статьями 30.12–30.19 КоАП РФ.

Между тем статьей 4 проекта об изменении под­ ведомственности закрепляются изменения в главу 30 КоАП РФ, сводящиеся к исключению из данных статей указаний на возможность рассмотрения дела в по­рядке надзора. Эти исключения касаются порядка рассмотрения жалоб (протестов) на вступившие в законную силу постановление по делу об административном правонарушении, решения по ре­зультатам рассмотрения жалоб не только судами субъектов Рос­сийской Федерации и равными им военными судами, но и новым Верховным Судом, в связи с чем в последнем также исключается надзорный порядок разрешения административных дел. Данное обстоятельство фактически делает невозможным осуществление в предусмотренных федеральным законом процессуальных фор­ мах судебного надзора за деятельностью судов при рассмотрении указанных дел, предписанного статьей 126 Конституции, а также частью 2 статьи 2 Федерального конституционного закона «О Вер­ховном Суде Российской Федерации».

Кроме того, главой 30 КоАП РФ не предусмотрено рассмотрение дел об административных правонарушениях Президиумом ВС РФ, что, по сути, влечет невозможность соблюдения абзаца седьмого части 4 статьи 170 АПК РФ (в редакции проекта о поправках в АПК РФ) при рассмотрении арбитражными судами дел об адми­нистративных правонарушениях. А вследствие этого ставится под сомнение возможность отмены (изменения) правовых позиций, сформулированных в постановлениях Президиума ВАС РФ по конк­ретным делам, поскольку представляется, что данные правовые по­зиции могут быть отменены (изменены) лишь Президиумом нового Верховного Суда.

Полагаем, что данные пробелы будут устранены до 6 августа 2014 года. Вместе с тем хотелось бы отметить, что в ходе обсуждения 15 апреля 2014 года законопроектов в Государственной Думе неоднократно указывалось о переходном характере вносимых изменений, регламентирующих порядок рассмотрения дел арбит­ражными судами, и о планируемом принятии единого гражданского процессуального кодекса⁷. ⁷ Http://www.duma.gov.ru/ upload/video2/ pz%2015.04.2014(2).mp4