В соответствии с абзацем четвертым пункта 52 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 10 и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 22 от 29.04.10 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» (далее — постановление № 10/22) в случаях, когда запись в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее — ЕГРП) нарушает право истца, которое не может быть защищено путем признания права или истребования имущества из чужого незаконного владения (право собственности на один и тот же объект недвижимости зарегистрировано за разными лицами, право собственности на движимое имущество зарегистрировано как на недвижимое имущество, ипотека или иное обременение прекратились), оспаривание зарегистрированного права или обременения может быть осуществлено путем предъявления иска о признании права или обременения отсутствующими.
Такой способ защиты нарушенного права впервые назван в постановлении № 10/22. Его появление было вызвано потребностями гражданского оборота, которые не всегда могли быть обеспечены традиционными способами защиты. До этого некоторыми учеными и практиками указывалось на необходимость выработки правового механизма исключения из ЕГРП недостоверных сведений, который условно называли иском о «корректировке» или иском об «очистке» реестра.
И до принятия постановления № 10/22 в судебной практике встречались дела, в рамках которых рассматривались требования, фактически направленные на исключение из ЕГРП недостоверных сведений, такие, как, например, требование о признании зарегистрированного права недействительным либо о признании недействительной регистрационной записи. Однако и то и другое требование обоснованно не были восприняты в качестве пригодного способа защиты.
С появлением постановления № 10/22 ситуация изменилась, был назван надлежащий способ защиты права, нарушенного наличием в ЕГРП недостоверных записей. Некоторые ученые отметили, что высшие судебные инстанции, по сути, «изобрели» новый способ защиты нарушенного права, который не предусмотрен действующим гражданским законодательством. При этом другие правоведы считали, что названный способ защиты является лишь разновидностью указанных в законе способов. Так или иначе, но данный способ защиты стал применяться повсеместно и прочно вошел в судебную практику, образовав достаточно обособленную категорию споров.
Судебная практика, сложившаяся за семь лет, прошедших с момента принятия постановления № 10/22, позволяет оценить эффективность исков о признании права отсутствующим и выявить тенденции развития данного правового явления.
Как было разъяснено в постановлении № 10/22, условиями предъявления иска о признании права отсутствующим являются невозможность виндикации спорного имущества и отсутствие необходимости признавать право на такое имущество. В постановлении № 10/22 приведены примеры ситуаций, в которых подобный иск может быть применен, — это регистрация права на один и тот же объект недвижимости за разными лицами, государственная регистрация права на движимое имущество как на объект недвижимости, прекращение обременения.
Признание права отсутствующим допустимо, когда право не может быть защищено посредством предъявления специальных исков, предусмотренных гражданским законодательством.
То есть, по существу, в первом случае иск о признании права отсутствующим направлен на устранение неопределенности в отношении правообладателя имущества, а во втором — на устранение неопределенности в отношении свойств объекта прав. Что касается предъявления иска о признании отсутствующим обременения, то буквальное прочтение позволяло прийти к заключению о возможности применения такого иска в единственной ситуации, когда фактически прекратившееся обременение недвижимого имущества в силу каких-то причин остается зарегистрированным в ЕГРП.
Между тем анализ практики применения названных положений постановления № 10/22 показывает, что как участники спорных правоотношений, так и суды не ограничивались примерами, приведенными в постановлении, не воспринимая их перечень как окончательный и не подлежащий расширительному толкованию. При этом зачастую правовые ситуации, в которых применялся данный способ защиты, радикально отличались от примеров, названных в постановлении № 10/22. Можно сказать, что данный способ защиты был воспринят участниками гражданского оборота как универсальный.
В то же время Высший Арбитражный Суд Российской Федерации (далее — ВАС РФ) в постановлении Президиума от 24.01.12 № 12576/11 разъяснил, что иск о признании права отсутствующим является исключительным способом защиты, который подлежит применению лишь тогда, когда нарушенное право истца не может быть защищено посредством предъявления специальных исков, предусмотренных действующим гражданским законодательством.Такой подход напрямую вытекает из абзаца четвертого пункта 52 постановления № 10/22, где сказано, что признание права отсутствующим допустимо, когда право не может быть защищено посредством предъявления виндикационного иска или иска о признании права.
Рассмотрим на конкретных примерах, как сложилась судебная практика применения указанных положений постановления № 10/22.
Признание права отсутствующим в случаях, когда право на один и тот же объект недвижимости зарегистрировано за разными лицами
Начать лучше с самой очевидной ситуации, когда право на один и тот же объект недвижимости зарегистрировано за разными лицами, так сказать классического случая применения такого способа защиты, как признание права отсутствующим.
Подобные ситуации в изобилии встречаются во всех регионах России. Виной тому чаще всего является «неразбериха» с кадастровым или техническим учетом объектов недвижимости, когда один и тот же объект либо в связи с разной литеровкой строений (помещений), либо с их различными почтовыми адресами дважды учитывается органами кадастрового (технического) учета. Впоследствии подобные «накладки» приводят к двойной государственной регистрации прав разных лиц на один и тот же объект недвижимости. Реже встречаются более «причудливые» причины, которые привели к двойной государственной регистрации прав на недвижимое имущество.
Удовлетворение требований о признании права отсутствующим возможно лишь в том случае, если истец фактически владеет спорным имуществом.
Важный вывод, к которому пришли суды при рассмотрении дел с подобными фактическими обстоятельствами, — это возможность удовлетворения требований о признании права отсутствующим только в том случае, если истец фактически владеет спорным имуществом. Если же спорное имущество находится во владении ответчика, то следует предъявлять виндикационный иск, а не иск о признании права отсутствующим.
Примеры такого правового подхода несложно найти в любом регионе России (например, судебные акты по делам № А13-6812/2012, А50-22431/2014, А41-32592/2012). Поскольку фабулы таких дел весьма похожи, то нет особого смысла приводить их здесь, читатель может ознакомиться с ними через общедоступные источники правовой информации.
Значительно интереснее рассмотреть более подробно дела, которые явно не укладываются в перечень примеров, приведенных в постановлении № 10/22.
Анализ судебной практики по делам, которые лишь формально могут быть отнесены к первому из приведенных в постановлении № 10/22 примеров (регистрация права на один и тот же объект недвижимости за разными лицами), поскольку не связаны с государственной регистрацией права на движимое имущество как на объект недвижимости либо с прекращением обременения, показывает, что требования о признании права отсутствующим стали активно предъявлять лица, права которых не были зарегистрированы. Более того, зачастую такие лица, требуя признать отсутствующим зарегистрированное за ответчиком право собственности на объект недвижимости, не заявляли о наличии у них данного права или иного вещного права на спорное имущество. То есть фактически истцы обращались в суд за защитой своих интересов и прав, которые даже исходя из наименования постановления № 10/22 и приведенных в его тексте формулировок не рассматривались при выработке высшими судебными инстанциями такого способа защиты, как иск о признании права отсутствующим. При этом суды различным образом разрешали споры по подобным искам.
Приведем несколько примеров таких дел.
В рамках дела № А50-10120/2011 предприниматель обратился с иском к администрации муниципального образования о признании отсутствующим зарегистрированного права муниципальной собственности на нежилые помещения.
Кассационная инстанция, оставляя без изменения постановление апелляционного суда, которым в иске предпринимателю было отказано, указала следующее: установив, что право собственности на спорные помещения зарегистрировано за муниципальным образованием, доказательств регистрации права собственности предпринимателя на указанные помещения не представлено, а истец не заявляет о своих правах на них (то есть отсутствует спор о праве), суд апелляционной инстанции сделал правомерный вывод об отсутствии нарушения прав истца регистрацией права собственности ответчика на спорные объекты, указав, что избранный способ защиты не соответствует характеру спора, поскольку исковые требования не направлены на устранение двойного учета прав на одно и то же имущество в реестре.
Таким образом, отказывая в иске, суды применили рассматриваемые положения постановления № 10/22 буквально, истолковав иск о признании права отсутствующим исключительно как способ защиты зарегистрированного права собственности истца, направленный на устранение двойной регистрации прав на объект недвижимости.
Примеры такого правового подхода наблюдаются и в других регионах России.
В то же время в судебной практике встречается достаточное количество случаев, когда иски о признании отсутствующим права собственности, предъявленные лицами, не претендующими на это право в отношении спорного имущества, удовлетворяются судами. К примеру, выявлено значительное количество дел, в рамках которых муниципальные органы оспаривают зарегистрированное право федеральной собственности на земельные участки, ссылаясь при этом на то, что данные земельные участки относятся к землям, государственная собственность на которые не разграничена. Такие иски предъявлены, по сути, не в защиту прав истца на спорное имущество, а направлены на восстановление полномочий муниципальных органов по распоряжению неразграниченными землями.
В качестве наглядного примера приведем дело № А76-11268/2009, в рамках которого администрация муниципального образования просила признать отсутствующим право собственности Российской Федерации на ряд земельных участков. Заявляя требование о признании отсутствующим права собственности Российской Федерации на спорные земельные участки, администрация муниципального образования ссылалась на отсутствие правовых оснований для разграничения государственной собственности на спорный земельный участок. Как указывал истец, поскольку государственная собственность на данный земельный участок не разграничена, полномочия по распоряжению земельным участком в силу прямого указания закона принадлежат именно администрации как органу местного самоуправления административного центра субъекта Российской Федерации. Наличие зарегистрированного права собственности Российской Федерации на спорный земельный участок препятствует осуществлению этих полномочий.
Оставляя без изменения постановление апелляционной инстанции, которым исковые требования администрации были удовлетворены, кассационная инстанция согласилась с выводом апелляционного суда о том, что зарегистрированное за Российской Федерацией право собственности на спорные земельные участки нарушает право администрации по распоряжению землями, государственная собственность на которые не разграничена (при доказанности данного обстоятельства), в связи с чем истец является лицом, имеющим материально-правовой интерес в оспаривании указанного права ответчика.
Право распоряжения органом местного самоуправления землями, государственная собственность на которые не разграничена, не обусловлено наличием на эти земли права собственности муниципального образования, а возникает из закона, поэтому администрация не имеет возможности защитить указанное право путем предъявления иска о признании права либо виндикационного требования. Истцом избран надлежащий способ защиты права, так как удовлетворение требования администрации о признании отсутствующим права собственности Российской Федерации восстанавливает право органа местного самоуправления на распоряжение земельным участком. Избранный истцом способ защиты не противоречит разъяснениям, содержащимся в постановлении № 10/22.
Судебная практика в целом по России показывает, что такой подход распространен достаточно широко. Однако встречаются случаи, когда суды придерживаются иного мнения.
Так, при рассмотрении дела № А56-42048/2013 суды отказали в удовлетворении требований администрации муниципального образования о признании отсутствующим права федеральной собственности на земельные участки, мотивированных тем, что право зарегистрировано при отсутствии надлежащих правовых оснований, чем нарушено право истца на распоряжение данными участками. При этом в качестве одного из оснований для отказа в иске суды сослались на то, что требования предъявлены истцом не в защиту субъективных прав муниципального образования на земельные участки, а в защиту административных правомочий по распоряжению государственными землями, поскольку администрация, оспаривая право федеральной собственности на земельные участки, не заявляет о наличии у муниципального образования права собственности на эти объекты.
Следует отметить, что экономическая коллегия Верховного Суда Российской Федерации (далее — ВС РФ), рассматривая подобные дела, фактически признает за органами, уполномоченными распоряжаться неразграниченными землями, право на иск о признании отсутствующим зарегистрированного права федеральной собственности на земельные участки (например, определение от 03.06.16 № 305-ЭС15-16496). Таким образом, в настоящее время указанные противоречия можно считать разрешенными.
Встречаются случаи, когда признать отсутствующим право собственности на объект недвижимости просят лица, которые, соглашаясь со статусом объекта как недвижимого имущества, по факту, оспаривают основания для государственной регистрации, не заявляя при этом о наличии у них прав на объект либо правомочий в отношении его.
Например, дела № А56-63591/2015 и А56-69844/2013, в рамках которых рассматривались иски Комитета по управлению городским имуществом Санкт-Петербурга о признании отсутствующим права собственности ответчиков на объекты недвижимости, построенные ими на земельных участках, предоставленных на основании договоров аренды на инвестиционных условиях. Истец в обоснование своих требований ссылался на то, что ответчики неправомерно зарегистрировали свое право собственности на возведенный объект, поскольку не полностью исполнили обязательства по инвестиционному договору.
Отказывая в иске, суды указали, что истцом выбран ненадлежащий способ защиты своего права, поскольку иск о признании отсутствующим зарегистрированного права собственности направлен на восстановление вещного права истца, а не на обеспечение исполнения обязательства; права истца могут быть защищены иным способом путем предъявления требований, связанных с неисполнением договорных обязательств, следовательно, отсутствуют основания для удовлетворения иска о признании права отсутствующим.
Признание права отсутствующим в случае государственной регистрации прав на движимое имущество как на объект недвижимости
Перейдем к рассмотрению судебной практики по спорам, связанным с признанием права отсутствующим в случаях государственной регистрации прав на движимое имущество как на объект недвижимости.
При рассмотрении данной категории исков ключевым становится вопрос о том, является ли спорный объект недвижимым имуществом.
Как известно, признаки недвижимого имущества названы в статье 130 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) — это все, что прочно связано с землей, то есть объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе здания, сооружения, объекты незавершенного строительства.
При отсутствии у объекта указанных признаков его следует считать движимым имуществом, соответственно, право собственности на такой объект не подлежит государственной регистрации, а зарегистрированное право может быть признано отсутствующим по иску заинтересованного лица.
В судебной практике достаточно много дел данной категории в отношении объектов, однозначно не обладающих таким признаком недвижимого имущества, как прочная связь с землей, права на которые были каким-то образом зарегистрированы их владельцами. Обычно это различные сборно-разборные сооружения (торговые павильоны, ангары) либо небольшие, мобильные в силу своей компактности объекты (ларьки, киоски, палатки). Споры в отношении подобных объектов разрешаются достаточно просто и не представляют особого интереса с точки зрения изучения судебной практики.
Определенные сложности, как правило, вызывают дела, в которых предметом спора выступают объекты, действительно прочно связанные с землей, но при этом не подлежащие отнесению к недвижимым вещам.
В случае возможности отнесения спорных объектов к недвижимому имуществу зарегистрированное право на них может быть признано отсутствующим по иску заинтересованного лица.
Широкое распространение получила практика государственной регистрации прав на такие объекты, как замощение, асфальтовые и бетонные площадки различного назначения, внутриквартальные дороги, проезды и тому подобное. Споры о признании отсутствующим зарегистрированного права собственности на такие объекты регулярно возникали в различных регионах России. При этом разрешались они по-разному.
В настоящее время ориентирами при разрешении подобных дел могут выступать постановление Президиума ВАС РФ от 04.09.12 № 3809/12, в котором отмечено, что факт регистрации объекта как недвижимого имущества в отрыве от его физических характеристик не является препятствием для предъявления иска о признании права отсутствующим, а также постановление Президиума ВАС РФ от 24.09.13 № 1160/13, разъясняющее, что право собственности может быть зарегистрировано в ЕГРП только на объекты недвижимости, которые могут выступать в гражданском обороте в качестве самостоятельных объектов.
Однако в данной связи нелишним будет вспомнить дело № А08-7744/06-5, в рамках которого рассматривался спор о признании права собственности автотранспортного предприятия на производственную площадку. Иск был удовлетворен. Определением ВАС РФ от 01.09.08 дело было передано в Президиум ВАС РФ для пересмотра в порядке надзора. Примечательно, что в данном определении предлагалось отменить принятые по делу судебные акты со ссылкой на то, что спорный объект в силу своих физических характеристик не может относиться к недвижимому имуществу. В определении указано буквально следующее.
Исходя из смысла статей 130, 273, 552 ГК РФ, статьи 35 Земельного кодекса Российской Федерации объект недвижимого имущества, тесно связанный с землей, должен соответствовать следующим критериям:
- обладание объектом полезными свойствами, которые могут быть использованы независимо от земельного участка, на котором он находится;
- обладание объектом полезными свойствами, которые могут быть использованы независимо от других находящихся на общем земельном участке зданий, сооружений, иных объектов недвижимого имущества в предпринимательской или иной экономической деятельности собственника такого имущественного комплекса;
- невозможность перемещения объекта без несоразмерного ущерба его назначению.
Покрытие (замощение) из бетона, асфальта, щебня и других твердых материалов, используемое для стоянки автомобилей, обеспечивает чистую, ровную и твердую поверхность, но не обладает самостоятельными полезными свойствами, а лишь улучшает полезные свойства земельного участка, на котором оно находится.
Покрытие (площадка), улучшающее свойства земельного участка, обычно используется совместно со зданиями, строениями или сооружениями, дополняет их полезные свойства при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности собственника зданий и сооружений. При этом твердое покрытие (площадка) имеет вспомогательное, а не основное значение по отношению к остальному недвижимому имуществу, входящему в такой имущественный комплекс.
Между тем постановлением Президиума ВАС РФ от 16.12.08 № 9626/08 судебный акт об удовлетворении иска был оставлен без изменения. При этом Президиум, по сути, согласился с выводом кассационного суда о том, что спорный объект создавался как недвижимое имущество, имеющее самостоятельное назначение, обусловленное спецификой хозяйственной деятельности автотранспортного предприятия. Соответственно, Президиум допустил, что при определенных условиях такой объект, как бетонная площадка, представляющий собой покрытие земельного участка, может являться объектом недвижимости.
В пункте 38 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.15 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» среди прочего разъяснено, что замощение земельного участка, не отвечающее признакам сооружения, является его частью и не может быть признано самостоятельной недвижимой вещью (пункт 1 статьи 133 ГК РФ). Указанная формулировка, на наш взгляд, свидетельствует о том, что ВС РФ при определенных условиях также допускает возможность признания недвижимым имуществом такого объекта, как замощение земельного участка. Буквально следуя указанным разъяснениям, можно прийти к выводу о том, что для признания замощения недвижимостью оно должно иметь признаки сооружения.
Такой подход к оценке плоскостных объектов недвижимости можно проиллюстрировать судебными актами, принятыми по делу № А60-53810/2015, в рамках которого рассмотрен иск о признании отсутствующим зарегистрированного права собственности на объекты недвижимости, представляющие собой асфальтовые дороги и площадки.
Суд первой инстанции отказал в удовлетворении иска. Апелляционный суд отменил решение суда первой инстанции и требования истца удовлетворил. Кассационная инстанция отменила постановление апелляционного суда и оставила в силе решение суда первой инстанции.
Отменяя апелляционное постановление, кассационная инстанция исходила из того, что наличие у спорных объектов признаков сооружения подтверждается представленными в дело доказательствами, отражающими их технические характеристики, которые соответствуют требованиям нормативных документов, регламентирующих функционирование подобных объектов, заключениями компетентных специалистов, а также обстоятельствами создания спорных объектов в качестве недвижимого имущества. Определением ВС РФ от 23.01.17 № 309-ЭС16-19153 отказано в передаче данного дела для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам.
В то же время необходимо отметить определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 10.06.16 № 304-КГ16-761 по делу № А45-12706/2014, в рамках которого был рассмотрен иск о признании отсутствующим зарегистрированного права собственности на сооружение (благоустройство инженерного корпуса и производственной территории). Отменяя постановление кассационного суда, которым в иске было отказано, экономическая коллегия сослалась на обоснованность выводов, сделанных судами первой и апелляционной инстанций, о том, что спорный объект не имеет самостоятельного назначения, выполняет функции благоустройства территории, то есть улучшает полезные свойства земельного участка.
Указанные примеры подтверждают, что отнесение объектов, подобных названным выше, к недвижимому имуществу в значительной степени зависит от конкретных обстоятельств дела.
Рассматривая иски о признании отсутствующим права на объекты недвижимости, мотивированные тем, что спорные объекты являются движимым имуществом, кроме исследования вопроса о наличии у спорного объекта неразрывной связи с землей, суды изучают обстоятельства его создания, а именно соблюдение по рядка, установленного для строительства объектов капитального характера, то есть фактически проверяют не только физическую, но и юридическую связь объекта с землей.
Так, например, в деле № А56-58371/2010 рассматривался иск комитета по управлению имуществом о признании отсутствующим зарегистрированного за обществом охотников и рыболовов права собственности на стенд траншейный. В обоснование иска комитет ссылался на то, что земельный участок для строительства объекта недвижимости в установленном порядке не отводился, предоставление земельного участка во временное пользование и создание временного сооружения не влечет возникновение у ответчика права собственности на объект недвижимости.
Суды первой и апелляционной инстанций, отказывая в иске, исходили из того, что истец не доказал факт создания спорной постройки как временной, не отвечающей признакам недвижимого имущества.
Отменяя обжалуемые судебные акты и направляя дело на новое рассмотрение, кассационная инстанция указала, что суды не исследовали должным образом обстоятельства, связанные с отводом земельного участка под строительство спорного объекта, не установили, отводился ли земельный участок в порядке, предусмотренном для создания временных объектов или объектов капитального строительства. Суды также не дали оценку доводу истца о том, что спорный объект принят в эксплуатацию в порядке, установленном для принятия в эксплуатацию временных сооружений.
В судебной практике встречается большое количество случаев, когда на земельном участке, предоставленном для размещения временных объектов некапитального характера, возводится некий объект, права на который регистрируются как на объект недвижимости. Когда об этом становится известно лицу, предоставившему земельный участок в пользование, как правило, это лицо инициирует спор о признании отсутствующим зарегистрированного права на данный объект. Иногда такое требование соединено с требова ниями об освобождении земельного участка и признании спорного объекта самовольной постройкой.
В качестве характерного примера можно привести дело № А46-14110/2010. В постановлении Президиума ВАС РФ от 24.01.12 № 12576/11 по данному делу сформулирована следующая правовая позиция.
Согласно статье 222 ГК РФ самовольной постройкой является жилой дом, другое строение, сооружение или иное недвижимое имущество, созданное на земельном участке, не отведенном для этих целей в порядке, установленном законом и иными правовыми актами, либо созданное без получения на это необходимых разрешений или с существенным нарушением градостроительных и строительных норм и правил. Самовольная постройка подлежит сносу осуществившим ее лицом либо за его счет, кроме случаев, предусмотренных пунктом 3 указанной статьи.
В силу пункта 23 постановления № 10/22 в случае, когда недвижимое имущество, право на которое зарегистрировано, имеет признаки самовольной постройки, наличие такой регистрации не исключает возможности предъявления требования о его сносе. В мотивировочной части решения суда об удовлетворении такого иска должны быть указаны основания, по которым суд признал имущество самовольной постройкой. Решение суда об удовлетворении иска о сносе самовольной постройки в данном случае служит основанием для внесения записи в ЕГРП о прекращении права собственности ответчика на самовольную постройку.
Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 5 информационного письма Президиума ВАС РФ от 09.12.10 № 143 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам применения арбитражными судами статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации», судебный акт, удовлетворяющий иск о сносе самовольной постройки, устанавливает отсутствие права собственности на спорный объект и является основанием для внесения соответствующей записи в ЕГРП. Из приведенных разъяснений следует, что удовлетворение иска о сносе самовольной постройки обеспечивает не только освобождение земельного участка от неправомерно возведенного на нем строения, но и позволяет тем самым разрешить вопрос о судьбе самого объекта недвижимого имущества и о государственной регистрации права собственности на данное имущество в тех случаях, когда запись об этом праве уже была внесена в реестр. Следовательно, при обращении с иском о сносе самовольной постройки предъявление отдельного требования, имеющего целью исправление сведений, содержащихся в реестре, не требуется.
Иск о признании зарегистрированного права или обременения отсутствующим по смыслу пункта 52 постановления № 10/22 является исключительным способом защиты, который подлежит применению лишь тогда, когда нарушенное право истца не может быть защищено посредством предъявления специальных исков, предусмотренных действующим гражданским законодательством.
К таким случаям, в частности, относится государственная регистрация права собственности на объект, являющийся движимым имуществом. В этой ситуации нарушением прав истца является сам факт государственной регистрации права собственности ответчика на имущество, которое не обладает признаками недвижимости.
При подобных обстоятельствах нарушенное право истца восстанавливается исключением из реестра записи о праве собственности ответчика на объект.
Таким образом, зарегистрированное право собственности ответчика на объекты в зависимости от характера возникшего спора, наличия или отсутствия у этого имущества признаков недвижимости может быть оспорено либо по результатам рассмотрения иска, основанного на положениях статьи 222 ГК РФ, одновременно с разрешением вопроса о судьбе этого объекта, либо по итогам рассмотрения требования о признании отсутствующим зарегистрированного права при наличии условий, предусмотренных пунктом 52 постановления № 10/22.
В случае установления наличия у спорных объектов признаков недвижимого имущества и факта возведения их на земельном участке, который не был отведен для этих целей, иск о сносе самовольных построек применительно к таким обстоятельствам является по своему характеру специальным способом защиты права собственника земельного участка, исключающим удовлетворение требования о признании зарегистрированного права отсутствующим.
Напротив, невозможность отнесения конкретного объекта к категории недвижимого имущества следует рассматривать в качестве одного из обстоятельств, при которых иск о признании права отсутствующим подлежит удовлетворению. Некапитальный характер спорного строения, являясь условием, исключающим возможность обращения с требованием о сносе самовольной постройки, вместе с тем в силу пункта 52 постановления № 10/22 признается основанием для удовлетворения иска о признании права отсутствующим. Таким образом, каждое из указанных требований имеет самостоятельную сферу фактического применения в сложившейся системе способов защиты, направленных на оспаривание зарегистрированных в реестре прав.
Применение каждого из заявленных способов защиты зависит от установления взаимоисключающих обстоятельств — наличия или отсутствия у спорных объектов признаков недвижимого имущества, поэтому позицию судов о возможности одновременного удовлетворения в отношении одних и тех же объектов требований о признании их самовольными постройками, а также о признании зарегистрированного права собственности ответчика на данные объекты отсутствующим нельзя признать правомерной и соответствующей сложившейся судебной практике.
По смыслу положений пункта 1 статьи 222 ГК РФ, пункта 29 постановления № 10/22, рассматривая иск о признании спорных объектов самовольными постройками и/или сносе этих объектов, для применения данного способа защиты суды прежде всего должны установить наличие у спорных объектов признаков недвижимого имущества, и только в таком случае разрешить спор по правилам статьи 222 ГК РФ. В случае невозможности отнесения спорных построек к недвижимому имуществу оспаривание зарегистрированных прав на них должно осуществляться посредством требования о признании зарегистрированного права отсутствующим, которое и подлежит рассмотрению с применением пункта 52 постановления № 10/22.
В целом судебная практика по России показывает, что суды, исходя из физических характеристик спорных объектов, последовательно разделяют сферу применения исков, основанных на положениях статьи 222 ГК РФ, и требований о признании зарегистрированного права отсутствующим.
Вскоре после принятия постановления № 10/22 Президиум ВАС РФ в постановлении от 20.10.10 № 4372/10 по делу № А40-30545/09-157-220 рассмотрел ситуацию, когда заинтересованным лицом был предъявлен иск о признании прекращенным зарегистрированного права собственности ответчика на объект недвижимости, который прекратил свое существование в связи с разрушением входящих в его состав конструктивных элементов.
В данном постановлении Президиум сформулировал важную для развития судебной практики правовую позицию, которая сводится к следующему.
В соответствии с пунктом 1 статьи 131 ГК РФ право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в едином государственном реестре органами, осуществляющими государственную регистрацию прав на недвижимость и сделок с ней.
Одним из оснований прекращения права собственности на вещь, в том числе и недвижимую, в силу пункта 1 статьи 235 ГК РФ является гибель или уничтожение этого имущества.
Из системного толкования приведенных положений законодательства следует, что в случае утраты недвижимостью свойств объекта гражданских прав, исключающей возможность его использования в соответствии с первоначальным назначением, запись о праве собственности на это имущество не может быть сохранена в реестре по причине ее недостоверности. Противоречия между правами на недвижимость и сведениями о них, содержащимися в реестре, в случае гибели или уничтожения такого объекта могут быть устранены как самим правообладателем, так и судом по иску лица, чьи права и законные интересы нарушаются сохранением записи о праве собственности на это недвижимое имущество при условии отсутствия у последнего иных законных способов защиты своих прав.
Иск о признании зарегистрированного права собственности прекращенным заявлен истцом с целью изменения данных, содержащихся в системе учета прав на недвижимое имущество, приведения их в соответствие с фактическими обстоятельствами, с которыми закон связывает прекращение права собственности. Такое требование по своему характеру, целевой направленности и условиям предъявления аналогично способу защиты права, указанному в пункте 52 постановления № 10/22. Несовпадение формулировки заявленного иска с названным способом защиты права не влияет на существо требования истца.
Учитывая, что данное постановление содержало оговорку об обязательности применения содержащегося в нем толкования правовых норм при рассмотрении арбитражными судами аналогичных дел, суды и участники гражданского оборота стали активно применять иски о признании отсутствующим права собственности на объект недвижимости, который прекратил свое существование в результате гибели или разрушения.
На наш взгляд, это не вполне соответствует смыслу указанного постановления. Президиум назвал требование о признании зарегистрированного права собственности прекращенным аналогичным способу защиты права, указанному в пункте 52 постановления № 10/22, то есть иску о признании права отсутствующим.
В привычном понимании аналогия означает сходство в какомлибо отношении между предметами, явлениями или понятиями. В таком смысле указанный термин применяется в гражданском праве, о чем свидетельствуют положения статьи 6 ГК РФ «Применение гражданского законодательства по аналогии». Соответственно, аналогия названных выше требований не означает их тождества. При таком понимании Президиум допустил возможность предъявления требования о признании зарегистрированного права собственности прекращенным как способа защиты прав, нарушенных наличием в ЕГРП сведений о правах на несуществующий в реальности объект недвижимости.
Однако сложившуюся за последние годы практику предъявления и удовлетворения в подобной ситуации иска о признании права отсутствующим вряд ли можно признать категорически ошибочной и требующей корректировки с целью выработки единообразной судебной практики. И требование о признании права отсутствующим, и требование о признании права прекращенным направлены на защиту одного и того же материально-правового интереса. Не случайно Президиум ВАС РФ, отметив, что несовпадение формулировки заявленного иска не влияет на существо требования истца, по сути, подчеркнул необходимость разрешения спора независимо от того, каким образом истец оформляет свои требования.
Говоря о судебной практике по спорам, связанным с признанием права отсутствующим при государственной регистрации прав на движимое имущество как на объект недвижимости, необходимо ответить на вопрос о том, какие лица имеют право на такой иск.
Анализ практики показывает, что подобные иски наиболее часто предъявляются органами, представляющими интересы публичных образований как собственников земли или уполномоченных на распоряжение землями, государственная собственность на которые не разграничена. Предъявляя такие иски, указанные органы ссылаются на нарушение своих прав по распоряжению земельными участками, на которых расположены спорные объекты, поскольку с наличием на земельном участке объектов недвижимости закон связывает исключительные права их собственников на приобретение земельного участка в собственность или в аренду. То есть обычно данные иски являются средством защиты правомочий собственника.
Реже подобные иски предъявляют лица, являющиеся арендаторами земельных участков, относящихся к публичной собственности, интересы которых в признании отсутствующим зарегистрированного права могут быть весьма различны.
Встречаются случаи, когда, обращаясь в суд с указанными исками, арендаторы защищают право пользования земельным участком, на котором находится спорный объект.
Например, в деле № А14-10506/2013 был рассмотрен встречный иск общества — арендатора земельного участка о признании отсутствующим права собственности на расположенные на данном участке объекты недвижимости, ссылаясь на которые их зарегистрированный собственник оспаривал договор аренды. Удовлетворяя требования арендатора, суды следующим образом обосновали его права на предъявление указанных требований.
Из разъяснений, изложенных в пункте 12 информационного письма Президиума ВАС РФ от 15.01.13 № 153 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам защиты прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения», следует, что иск о признании права отсутствующим является разновидностью негаторного иска и может быть заявлен владеющим собственником, право которого зарегистрировано в ЕГРП.
В силу статей 304, 305 ГК РФ в случае передачи имущества в аренду право на негаторный иск имеют как арендодатель — собственник имущества, так и арендатор, чье право может быть нарушено действиями третьего лица, пользующегося чужим имуществом без воли законного владельца земельного участка, но не нарушающего его владения.
Как следует из материалов дела, общество-арендатор является фактическим владельцем спорного земельного участка.
Регистрация права собственности на объекты, расположенные на части арендуемого земельного участка, за другим лицом нарушает принадлежащие обществу права арендатора, поскольку ставит под сомнение законность записи о его праве на весь земельный участок и создает основание другому лицу чинить препятствия в пользовании соответствующей частью земельного участка.
В этой связи суды верно указали, что требования общества направлены на защиту права, возникшего из договора аренды земельного участка, посредством корректировки записей в ЕГРП, препятствующих в осуществлении такого права.
В других случаях иски арендаторов направлены на защиту принадлежащего им исключительного права на приватизацию земельного участка, предоставленного законом собственникам недвижимости.
Например, в рамках дела № А71-2503/2012 общество (арендатор земельного участка) просило признать отсутствующим право собственности на объекты недвижимости, полагая, что спорные объекты не обладают признаками недвижимого имущества, в связи с чем право собственности ответчика на них не подлежало государственной регистрации, и ссылаясь на нарушение своих прав как собственника здания, для эксплуатации которого, а также в связи с возможной реализацией исключительного права на приобретение земельного участка необходима часть земельного участка, занимаемая спорными объектами ответчика.
Суды первой и апелляционной инстанций в удовлетворении исковых требований отказали. Установив, что общество не является собственником спорных объектов, суды пришли к выводу об избрании истцом ненадлежащего способа защиты своего права.
Отменяя судебные акты и направляя дело на новое рассмотрение, кассационная инстанция, как и в приведенном выше случае, обосновала права общества на иск ссылкой на статьи 304, 305 ГК РФ и указала на необходимость проверки его доводов о наличии препятствий для формирования земельного участка, подлежащего передаче в собственность истца, в связи с государственной регистрацией прав ответчика на спорные объекты недвижимости.
Практика Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ также подтверждает, что права арендаторов земельных участков основаны на положениях статей 304, 305 ГК РФ (определения от 07.04.16 № 310-ЭС15-16638 и 308-ЭС15-15218).
Следует отметить, что результатом отнесения требований о признании права отсутствующим к разновидности негаторного иска является неприменение к таким требованиям срока исковой давности, о чем было прямо указано в пункте 7 постановления Пленума ВС РФ от 29.09.15 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности».
Ранее в абзаце третьем пункта 57 постановления № 10/22 уже указывалось, что в силу абзаца пятого статьи 208 ГК РФ в случаях, когда нарушение права истца путем внесения недостоверной записи в ЕГРП не связано с лишением владения, на иск, направленный на оспаривание зарегистрированного права, исковая давность не распространяется.
Однако, несмотря на это, суды иногда отказывали в удовлетворении требований о признании права отсутствующим в связи с истечением срока исковой давности, предусмотренного статьей 196 ГК РФ.
Наиболее ярким примером этого, на наш взгляд, является постановление Президиума ВАС РФ от 04.09.12 № 3809/12 по делу № А40-7912/11-28-61, которым были отменены судебные акты об удовлетворении требований о признании права отсутствующим, содержащие в том числе вывод о неприменении к заявленным требованиям срока исковой давности. Не соглашаясь с данными выводами, Президиум указал, что с момента регистрации права собственности на спорное здание прошло более 12 лет, о чем истцу было доподлинно известно. При таких обстоятельствах Президиум признал, что отсутствуют основания для применения положений абзаца третьего пункта 57 постановления № 10/22.
Другой пример — дело № А51-12453/2014, в рамках которого суды отказали в удовлетворении требования о признании отсутствующим права собственности на объект незавершенного строительства, поскольку сочли пропущенным срок для защиты нарушенного права, указав, что к искам, направленным на оспаривание зарегистрированного права, применяется общий срок исковой давности, предусмотренный статьей 196 ГК РФ.
Определением Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 30.09.15 № 303-ЭС15-5520 судебные акты отменены, иск удовлетворен. В определении со ссылкой на пункт 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.15 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» указано, что исковая давность на требования о признании права отсутствующим не распространяется.
Судебная коллегия также отметила, что иной подход к применению исковой давности по указанному требованию не обеспечивает достоверность и публичность государственного реестра, не способствует должной защите прав участников гражданского оборота и восстановлению их нарушенных прав в отношении объектов недвижимости (пункт 1 статьи 8.1 ГК РФ).
Указанные выше примеры показывают, что суды воспринимают правомочие арендатора земельного участка на предъявление иска о признании права отсутствующим как производное от пра вомочий собственника этого участка. В данной связи возникает вопрос о том, должны ли совпадать интересы собственника земельного участка и его арендатора. Ведь нередко оспариваемое право собственности на объекты недвижимости было зарегистрировано задолго до того, как арендатор получил права на земельный уча сток, и собственник это право не оспаривал. Между тем судебная практика по искам арендаторов земельных участков показывает, что данный вопрос судами не исследуется, что, возможно, связа но с отсутствием у сторон соответствующих доводов. Однако это не означает, что отношение собственника земельного участка к существованию на его участке спорного объекта не относится к обстоятельствам, которые могут повлиять на результат рассмотрения иска о признании отсутствующим зарегистрированного права на такой объект.
Рассмотрим пример, когда указанное обстоятельство было оценено судом как существенно влияющее на оценку требований о признании зарегистрированного права на объект отсутствующим.
В рамках дела № А53-31673/2015 рассмотрен иск предпринимателя, являющегося собственником административно-бытового корпуса, к другому предпринимателю, за которым зарегистрировано право собственности на здание склада, не обладающее, по мнению истца, признаками недвижимого имущества. Исковые требования удовлетворены, суды трех инстанций признали, что права истца нарушены, поскольку государственная регистрация права собственности ответчика на спорный объект, не являющийся недвижимым имуществом, препятствует реализации права истца на приобретение в собственность земельного участка, необходимого для использования принадлежащему ему на праве собственности здания административно-бытового корпуса.
Определением Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 25.05.17 № 308-ЭС16-20201 судебные акты отменены, в удовлетворении иска отказано. В определении указано, что, поскольку спорный склад расположен на государственном земельном участке более 20 лет, ранее находился в государственной собственности, публичный собственник участка не высказывал возражений против нахождения этого объекта на участке и его наличие не являлось препятствием для эксплуатации административно-бытового корпуса, при приобретении данного здания истцу было известно о нахождении на земельном участке склада, у судов не имелось оснований считать, что государственной регистрацией права собственности ответчика на спорный объект нарушены законные права истца и он вправе требовать признания отсутствующим зарегистрированного права собственности ответчика на спорный объект, который на момент составления плана приватизации от 09.12.92 и на момент приобретения его ответчиком был учтен как объект недвижимости.
Возможно, такой подход высшей судебной инстанции подтолкнет суды к исследованию вопроса об отношении собственника земельного участка к существованию спорного объекта в ситуации, когда право на такой объект оспаривается не собственником, а другими лицами.
Хотелось бы отметить еще один момент, отраженный в названном определении. Судебная коллегия указала, что предъявить иск о признании отсутствующим зарегистрированного права собственности на объект, который не обладает признаками недвижимого имущества, вправе собственник земельного участка, на котором этот объект расположен, арендатор земельного участка, которому участок предоставлен его собственником для строительства объекта недвижимости, а также в исключительных случаях лица, законные права которых нарушены юридическим фактом регистрации права собственности иного лица на спорный объект. Судебная коллегия подчеркнула тем самым ограниченность круга лиц, правомочных требовать исключения из реестра недостоверных сведений, а также исключительный характер такого способа защиты нарушенного права, как иск о признании права отсутствующим.
Признание отсутствующим обременения
Переходя к анализу судебной практики, касающейся исков о признании отсутствующим обременения, необходимо сказать, что данная категория дел является очень незначительной. Как указы валось выше, буквальное содержание абзаца четвертого пункта 52 постановления № 10/22 позволяло прийти к заключению о возмож ности применения иска о признании отсутствующим обременения в единственной ситуации, когда фактически прекратившееся обременение недвижимого имущества в силу каких-то причин остается зарегистрированным в ЕГРП.
Судебная практика показывает, что рассмотрение иска о признании обременения отсутствующим фактически превращается в рассмотрение спора по существу обеспечительного обязательства.
Ярким примером этому может служить дело № А60-45297/2013, в рамках которого рассматривался иск о признании отсутствующим зарегистрированного обременения в виде ипотеки в силу закона в отношении объекта недвижимости — квартиры, принадлежащей истцу на праве собственности. Не углубляясь в пересказ фабулы и обстоятельств дела, поскольку это не относится непосредственно к исследуемой нами теме, можно сказать, что, разрешая спор, судам пришлось досконально исследовать весь комплекс сложных фактических обстоятельств, начиная от момента заключения договора, послужившего в силу закона основанием для возникновения залога, до мельчайших перипетий его исполнения. При этом суды не были единодушны в правовой оценке спорных правоотношений (решением суда первой инстанции, оставленным без изменения апелляционным судом, иск был удовлетворен, а постановлением кассационной инстанции судебные акты отменены, в иске отказано).
Приведем другой пример из числа дел данной категории.
В деле № А07-12539/2012 рассмотрен иск о признании недействительным договора доверительного управления объектами недвижимости с дополнительными соглашениями, а также о применении последствий недействительности спорных сделок, признании отсутствующим обременения в виде доверительного управления.
Решением суда первой инстанции оспариваемые сделки признаны недействительными, в остальной части иска отказано. Отказывая в удовлетворении исковых требований о применении последствий недействительности ничтожной сделки, суд первой инстанции сделал вывод о том, что исключение записи о регистрации сделки (обременения) из ЕГРП не может быть предметом реституционного требования, поскольку не относится к категории полученного по сделке. Суд также указал на отсутствие основания для удовлетворения требований о признании обременения отсутствующим, поскольку данный способ защиты является исключительным и его применение возможно лишь при условии исчерпания иных способов защиты (признание права, виндикация). Кроме того, судом с учетом отсутствия факта владения истцом спорным имуществом сделан вывод о том, что надлежащим способом защиты в данном случае является предъявление виндикационного иска.
Апелляционный суд изменил решение, постановив применить последствия недействительности спорных сделок (при этом в постановлении не указано, какие конкретно последствия подлежат применению).
Кассационная инстанция отменила постановление апелляционного суда в части применения последствий недействительности сделки и удовлетворила требования истца о признании обременения отсутствующим. При этом кассационная инстанция исходила из того, что вступившими в законную силу судебными актами по другому делу решен вопрос о возврате истцу имущества, являющегося предметом спорных сделок, то есть, по сути, отсутствует необходимость в применении реституции. При таких обстоятельствах единственным способом защиты нарушенного права истца, направленным на изменение записи в ЕГРП о наличии обременения в виде доверительного управления спорными объектами недвижимости, является признание обременения отсутствующим.
Еще пример: дело № А07-13034/2013, в рамках которого рассмотрен иск о признании договора ипотеки прекращенным и признании отсутствующим зарегистрированного обременения в виде залога, возникшего на основании спорного договора.
Иск в части признания спорного договора ипотеки прекращенным удовлетворен, в удовлетворении требования о признании обременения отсутствующим отказано. Частично отказывая в иске, суды исходили из того, что признание договора об ипотеке прекращенным является основанием для погашения регистрационной записи об ипотеке в ЕГРП, следовательно, принятие отдельного решения по вопросу признания отсутствующим зарегистрированного обременения не требуется.
Стоит отметить, что в последнем случае подробнейшее исследование судами при рассмотрении дела обстоятельств, связанных с исполнением договора и обращения взыскания на предмет залога, было обусловлено наличием требования о признании договора ипотеки прекращенным. Однако с уверенностью можно утверждать, что если бы истцом было заявлено только одно требование о признании обременения отсутствующим, то доскональной оценки указанных обстоятельств также не удалось бы избежать.
Спор о признании обременения отсутствующим — это в большей степени спор об обязательстве, на котором основано обременение.
Таким образом, спецификой споров о признании обременения отсутствующим является то, что это в большей степени спор об обязательстве, на котором основано обременение (основаниях его возникновения, обстоятельствах исполнения, условиях прекращения), и лишь потом спор о корректировке реестра. Это объясняется тем, что решение вопроса о наличии обременения невозможно без надлежащей оценки действительности и существа самого обеспечительного обязательства.
В завершение хотелось бы отметить, что предпринятая автором попытка анализа судебной практики по спорам, связанным с признанием права или обременения отсутствующими, безусловно, не охватывает все многообразие случаев применения данного способа защиты нарушенного права, а приведенные примеры из судебной практики, конечно же, не отражают всех вопросов, возникающих при рассмотрении данной категории споров.
