Требование участника о передаче первичных документов переживает его выход из общества

Сергей Гринин,
студент Санкт-Петербургского государственного университета

Фабула дела

13.06.2023 гражданин З. (далее — истец), являясь участником ООО «Научно-производственное объединение «КХ» (далее — ответчик), направил последнему требование о предоставлении документов.

04.07.2023 ответчик сообщил, что в отношении запрашиваемых документов приказом общества от 28.12.2020 введено в действие положение о коммерческой тайне и истец может ознакомиться с документами только после подписания соглашения о неразглашении конфиденциальной информации, в том числе коммерческой тайны.

19.01.2024 истец передал ответчику подписанное соглашение о неразглашении конфиденциальной информации. Несмотря на это, требование о передаче запрошенных документов ответчиком исполнено не было.

С требованием к ответчику о передаче документов истец обратился в суд.

Позиции нижестоящих инстанций

Суд первой инстанции удовлетворил иск, отметив, что после подписания соглашения о неразглашении конфиденциальной информации истец имеет право получить запрашиваемые документы (пункт 15 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.01.2011 № 144 «О некоторых вопросах практики рассмотрения арбитражными судами споров о предоставлении информации участникам хозяйственных обществ»; далее — информационное письмо № 144).

Апелляционный суд отменил это решение и отказал в иске. Он указал, что после принятия акта суда первой инстанции истец вышел из состава участников, а значит, утратил законный интерес в получении первичных документов о деятельности общества (пункты 1, 6 информационного письма № 144). В такой ситуации истец имеет право требовать только те документы, которые необходимы для определения действительной стоимости его доли (вторичные документы) (пункт 6.1 статьи 23 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»; далее — Закон об ООО). Поскольку истцу такие документы (годовой бухгалтерский отчет, бухгалтерский баланс и отчет о финансовых результатах за 2023 год) направлялись вместе с уведомлением о проведении общего собрания участников 25.03.2024 и были им получены, а спор о действительной стоимости доли с ответчиком отсутствует, то, по мнению апелляционного суда, исковые требования следовало отклонить.

Кроме того, 10.11.2023 истец зарегистрировал организацию с тем же заявленным видом деятельности, что и вид деятельности ответчика (ОКВЭД 20.14). Как указал апелляционный суд, при таких обстоятельствах доступ бывшего участника к истребуемой документации не является механизмом контроля за деятельностью корпорации, обеспечивающим право истца на участие в управлении обществом, а позволяет получить информацию и документы, которые могут быть использованы в работе вновь образованного предприятия, занимающегося аналогичной деятельностью (абзац четвертый пункта 1 информационного письма № 144).

Окружной суд согласился с этими выводами.

Позиция Верховного Суда Российской Федерации

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (далее — ВС РФ) отменила акты апелляционного и окружного судов и направила дело на новое рассмотрение.

Коллегия указала, что утрата истцом статуса участника общества не могла являться основанием для отмены решения суда первой инстанции апелляционным судом (часть 1 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации; далее — АПК РФ). Интерес бывшего участника в получении документов о деятельности юридического лица сохраняется до выплаты ему действительной стоимости доли, а объем информации, на получение которой имеет право бывший участник, не ограничивается одной лишь бухгалтерской и налоговой отчетностью, где сведения о финансово-хозяйственной деятельности общества представлены в наиболее общем виде. Вышедший участник сохраняет заинтересованность в проверке данных о том, все ли активы общества учтены при расчете действительной стоимости доли, является ли правильной (актуальной) их оценка в бухгалтерском учете, а также в проверке достоверности отражения в бухгалтерском учете данных о долгах общества, отсутствии их искусственного завышения (определения Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 25.04.2025 № 305-ЭС24-23344, от 13.12.2024 № 305-ЭС24-14865, от 06.06.2024 № 305-ЭС23-29675, от 19.08.2019 № 301-ЭС17-18814, от 22.07.2015 № 305-ЭС15-1819).

По мнению коллегии, правопорядок не должен поощрять уклонение от осуществления расчетов с вышедшим участником, вынуждая его в отсутствие достаточной информации обращаться в суд с отдельным иском о выплате действительной стоимости доли (пункт 4 статьи 1, пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации; далее — ГК РФ). Получение документов позволяет бывшему участнику оценить правильность расчета стоимости доли и принять решение о целесообразности оспаривания данного расчета в судебном порядке. Такие документы бухгалтерского учета, как главные книги и оборотно-сальдовые ведомости по счетам бухгалтерского учета, карточки счетов, акты сверок взаимных расчетов с контрагентами и акты инвентаризации, а также первичные документы, включая заключенные с контрагентами договоры, могут быть необходимы для проверки правильности расчета. Участник сохраняет заинтересованность в получении таких документов за период, который имеет значение для определения стоимости доли.

Комментарий

1. Право на получение информации о деятельности общества

Возможность требовать информацию и документы о деятельности общества (абзац третий пункта 1 статьи 8 Закона об ООО) является одним из важнейших прав участника, так как без актуальных данных об экономическом состоянии организации последний не способен эффективно осуществлять корпоративные права, защищать собственные интересы и интересы общества¹.

1.1. В литературе существуют различные подходы к определению этого права: начиная от провозглашения его «фундаментальности» и до сведéния этого права к «служебному» по отношению к иным корпоративным правам. Подробное обсуждение каждого из подходов выходит за рамки настоящего комментария. Отметим лишь, что в настоящий момент российское право в большей степени склоняется к американской модели, требующей наличия «деловой цели» (материально-правового интереса) для получения информации и предусматривающей широкие возможности корпорации отказать в предоставлении документов².

2. Предоставление документов вышедшему участнику: подход ВС РФ и нижестоящих инстанций

На примере анализируемого дела можно увидеть, как по-разному суды относятся к требованиям предоставить информацию, исходящим от действующего участника общества, с одной стороны, и от участника бывшего — с другой.

Суд первой инстанции удовлетворил требования истца, пока тот был в числе участников. Однако апелляционный и окружной суды указали, что истцу уже были предоставлены годовой бухгалтерский отчет, бухгалтерский баланс и отчет о финансовых результатах (вторичные документы), а невозможность предоставления первичных документов вышедшему участнику обусловлена отсутствием спора о размере действительной стоимости доли.

2.1. Полагаем, что корень проблемы лежит в разном прочтении пункта 6 информационного письма № 144, согласно которому «…не могут быть удовлетворены требования лица об обязании хозяйственного общества предоставить информацию, если на момент рассмотрения дела такое лицо не является участником хозяйственного общества.

Вместе с тем лицо, которому общество обязано выплатить действительную стоимость доли (статья 23 Закона об ООО), а также лицо, у которого были выкуплены акции открытого акционерного общества в порядке, предусмотренном статьей 84.8 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ „Об акционерных обществах“, вправе требовать предоставления информации о деятельности общества, связанной соответственно с определением действительной стоимости доли, подлежащей выплате обществом, либо с определением цены выкупленных акций (курсив наш. — С. Г.)».

Толкуя в совокупности абзац первый и окончание абзаца второго этого пункта, нижестоящие суды пришли к выводу, что предоставление запрошенных первичных документов возможно только при возникновении отдельного спора об определении стоимости доли — в ином случае материально-правовой интерес бывшего участника в таком истребовании отсутствует. Коллегия, напротив, указывает, что только на основании запрашиваемой информации (первичных документов) бывший участник может разумно проанализировать вторичные документы и решить начинать спор об определении действительной стоимости доли или от такого спора воздержаться.

2.2. На наш взгляд, позиция ВС РФ более корректна и заслуживает большей поддержки, чем подход нижестоящих судов. Очевидна логическая невозможность оценить корректность вторичных документов (выводов) без проверки документов первичных (посылок).

2.3. Кроме того, кажется абсурдным отказывать в истребовании таких документов и фактически принуждать вышедшего участника начинать процесс об определении действительной стоимости доли, мультиплицируя соответствующий спор о предоставлении документов и возлагая дополнительные издержки как на вышедшего участника, так и на судебную систему, в ситуации, когда данного спора с большой вероятностью можно избежать, предоставив участнику запрошенную информацию. В этой парадигме само решение суда по спору об определении действительной стоимости доли отрицает какую-либо автономию воли вышедшего участника в части возможности объективно оценить и согласиться на предложенную обществом цену за его долю, взвесив выгоды и издержки, актуализируя значительный риск снижения такой цены по результатам судебного спора.

3. Конфиденциальность запрашиваемой информации

3.1. Теперь обратимся к правовой природе соглашения о неразглашении конфиденциальной информации (NDA).

Соглашение о неразглашении конфиденциальной информации является негативным обязательством (obligatio non facere) не распространять сведения, которые их носитель по тем или иным причинам желает сохранить в тайне от посторонних лиц.

Применительно к данному делу обязательство не разглашать конфиденциальную информацию следовало из введенного в действие в соответствии с Федеральным законом от 29.07.2004 № 98-ФЗ «О коммерческой тайне» приказа общества-ответчика. Представляется, что и в отсутствие прямого распоряжения общества подобную обязанность, направленную на защиту интересов иных участников и общества в целом (статья 10 Закона об ООО, абзац четвертый пункта 1 статьи 67 ГК РФ), при определенных условиях возможно вывести из особого фидуциарного статуса члена корпорации³, а также из общего принципа добросовестности (пункт 3 статьи 1 ГК РФ).

3.2. Как указывали нижестоящие суды и коллегия, ссылаясь на разъяснения пункта 15 информационного письма № 144, получение участником общества документов, содержащих конфиденциальную информацию, возможно только после подписания соглашения о неразглашении такой информации.

На наш взгляд, неуклонное следование этим разъяснениям заслуживает поддержки, поскольку существование подобных соглашений в случае возникновения спора (а) облегчает доказывание факта конфиденциальности разглашенной информации и (б) свидетельствует об осведомленности нарушившего соглашение лица о повышенной ценности такой информации, сводя на нет возможные аргументы нарушителя о разумной непредвидимости убытков⁴, причиненных распространением этой информации, а также (в) создает ориентиры и большую определенность для участников организации в том, какая информация по существу является конфиденциальной, а какая может распространяться без ограничений.

4. Злоупотребление правом на получение информации

4.1. Поскольку положения ГК РФ распространяются и на корпоративные отношения (пункт 1 статьи 2 ГК РФ), в них также в силу пункта 5 статьи 10 ГК РФ должна действовать презумпция добросовестности.

4.2. Однако специфика корпоративных отношений существенно корректирует общий взгляд на добросовестность. В пунктах 14–16 Обобщения судебной практики по корпоративным спорам о предоставлении информации хозяйственными обществами, утвержденного Президиумом ВС РФ 15 ноября 2023 года, последовательно проводится идея о необходимости для судов в делах об истребовании информации проявлять повышенную бдительность в отношении преследуемых таким истребованием целей (определять, существует ли материально-правовой интерес в получении запрошенной информации)⁵.

Результатом такого подхода зачастую является перенос бремени доказывания наличия материально-правового интереса и легитимной «деловой цели» получения документов на участника корпорации, что, с нашей точки зрения, очень близко к необходимости такого участника доказывать собственную добросовестность (установлению «презумпции недобросовестности»)⁶.

4.3. Апелляционный и окружной суды обосновали невозможность предоставления документов истцу в числе прочего тем, что он является одним из учредителей общества, ведущего аналогичную с ответчиком деятельность (ОКВЭД 20.14), а значит, предоставление документов может причинить ущерб интересам ответчика.

Коллегия же, сославшись на пункт 4 статьи 1 ГК РФ (недопустимость извлечения выгоды из неправомерного поведения), обратила внимание на упречное поведение самого ответчика, выразившееся в непредоставлении истребуемой документации. Тем самым коллегия отклонила возражение ответчика о недобросовестности истца (exceptio doli), основанное на ведении истцом потенциально конкурентного бизнеса, указав на недобросовестность самого ответчика. Таким образом, ВС РФ как бы указывает, что добросовестность защищает только добросовестных (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

Данный подход заслуживает одобрения и развития в качестве общего правила отечественной юрисдикции: действительно, невозможно обосновать защиту явно недобросовестного лица, цинично указывающего на потенциальную упречность в поведении другого.

5. Отмена решения суда первой инстанции и res judicata

Коллегия также отметила невозможность отмены решения суда первой инстанции вышестоящими судами в силу отсутствия оснований, предусмотренных частью 1 статьи 270 АПК РФ. Представляется, что подобным образом ВС РФ напомнил нижестоящим инстанциям о существовании принципа окончательности и незыблемости судебного акта, вынесенного между определенными сторонами по определенному спору (принцип res judicata).

В соответствии с данным правилом решение суда имеет обязательную силу для всех, а его преодоление допускается в исключительных случаях, предусмотренных законом. Применительно к обстоятельствам дела выход истца из состава участников общества, по мнению коллегии, не являлся поводом для пересмотра акта суда первой инстанции, так как он не влияет на необходимость удовлетворения требования о передаче документов.