Горе тому, кто непорядком живет в дому

Александр Мальшаков,
магистрант Санкт-Петербургского государственного университета

Фабула дела

У гражданина М. (должника) с 2009 года в собственности находился земельный участок общей площадью 2370,98 кв. м. При этом в 2014–2016 годах должник не исполнял обязанности по уплате налогов, а также обязательств по кредитным договорам. В то же время в 2015 году М. на своем земельном участке закончил строительство жилого дома площадью 292 кв. м.

26.01.2017 по договору дарения должник передал земельный участок и жилой дом своему несовершеннолетнему сыну.

16.08.2018 было возбуждено дело о банкротстве должника, а 08.04.2019 он признан банкротом, открыта процедура реализации имущества гражданина.

После заключения договора дарения и введения процедуры банкротства М., его супруга и несовершеннолетний сын изменили место жительства, зарегистрировавшись в подаренном сыну доме.

Финансовый управляющий должника подал заявление об оспаривании договора дарения на основании пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве).

Позиция нижестоящих судов

Нижестоящие суды сначала отказали в удовлетворении заявления. Однако при новом рассмотрении суды первой и апелляционной инстанций признали, что дарение совершено между заинтересованными лицами в период неплатежеспособности должника и при наличии недобросовестных действий с его стороны. Должник построил жилой дом за счет заемных средств, осознавая отсутствие у него финансовых возможностей для расчета с кредиторами. Затем, желая предотвратить обращение кредиторами взыскания на земельный участок и жилой дом, М. не только искусственно создал ситуацию с единственным жильем, но и произвел отчуждение единственного существенного актива своему сыну по безвозмездной сделке. Обладание гражданином-банкротом достаточно большим по площади и дорогим по стоимости жильем, на которое не может быть обращено взыскание, ведет, по мнению судов, к неоправданному дисбалансу интересов должника и его кредиторов в пользу первого.

Суд кассационной инстанции, руководствуясь пунктом 3 статьи 213.25 Закона о банкротстве, статьей 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее — ГПК РФ), указал, что подаренное должником жилье является для него единственным, защищено исполнительским иммунитетом и оспаривание дарения не приведет к наполнению конкурсной массы. Окружной суд не усмотрел в действиях М. злоупотребления правом, поскольку посчитал недоказанным факт постройки спорного жилого дома только за счет займов.

Позиция Верховного Суда Российской Федерации

Верховный Суд Российской Федерации (далее — ВС РФ) отметил, что оспаривание сделок должника-банкрота имеет сугубо практические цели: либо наполнить конкурсную массу должника ликвидным имуществом для его последующей реализации и погашения требований кредиторов, либо уравнять шансы кредиторов (очередность) на соразмерное удовлетворение их требований за счет имущества, составляющего конкурсную массу должника. Как следствие, у кредиторов должника-банкрота не может быть охраняемого законом интереса в оспаривании сделок в отношении имущества, которое ни при каких условиях не попадет в конкурсную массу должника.

Однако ВС РФ признал неверным и противоречащим постановлению Конституционного Суда Российской Федерации от 26.04.2021 № 15-П (далее — постановление КС РФ № 15-П) вывод окружного суда о невозможности включения единственного жилья в конкурсную массу даже при наличии оснований для оспаривания сделки.

Указав, что нижестоящие суды не исследовали все необходимые обстоятельства дела, ВС РФ направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Комментарий

1. Целесообразность оспаривания сделок

   Согласно пункту 4 постановления Пленума ВС РФ от 25.12.2018 № 48 «О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан» (далее — постановление Пленума ВС РФ № 48) целью оспаривания сделок в рамках дела о банкротстве является возврат в конкурсную массу того имущества, которое может быть реализовано для удовлетворения требований кредиторов. Поэтому не подлежит признанию недействительной сделка, направленная на отчуждение должником жилого помещения, если на момент рассмотрения спора в данном помещении продолжают совместно проживать должник и члены его семьи и при возврате помещения в конкурсную массу оно будет защищено исполнительским иммунитетом (статья 446 ГПК РФ).

   Данное правило направлено на упрочение гражданского оборота: суд, осуществляя ex post оценку критериев отчужденного жилья и признав его действительно единственным жильем должника, отказывается оспаривать сделки, чтобы лишний раз не подрывать стабильность гражданского оборота и не повышать затраты на судопроизводство рассмотрением еще одного обособленного спора.

   Исполнительский иммунитет существует именно в целях защиты должника, в связи с чем нет никаких оснований запрещать должнику распоряжаться им. Если должник продал по рыночной цене свое единственное жилье, то вырученные от продажи средства поступят в конкурсную массу и интересы кредиторов не будут нарушены.

   В то же время, учитывая постановление КС РФ № 15-П, суд должен также осуществлять ex post контроль за критериями роскошности уже отчужденного жилья, так как такое жилье потенциально может быть лишено исполнительского иммунитета судом. Тогда сделка по отчуждению жилья нарушает интересы кредиторов, поскольку они были лишены возможности получить часть своего удовлетворения за счет разницы в продаже роскошного единственного жилья и покупке замещающего жилья. Если же такая сделка обладает и остальными признаками подозрительной сделки, то она должна быть оспорена, а жилье — возвращено в конкурсную массу.

   Только после совершения всех этих действий суд вправе принимать решение о дальнейшей судьбе единственного жилья. Такой же вывод о порядке применения данного разъяснения, по сути, делает и ВС РФ в комментируемом определении: «Ввиду того, что правовая возможность возврата по недействительным сделкам имущества должника в его конкурсную массу является одним из обстоятельств, имеющих значение для правильного решения обособленного спора по оспариванию сделок должника, в подобных судебных спорах суд должен решить и вопрос о перспективе применения ограничения исполнительского иммунитета в отношении этого имущества. При этом для судебной перспективы оспаривания сделки достаточно лишь вывода о высокой вероятности введения таких ограничений, так как результатом оспаривания сделок должника может быть только возвращение имущества в конкурсную массу, а определение его дальнейшей судьбы происходит в иных процедурах».

   Таким образом, первая кассация ошибочно истолковала положения постановления Пленума ВС РФ № 48 как абсолютное правило, не учтя постановление КС РФ № 15-П.

   Если же применять вышеописанный алгоритм действий к комментируемому делу, то договор дарения жилого дома сыну должен быть признан недействительным, поскольку по своим характеристикам этот дом значительно превышает разумно достаточную потребность должника и его семьи в жилище, а, значит, дом может быть включен в конкурсную массу. Следовательно, дарение такого жилья нарушает права кредиторов должника.

2. Судьба единственного жилья должника

   В отношении судьбы единственного жилья ВС РФ указал: «В применении исполнительского иммунитета суд может отказать, если доказано, что ситуация с единственно пригодным для постоянного проживания помещением либо создана должником со злоупотреблением правом, либо сложилась объективно, но размеры жилья существенно (кратно) превосходят нормы предоставления жилых помещений на условиях социального найма в регионе его проживания.

   В первом случае суд вправе применить к должнику предусмотренные законом последствия злоупотребления — отказать в применении исполнительского иммунитета к упомянутому объекту (пункт 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации). Во втором случае суд должен разрешить вопрос о возможности (как минимум потенциальной) реализации жилья должника на торгах с таким расчетом, чтобы за счет вырученных от продажи жилого помещения средств должник и члены его семьи могли бы быть обеспечены замещающим жильем, а требования кредиторов были бы существенно погашены».

   Таким образом, ВС РФ предлагает решать судьбу единственного жилья в зависимости от наличия или отсутствия признаков злоупотребления правом со стороны должника. В комментируемом деле о наличии попытки злоупотребления правом говорит то обстоятельство, что должник попытался скрыть от кредиторов имущество, на которое очевидно может быть обращено взыскание в связи с его роскошностью, произведя отчуждение единственного жилья в пользу аффилированного с ним лица (сына) в период неисполнения собственных обязательств (2014–2016 годы). Тем самым, очевидно, были нарушены интересы кредиторов, что уже обосновывалось выше.

   Данный вывод подтверждается и тем, что по фактическим обстоятельствам комментируемое дело схоже со спором, который рассматривался в определении ВС РФ от 29.11.2018 № 305-ЭС18-15724. В рамках того дела гражданин Ф. также приобрел роскошное единственное жилье на заемные деньги и попытался произвести его отчуждение в пользу аффилированного с ним лица (супруги). По итогам рассмотрения спора было признано, что Ф. злоупотребил исполнительским иммунитетом единственного жилья. Таким образом, представляется, что и в рамках комментируемого дела должник (гражданин М.) должен быть признан злоупотреблявшим своим правом.

   Будет ли предоставлено должнику, попытавшемуся злоупотреблять исполнительским иммунитетом своего единственного жилья, замещающее жилье после продажи его роскошного жилья? Или такой должник будет полностью лишен любой защиты?

   ВС РФ уклонился от ответа на данный вопрос, направив дело на новое рассмотрение. Однако попытаемся найти на него ответ самостоятельно.

   В постановлении КС РФ № 15-П указано, что должникам, злоупотребляющим иммунитетом, суд может в целом отказать в защите их единственного жилья.

   На наш взгляд, предоставление злоупотребляющему должнику замещающего жилья выглядело бы как издевательство над здравым смыслом, поскольку вело бы к такому же результату рассмотрения спора, как если бы должник не злоупотреблял своим правом. В чем же тогда проявляется наказание и лишение права для должника?

   Представляется справедливым, что в рамках комментируемого спора должник должен быть полностью лишен какой-либо защиты единственного жилья. Такой подход будет стимулировать должников воздерживаться от возможных злоупотреблений, связанных с исполнительским иммунитетом. Обратное решение (о сохранении безусловного права на замещающее жилье даже при наличии злоупотребления правом) ставило бы в одинаковое положение как должников, которые злоупотребляли иммунитетом, так и должников, которые просто обладают роскошным жильем.