Недобросовестность финансового управляющего или неосмотрительность участника торгов

Дарья Харина,
студентка Санкт-Петербургского государственного университета

Фабула дела

Решением суда в отношении гражданки Р., признанной банкротом, была введена процедура реализации имущества; утвержден финансовый управляющий (ответчик).

Финансовый управляющий на сайте Единого федерального реестра сведений о банкротстве (ЕФРСБ) и на сайте электронной торговой площадки разместил объявление о проведении открытых торгов в форме публичного предложения по продаже имущества должника — жилого дома и земельного участка. Сообщение содержало информацию о том, что продаваемое имущество принадлежит должнику на праве собственности и является предметом залога.

Гражданин О. (покупатель, истец) подал заявку на участие в указанных торгах с ценой предложения 10 777 999 руб. и платежным поручением перечислил Р. (продавец) в лице конкурсного управляющего задаток в размере 4 263 280 руб. Позднее по результатам торгов стороны заключили договор купли-продажи жилого дома и земельного участка. По условиям договора продавец гарантировал, что до момента передачи покупателю продаваемое имущество является собственностью продавца, в споре и под арестом не состоит либо покупатель уведомлен о наличии споров, арестов и они не являются препятствием для приобретения имущества должника; перечисленный задаток на участие в торгах засчитывается в счет оплаты имущества, а в случае отказа покупателя от внесения оставшейся выкупной суммы возврату не подлежит.

Спустя некоторое время покупатель направил в адрес продавца уведомление об отказе от договора купли-продажи и возврате задатка, ссылаясь на то, что после подписания договора в целях регистрации перехода права собственности покупатель заказал выписку из Единого государственного реестра недвижимости (ЕГРН), согласно которой на спорное имущество в рамках уголовного дела был наложен арест еще до выставления его на торгах, что исключает возможность передачи имущества покупателю и государственную регистрацию перехода права собственности на него. По мнению покупателя, финансовый управляющий не уведомил его о наличии ареста и тем самым ввел его в заблуждение относительно обстоятельств, ограничивающих распоряжение объектами недвижимости.

После получения данного уведомления финансовый управляющий разместил в ЕФРСБ сообщение об одностороннем отказе покупателя от исполнения заключенного договора купли-продажи имущества должника, задаток покупателю не возвратил.

Истец, полагая незаконным отказ возвратить внесенный задаток, обратился в суд с иском к ответчику о взыскании суммы невозвращенного задатка (4 263 280 руб.) как неосновательного обогащения.

Позиция нижестоящих cудов

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменений апелляцией и кассацией, в удовлетворении исковых требований было отказано. По мнению суда, отказ от исполнения договора купли-продажи был вызван обстоятельствами, о которых истец при должной осмотрительности мог узнать до подачи заявки на участие в торгах. Кроме того, ответчик до подписания истцом договора купли-продажи направлял ему выписку из ЕГРН, содержащую сведения о наличии арестов в отношении спорного недвижимого имущества. Таким образом, действия истца по отказу от исполнения договора купли-продажи являются недобросовестными, а на стороне продавца отсутствует неосновательное обогащение в виде внесенного для участия в торгах задатка.

Позиция Верховного Суда Российской Федерации

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (далее — ВС РФ) не согласилась с выводами нижестоящих судов. По мнению коллегии, продавец действовал недобросовестно, скрывая от покупателя информацию о наличии обременений в отношении продаваемого имущества, препятствующих переходу права собственности на него покупателю, и выставляя такое имущество на торгах.

На этом основании коллегия отменила акты нижестоящих судов и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Комментарий

1. В отношении сделок по продаже недвижимости пункт 1 статьи 551 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) устанавливает необходимость регистрации передачи права собственности на предмет договора. Часть 1 статьи 26 Федерального закона от 13.07.2015 № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», регулирующего процедуру регистрации прав на недвижимое имущество, предусматривает ряд оснований, препятствующих внесению записи в реестр и, соответственно, переходу права собственности на регистрируемый объект. Одним из таких оснований является наложенный на недвижимость арест (пункт 37 части 1 статьи 26 закона).

В рассматриваемом споре право собственности на жилой дом и земельный участок должника-банкрота не могло перейти к истцу, поскольку арест, наложенный для обеспечения исполнения приговора, запрещает собственнику или владельцу имущества распоряжаться им (часть 2 статьи 115 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации). Запрет на распоряжение арестованным имуществом ограничивает собственника в возможности изменения каким-либо образом юридического статуса имущества. Указанные ограничения обусловлены необходимостью защиты и обеспечения имущественных интересов потерпевшего от преступления, а также государства, которое несет расходы на уголовно-процессуальную деятельность. Таким образом, главная цель ареста имущества заключается в принуждении правонарушителя к выполнению обязанностей, возложенных приговором суда, неисполнение которых, в свою очередь, позволит обратить взыскание на арестованное имущество и удовлетворить имущественный интерес потерпевшего. Отсутствие же наложенного ареста позволит собственнику имущества по своему усмотрению распорядиться вещью, в том числе путем отчуждения ее иному лицу, в результате чего будет нарушена гарантия своевременного и полного возмещения ущерба пострадавшему в рамках уголовного дела.

2. Следует отметить, что само по себе заключение сделок с арестованным имуществом законно (пункт 94 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений р аздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»). В одном из рассмотренных ранее дел ВС РФ отмечал, что арест, наложенный на имущество в целях обеспечения гражданского иска, не препятствует заключению с этим имуществом сделок как таковых, поскольку заключение сделок не относится к юридически значимым действиям по распоряжению арестованным имуществом в отсутствие акта передачи имущества. В то же время распорядительная сделка в отношении арестованного имущества ничтожна ввиду имеющегося запрета на фактическую передачу права собственности третьему лицу¹. В случае же отчуждения имущества, арест на которое наложен в процессе уголовного судопроизводства, к правонарушителю и вовсе применяются меры уголовной ответственности (статья 312 Уголовного кодекса Российской Федерации).

3. Одним из последствий введения в отношении должника процедуры реализации имущества является снятие арестов, наложенных на его имущество (абзац девятый пункта 1 статьи 126 Федерального закона от 26.10.2002 «О несостоятельности (банкротстве)»), в целях устранения препятствий конкурсному управляющему в исполнении им своих полномочий по распоряжению имуществом должника (пункт 13 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 № 59 «О некоторых вопросах практики применения Федерального закона „Об исполнительном производстве“ в случае возбуждения дела о банкротстве»). При этом наложенные судебным приставом-исполнителем аресты могут быть сняты непосредственно сотрудниками Росреестра, а отдельного решения суда об их снятии не требуется (пункт 13.1 статьи 32 Федерального закона «О государственной регистрации недвижимости»).

Иной порядок, требующий обязательного решения суда, предусмотрен для снятия ареста, наложенного в уголовном процессе. Ссылаясь на правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, коллегия ВС РФ акцентирует внимание, что отмена ареста, наложенного в рамках уголовного дела, возможна только лицом или органом, в производстве которого это дело находится и в чьи полномочия входит установление и оценка фактических обстоятельств, исходя из которых снимаются ранее наложенные аресты на имущество должника, признанного несостоятельным (банкротом)². Следовательно, факта признания должника банкротом недостаточно для снятия имевшегося в данном деле ареста. Последний мог быть прекращен только по инициативе органа, санкционировавшего его наложение, а сам регистрирующий орган указанными полномочиями не обладал.

4. Обосновывая правомерность одностороннего отказа покупателя, ВС РФ указал, что продавец не исполнил свою обязанность по передаче товара (статья 463 ГК РФ). На наш взгляд, более корректно вести речь не об отказе продавца передать товар, а о юридических недостатках предмета договора — об обременении продаваемого имущества (статья 460 ГК РФ). По договору купли-продажи задача продавца состоит не только в том, чтобы фактически передать вещь в хозяйственное господство покупателя, но и перенести на покупателя титул. Наличие же обременения в виде ареста в интересах потерпевшего по уголовному делу делает невозможным передачу права собственности на недвижимость до снятия такого ареста уполномоченными органами, что существенно нарушает интерес покупателя и в силу пункта 1 статьи 460 ГК РФ дает ему право на отказ от договора.

5. По мнению ВС РФ, финансовый управляющий действовал недобросовестно, не сообщив покупателю об имеющихся обременениях на товар. Согласно пункту 10 статьи 110 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» организатор торгов обязан указывать в публикуемом сообщении о продаже имущества должника в том числе сведения об имуществе, его составе, характеристиках. Данная обязанность обусловлена необходимостью предоставления лицам, желающим принять участие в торгах, полной и доступной информации о реализуемом имуществе (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 30.11.2021 № 2512-О). Размещая же на сайте ЕФРСБ объявление о продаже имущества, финансовый управляющий не указал о наличии обременения (ареста) имущества, ограничивающего возможность распоряжения им. Ответчик, являющийся профессионалом в сфере финансового управления, не мог не знать, что передача права собственности на арестованное имущество невозможна, но несмотря на это инициировал продажу недвижимости.

6. При этом суд не говорит прямо, что истец мог полагаться только на сообщенную ответчиком информацию и не должен был проверять сведения о продаваемой недвижимости. В соответствии с высказанной ВС РФ в данном деле позицией возражения продавца о наличии у покупателя возможности узнать об аресте из ЕГРН не могут быть приняты во внимание, поскольку повлекут защиту лица, действовавшего недобросовестно. Поведение ответчика, намеренно скрывшего от покупателя информацию о наличии обременений (ареста) в отношении продаваемого имущества, таким образом, по мнению высшей судебной инстанции, более упречно, чем поведение истца, не ознакомившегося со сведениями из реестра.

Однако подобная логика не бесспорна. Идея, согласно которой покупатель недвижимости не мог и не должен был перед участием в торгах знакомиться с содержанием реестра, а потому не несет никаких рисков вследствие игнорирования такой возможности, слабо коррелирует с предписаниями статьи 460 ГК РФ и выработанным современной правоприменительной практикой стандартом добросовестности приобретателя. В рамках рассматриваемого дела истец (покупатель) являлся индивидуальным предпринимателем. Уже в силу этого он, будучи профессиональным участником делового оборота, при вступлении в договорные отношения должен был предпринять разумные и доступные ему меры по выяснению «чистоты титула» (отсутствия юридических недостатков) выставленного на продажу товара посредством обращения к данным реестра.

Действия финансового управляющего (даже если согласиться с их квалификацией ВС РФ как недобросовестных) не могут, на наш взгляд, оправдывать собственную неразумность (недобросовестность) истца при заключении договора купли-продажи недвижимости. В этой связи корректно ли предоставлять покупателю, не проявившему должной разумности и осмотрительности, возможность ссылаться на недобросовестное поведение ответчика, притом что негативные последствия последнего превентивно могли быть нейтрализованы самим истцом, — вопрос не из простых. И утвердительный ответ, к которому пришел ВС РФ в данном деле, не кажется нам очевидным и однозначным.

¹ Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 02.11.2016 № 306-ЭС16-4741.

² Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 15.05.2012 № 813-О и от 25.10.2016 № 2356-О