Невозможность исполнения как основание для отказа в иске о присуждении к исполнению обязательства в натуре

Фабула дела

Между производственным объединением «Северное машиностроительное предприятие» (далее — предприятие, истец) и заводом «Киров-Энергомаш» (далее — завод, исполнитель, ответчик) заключен договор, в соответствии с условиями которого завод обязался изготовить продукцию из материала и по чертежам исполнителя и поставить ее предприятию. Аванс был получен ответчиком в полном объеме.

В связи с допущенной заводом просрочкой в исполнении обязательства предприятием была начислена предусмотренная договором неустойка за нарушение согласованных сроков, указанных в ведомости поставки (0,05% от цены продукции за каждый день просрочки, но не более 7,5% от общей цены), и подан в арбитражный суд иск о взыскании неустойки и понуждении должника к исполнению обязательства в натуре.

Позиция нижестоящих судов

Суд первой инстанции частично удовлетворил исковые требования, обязав завод исполнить обязательство по поставке продукции в натуре и назначив судебную неустойку в размере 10 000 руб. за каждый день просрочки исполнения решения суда по день его фактического исполнения. Во взыскании начисленной предприятием неустойки судом было отказано.

Апелляционный суд, руководствуясь условиями договора, которыми согласована возможность начисления неустойки за просрочку сроков выполнения по отдельным этапам ведомости поставки, изменил решение суда первой инстанции и взыскал с завода начисленную неустойку, однако снизил ее в соответствии со статьей 333 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ).

Окружной суд отменил принятые нижестоящими судами судебные акты в части обязания ответчика исполнить обязательство по поставке в натуре и, следовательно, взыскания судебной неустойки. Выводы суда основаны на том, что заключенный сторонами смешанный договор содержит элементы договоров на выполнение опытно-конструкторских и технологических работ, риск случайной невозможности исполнения которых в силу пункта 3 статьи 769 ГК РФ несет заказчик, ответчик же указал на вероятную невозможность изготовления и поставки спорной продукции. Также окружной суд пришел к выводу, что понуждение завода к исполнению обязанности в натуре невозможно, поскольку продукция не оплачена и истец может защитить права иным способом, установленным законом.

Позиция Верховного Суда Российской Федерации

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (далее — ВС РФ) отменила акты нижестоящих судов в части требования об исполнении обязательства в натуре и присуждения судебной неустойки и направила дело на новое рассмотрение. Коллегия указала, что суд кассационной инстанции фактически освободил завод от исполнения обязательства на основании пункта 3 статьи 769 ГК РФ, в то время как каких-либо доказательств объективной невозможности исполнения в материалах дела не содержится.

Комментарий

1. По общему правилу в случае неисполнения должником обязательства кредитор вправе требовать по суду исполнения обязательства в натуре; иное может быть предусмотрено законом, договором или вытекать из существа обязательства (пункт 1 статьи 308.3 ГК РФ). Возможность понудить должника к исполнению обязательства — необходимое условие реализации принципа реального исполнения обязательств, воплощением которого являются положения статьи 309 ГК РФ (обязательства должны исполняться надлежащим образом) и статьи 310 ГК РФ (не допускается односторонний отказ от исполнения).

В целях стимулирования должника к исполнению вынесенного судебного акта предписаниями пункта 1 статьи 308.3 ГК РФ предусмотрен механизм косвенного понуждения — астрент (судебная неустойка), который может быть присужден по требованию кредитора в его пользу. Законом закреплены лишь самые общие требования, которыми должен руководствоваться суд при определении размера астрента: принципы справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения выгоды из незаконного или недобросовестного поведения. При этом в результате присуждения судебной неустойки исполнение судебного акта должно оказаться для ответчика явно более выгодным, чем его неисполнение (пункт 32 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств»). В случае удовлетворения судом иска о понуждении к исполнению обязательства в натуре суд не вправе отказать в присуждении астрента.

2. При предъявлении кредитором иска об исполнении должником обязательства в натуре суд, исходя из конкретных обстоятельств дела, определяет, является ли такое исполнение объективно возможным (пункт 22 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7). Невозможностью исполнения обязательство прекращается, причем такое прекращение происходит автоматически. Стоит отметить, что обязательство прекращается в силу самого наступления невозможности исполнения независимо от того, кто отвечает за такое наступление. Указание пункта 1 статьи 416 ГК РФ на то, что стороны не должны отвечать за наступившую невозможность, имеет значение лишь в вопросе ответственности: от причины наступления невозможности зависит, возникает ли у должника новое обязательство по возмещению убытков¹. Невозможность исполнения также означает неприменимость присуждения к исполнению обязательства в натуре как способа защиты.

Для действия описанных выше эффектов соответствующая невозможность должна обладать определенными свойствами.

Во-первых, она должна быть объективной, то есть исполнение обязательства должно быть невозможным для каждого лица, а не конкретного должника; объективная невозможность может быть подлинно физической (статья 416 ГК РФ) и юридической (статья 417 ГК РФ). Субъективная же невозможность исполнения (неспособность) означает, что предоставление невозможно для должника, но возможно для третьего лица, с которым должник может договориться. Если по каким-либо причинам такая договоренность исключена (в том числе заблокирована условиями договора), субъективной невозможностью обязательство также прекращается².

Во-вторых, невозможность должна носить неустранимый (постоянный) характер: исполнению обязательства должны препятствовать не временные обстоятельства, а такие, применительно к которым очевидно их неотпадение в будущем (либо в рамках срока, в течение которого кредитор заинтересован в исполнении). Эти препятствия должны быть неустранимы. Временная невозможность рассматривается как затруднительность исполнения и может его отсрочить, но в любом случае не прекращает обязательство³.

Окружной суд, отказывая в удовлетворении исковых требований в части понуждения к исполнению в натуре, некорректно отождествляет существование риска невозможности исполнения, который согласно пункту 3 статьи 769 ГК РФ возложен на заказчика, с действительной невозможностью. В этой связи является верным тезис коллегии о том, что несение заказчиком теоретического (а не уже актуализированного) риска случайной невозможности исполнения договора не означает состоявшейся (и при этом объективной и неустранимой) невозможности исполнения. Об этом свидетельствуют и доводы ответчика, который заявляет о вероятностном характере такой невозможности (впрочем, эти доводы сомнительны в связи с тем, что ответчиком поставляется аналогичная продукция в рамках других договоров). В то же время сам по себе факт того, что договор не расторгнут сторонами, может иметь лишь доказательственное значение. Как указывалось выше, невозможность исполнения влечет правопрекращающий эффект сама по себе, независимо от воли сторон.

3. Возможность использования истцом других способов защиты, помимо присуждения к исполнению обязательства в натуре, сама по себе не означает недопустимости такого присуждения, поскольку истец вправе самостоятельно избрать способ защиты своего права. Приоритет усмотрения истца в данном вопросе подчеркивается в пункте 24 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7, согласно которому в случае, если исполнение обязательства в натуре возможно, кредитор по своему усмотрению вправе либо требовать по суду такого исполнения, либо вместо этого потребовать возмещения убытков, причиненных неисполнением обязательства.

В то же время к недопустимости присуждения к исполнению обязательства в натуре может приводить существо конкретного обязательства, однако такие ситуации преимущественно касаются неимущественных прав личности, что, как правило, иррелевантно для предпринимательских договоров. В рассматриваемом случае совместимость существа обязательства с возможностью понуждения должника к исполнению обоснованно не ставится судами под сомнение.

4. Поскольку в силу прямого указания пункта 2 статьи 308.3 ГК РФ, которое было проигнорировано судом первой инстанции, присуждение к исполнению обязательства в натуре не освобождает должника от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства, следует признать верным оставление коллегией в силе судебных актов в части взыскания с ответчика договорной неустойки. Само по себе понуждение к исполнению обязательства в натуре, в отличие от неустойки, очевидно не является мерой ответственности: на должника не возлагаются дополнительные обременения, он лишь принуждается к исполнению того, к чему обязался изначально при заключении договора (астрент же выступает в качестве санкции за неисполнение непосредственно судебного акта, а не обязательства). В таком случае избавление должника от ответственности за фактически допущенные нарушения необъяснимо.

Противоречивы также выводы суда округа, который, обосновывая отказ в понуждении должника к исполнению обязательства в натуре невозможностью исполнения обязательства, одновременно удовлетворяет иск в части взыскания неустойки за просрочку исполнения обязательства (которая, как следует из доводов ответчика, была допущена как раз вследствие «невозможности» исполнения). Неясно, по какой причине на должника возлагается ответственность за просрочку, за которую он, по мнению суда, не отвечает.

5. Представляется сомнительным аргумент окружного суда о невозможности понуждения должника к исполнению обязательства в натуре по причине того, что товар не оплачен.

Прежде всего, утверждение об отсутствии оплаты не соответствует материалам дела: в самом постановлении суда признается, что «аванс в установленном договором размере ответчик получил полностью».

Кроме того, указание пункта 3 статьи 487 ГК РФ на право передавшего сумму предварительной оплаты покупателя потребовать передачи оплаченного товара не означает, что в иных случаях понуждение к исполнению обязательства в натуре невозможно. Этот способ защиты является универсальным, и допустимость его использования следует воспринимать как общее правило. Можно предположить, что в своих рассуждениях суд руководствовался положениями статьи 328 ГК РФ о недопустимости принудительного истребования так называемого «открывающего» обязательства. Однако использование данной нормы небесспорно в случае, когда последовательность исполнения обязательств (очередность предоставлений) согласована сторонами в договоре⁴.

¹ См.: Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307–453 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / Отв. ред. А. Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2017. C. 804 (автор комментария к статье 416 ГК РФ — А. Г. Карапетов).

² См.: Громов А. А. Влияние невозможности исполнения на право требовать исполнения договорного обязательства в натуре: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2017. С. 103–109.

Существует и иное понимание субъективной невозможности исполнения: она рассматривается как описывающая пределы усилий, ожидаемых от должника, и наступает в случае, если такие усилия выходят за пределы, оговоренные сторонами (см.: Esser J., Schmidt E. Schuldrecht. Allgemeiner Teil. 1975. S. 242).

³ Громов А. А. Указ. соч. С. 115–116.

⁴ В Концепции совершенствования общих положений обязательственного права России прямо указывалось, что данные правила предназначены для ситуации, когда законом или соглашением сторон не установлена очередность обмена предоставлениями.