Перевод долга: взаимоотношения между должниками

Фабула дела

Между ООО «Производственная компания «Геркулес» (далее — поставщик, кредитор) и обществом «Экспресс Лес» (далее — покупатель, должник, старый должник) был заключен договор поставки.

Покупатель не в полном объеме исполнил обязательство по оплате поставленного товара, в связи с чем образовалась задолженность в размере 844 238 руб. Между поставщиком, должником и предпринимателем (далее — новый должник) было заключено соглашение о переводе долга, по которому новый должник принимал на себя обязательство по внесению спорной денежной суммы; последним также было принято обязательство по уплате процентов за пользование коммерческим кредитом, установленное в договоре поставки.

Соглашением о зачете, заключенным между новым должником и кредитором, был прекращен ряд обязательств, в том числе обязательство по уплате долга из договора поставки. Ссылаясь на погашение долга покупателя, а также на абзац второй пункта 3 статьи 391 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ), предприниматель обратился в суд с иском к должнику с требованием о взыскании суммы переведенного долга.

Позиция нижестоящих судов

Суд первой инстанции не усмотрел в соглашении о переводе долга намерения заключить договор привативного перевода долга и, как следствие, квалифицировал соглашение, заключенное сторонами, как кумулятивный перевод долга. Отметив, что действующее законодательство запрещает дарение между коммерческими организациями, суд удовлетворил иск предпринимателя к должнику.

Суды апелляционной и кассационной инстанций поддержали данные выводы.

Позиция Верховного Суда Российской Федерации

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (далее — ВС РФ) отменила акты нижестоящих судов и направила дело на новое рассмотрение.

Коллегия указала, что согласно пункту 27 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки» (далее — постановление Пленума № 54) по общему правилу при заключении соглашения о переводе долга и неуказании сторонами о его кумулятивном характере первоначальный должник выбывает из обязательства (пункт 1 статьи 322, статья 391 ГК РФ). В рассматриваемом деле ничто не позволяет заключить, что соглашение предусматривало именно кумулятивный перевод долга. Как следствие, предприниматель не имеет каких-либо требований к первоначальному должнику.

Одновременно коллегия указала нижестоящим судам на необходимость надлежащей квалификации соглашения и проверки доводов сторон относительно соблюдения принципа возмездности при его заключении.

Комментарий

1. Перевод долга представляет собой правовую форму, которая опосредует перемену должника в обязательстве. Законом установлены две разновидности перевода долга — привативный и кумулятивный. При привативном переводе долга исходный должник выбывает из обязательства, более не являясь должным кредитору. При кумулятивном же новый должник присоединяется к долгу старого должника наряду с ним; возникает пассивная множественность. Согласно пункту 3 статьи 391 ГК РФ эта множественность может предполагать солидарность нового и старого должников как способ координации требований кредитора к ним либо характер статуса нового должника как основного, а исходного должника — как субсидиарного. Кроме того, в силу принципа свободы договора представляется возможным помыслить также статус именно нового должника в качестве субсидиарного или возникновение совместной пассивной множественности старого и нового должников.

2. Привативный вид перевода долга небезосновательно именуется ВС РФ в рассматриваемом определении как «собственно перевод долга». Именно привативный перевод в большей степени соответствует идее транслятивного преемства (да и самому термину «перевод»). Кроме того, до реформы обязательственного права 2015 года только привативный перевод был поименован в нормах главы 24 ГК РФ о переводе долга¹ и подавляющее большинство соглашений о переводе долга заключалось именно в виде его привативной вариации.

Во многом по этим причинам в практике устоялась презумпция привативной модели соглашения о переводе долга: если сторонами, заключившими соглашение, не согласован вид перевода долга, он полагается привативным. Впоследствии данная презумпция была закреплена в пункте 27 постановления Пленума № 54, и именно на ней основывается позиция коллегии в комментируемом определении.

3. Вместе с тем представляется, что вопрос о модели перевода долга является вторичным для разрешения рассматриваемого дела.

Характер перевода долга (привативный/кумулятивный) дает нам ответ на вопрос о том, каковы взаимоотношения должников с кредитором: имеет ли последний требование к должникам и, если да, к какому из них (старому или новому).

В рассматриваемом деле требование кредитора уже было прекращено посредством соглашения о зачете. Основным же вопросом спора являются взаимоотношения должников между собой — имеет ли новый должник «регрессное» требование к старому?

3.1. Ответ на этот вопрос зависит не от модели перевода долга, а от каузы, лежавшей в основании договора, опосредующего перевод долга. Так, в ситуации, когда в основании договора о переводе долга лежала causa donandi (намерение нового должника одарить должника старого), перевод долга и последующее его погашение являлись исполнением дарственного обещания и ни о каком требовании о возмещении исполнившего нового должника к старому речи идти не может. Если в основании перевода лежала causa solvendi (намерение исполнить собственное обязательство), результат будет аналогичным, ибо перевод долга и его погашение есть не что иное, как исполнение новым должником своего обязательства перед старым должником. В сюжете с causa credendi (намерение создать обязательство) перевод долга и его исполнение новым должником будут влечь возникновение заемного обязательства старого должника перед новым. Если каузой является содействие в обеспечении новым должником долга старого, исполнивший новый должник имеет требование о возмещении расходов в связи с оказанной услугой. Наконец, в ситуации отсутствия каких-либо отношений между новым и старым должниками исполнивший новый должник имеет кондикционное требование (из неосновательного обогащения) к старому должнику.

4. Итак, какова же кауза перевода долга в рассматриваемом случае — какой обязательственный договор был заключен между сторонами (должниками)?

4.1. Прямого ответа на этот вопрос материалы дела не дают. Отправной точкой в рассуждениях может послужить пассаж суда первой инстанции о запрете дарения между коммерческими организациями. Возможно, тем самым суд как бы намекает, что, по его мнению, между сторонами (между старым и новым должниками) был заключен договор дарения. Если это так, то следует учесть, что данный договор совершен обществом (коммерческой организацией) с предпринимателем (к деятельности которого, согласно пункту 3 статьи 23 ГК РФ, применяются положения гражданского законодательства, регулирующие деятельность коммерческих организаций) и противоречит подпункту 4 пункта 1 статьи 575 ГК РФ, устанавливающему запрет дарения в отношениях между коммерческими организациями. Тем самым такой договор является ничтожным в силу пункта 1 статьи 168 ГК РФ. Недействительность договора дарения как возможного основания перевода долга означает неосновательное обогащение старого должника. Новый должник в отсутствие правового основания принял на себя долг старого должника, а далее освободил старого должника от долга перед кредитором, что с точки зрения взаимоотношений между должниками являлось недолжным (indebitum), ведь дарение, во исполнение которого совершалось данное действие, ничтожно. Подобный вариант квалификации позволяет новому должнику предъявить к старому должнику кондикционное требование — о возврате исполненного по недействительной сделке (см. подпункт 1 статьи 1103 ГК РФ).

4.2. В комментируемом определении ВС РФ, помимо прочего, упоминает о необходимости проверки версии ответчика о заключении между старым и новым должниками договора займа. Если перевод долга опосредовался выдачей займа новым должником старому (то есть являлся формой выдачи такого займа) — перед нами causa credendi; если же перевод долга выступал возвратом займа, ранее предоставленного старым должником новому (то есть являлся формой исполнения обязательства заемщика), — causa solvendi (см. пункт 3.1 настоящего комментария).

¹ Хотя в силу принципа свободы договора модель кумулятивного перевода долга была возможна и до реформы ГК РФ и признавалась судебной практикой (см., например, определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 03.12.2015 № 310-ЭС14-8672).