Договорное ограничение ответственности подрядчика

Никита Павлов,
студент Санкт-Петербургского государственного университета

Фабула дела

22.08.2019 общество (генподрядчик) и компания (подрядчик) заключили договор на выполнение комплекса работ по устройству фасадных конструкций. Работы подлежали выполнению в срок с 05.09.2019 по 25.06.2020. Соглашением также был установлен максимальный размер ответственности подрядчика перед генподрядчиком в размере не более 20% от цены договора.

Сторонами были подписаны акты о приемке выполненных работ на общую сумму 113 144 190 руб. 64 коп. Общество в счет стоимости работ уплатило компании денежные средства в общей сумме 116 217 801 руб. 16 коп.

По итогам осмотра объекта независимой экспертной организацией составлены акты, в которых были зафиксированы дефекты в выполненных подрядчиком работах и допущенные им нарушения проектных и нормативных требований. Ссылаясь на существенные нарушения условий договора о качестве и сроках выполнения работ, общество отказалось от договора в части работ по навесному вентилируемому фасаду и привлекло иных подрядчиков, которые доделали работы на объекте.

Впоследствии общество обратилось в суд с иском о взыскании с компании расходов, понесенных им в связи с выполнением подрядчиком работ ненадлежащего качества, расходов в виде разницы между ценой работ по договору, заключенному с прежним подрядчиком, и ценой работ по договору с новым подрядчиком, неустойки за просрочку выполнения работ, а также неосновательного обогащения.

Компания предъявила встречный иск о взыскании с общества убытков и неустойки, мотивируя свои требования причинением ей реального ущерба в виде понесенных расходов на закупку материала и упущенной выгоды в результате одностороннего отказа общества от исполнения договора.

Позиция нижестоящих судов

Суд первой инстанции констатировал: недоказанность факта ненадлежащего качества выполненных подрядчиком работ; наличие на стороне подрядчика неосновательного обогащения в виде разницы между стоимостью выполненных им работ и перечисленной генподрядчиком суммой; подтвержденность совокупности условий, необходимых для возложения на генподрядчика обязанности по возмещению подрядчику убытков в виде расходов на оплату закупленного материала, а также основания для взыскания с генподрядчика неустойки. В этой связи суд частично удовлетворил первоначальные и встречные исковые требования, произвел зачет удовлетворенных требований, в результате которого взыскал с общества в пользу подрядчика 12 765 987 руб. 79 коп.

Апелляционный суд изменил решение суда первой инстанции и удовлетворил первоначальный иск частично, взыскав с подрядчика 64 812 266 руб. 49 коп. долга и 40 573 172 руб. 92 коп. неустойки, снизив ее размер по правилам статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ). В удовлетворении встречного иска было отказано.

Суд кассационной инстанции согласился с постановлением апелляции.

Позиция Верховного Суда Российской Федерации

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (далее — ВС РФ) отменила акты нижестоящих судов в части взыскания неустойки и направила дело на новое рассмотрение. Коллегия обратила внимание на то, что соглашением сторон было предусмотрено ограничение ответственности подрядчика. В то же время нижестоящие инстанции не проверили расчет неустойки, не проанализировали условие договора об ограничении размера ответственности и не привели мотивов, по которым сочли его не подлежащим применению.

Комментарий

1. Допустимость условия об ограничении ответственности

Согласно пункту 6 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» по общему правилу стороны обязательства вправе своим соглашением ограничить ответственность должника. Данное положение вытекает из принципа свободы договора (пункт 4 статьи 421 ГК РФ), который наиболее полно раскрывается именно в отношениях между предпринимателями.

В договоре стороны установили, что максимальный размер ответственности подрядчика не должен превышать 20% от общей цены договора. Это условие, проходя тест о допустимости такого ограничения в соответствии с пунктом 2 статьи 400 и пунктом 1 статьи 422 ГК РФ, безусловно, имеет силу.

Не нуждаясь в излишнем патернализме со стороны правопорядка, предприниматели в отношениях между собой вольны определять содержание обязательств наиболее удобным для себя образом, естественно, соблюдая законодательные запреты и не нарушая основы правопорядка. В целом деятельность частных предпринимателей является краеугольным камнем для экономики стран рыночной модели и предоставление субъектам широкой договорной свободы обусловлено политикой разумного регуляторного невмешательства государства в эту сферу с целью стимулирования ее самостоятельного развития. Обычно ограничение свободы договора оказывается просто излишним, поскольку в таких отношениях, как правило, отсутствует «сильная» сторона, способная навязать «слабой» условия договора, умаляющие ее права и интересы в рамках обязательства¹.

В рассматриваемом деле мы имеем классический пример коммерческого подрядного обязательства между двумя равными сторонами, заключающими договор сугубо в своем интересе. В таком случае ни одна сторона договора не рискует быть связанной путами обязательных условий, так как полностью автономна в выборе контрагента и решении вопроса вступления в правоотношение на определенных условиях. А значит, позволять стороне рассчитывать на пересмотр договоренностей судом ex post было бы несправедливо.

Таким образом, условие об ограничении ответственности подрядчика в размере 20% от общей суммы договора не нарушает каких-либо законодательных запретов, а также не выглядит аномальным и грубо нарушающим баланс интересов сторон, что вкупе с отсутствием «слабой» стороны исключает судебный ex post контроль такого положения на основании статей 10 и 428 ГК РФ.

2. Презумпция умышленного нарушения обязательства

В соответствии с пунктом 4 статьи 401 ГК РФ заранее заключенное соглашение об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства ничтожно². Такое решение типично для континентальных правопорядков³ и черпает свои истоки еще из римского права (nulla pactione effici potest ne dolus praestetur (лат.) — нельзя предусматривать ни в каком договоре, что за обман нет ответственности). Таким образом, в сюжете с умышленным нарушением условие об ограничении ответственности просто не работает.

Между тем в российском правопорядке презюмируется именно умышленный характер гражданско-правовых нарушений. Так, согласно абзацу второму пункта 7 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7 отсутствие умысла доказывается лицом, нарушившим обязательство. В процессуальных реалиях, когда должник не обязан раскрывать доказательства, свидетельствующие против него самого, а механизмы истребования доказательств у процессуального оппонента работают крайне плохо⁴, презумпция умышленного нарушения кажется удачным решением, сглаживающим недостатки процессуального характера. Чтобы опровергнуть эту презумпцию, должник может представить доказательства того, что им проявлена степень заботливости и осмотрительности при исполнении обязательства, то есть доказать факт попытки исполнения.

Из этого можно сделать вывод, что если должник в ходе судебного разбирательства не доказал, что характер его нарушения был как минимум неумышленным⁵, то условие об ограничении ответственности должно вследствие указанной презумпции просто игнорироваться судом при вынесении решения⁶.

3. Оценка вывода ВС РФ

Отменяя решение в части взыскания неустойки, ВС РФ упрекнул нижестоящие суды в том, что они не проверили ее расчет, не проанализировали условие договора об ограничении размера неустойки и не привели мотивов, по которым сочли его не подлежащим применению.

Как представляется, условие договора об ограничении размера ответственности будет действовать, только если будет доказано, что должник пытался исполнить обязательство, а также проявил при этом минимальную осмотрительность и заботливость. В противном случае в силу презумпции умышленного нарушения договорное ограничение ответственности просто не будет иметь эффекта. Таким образом, умолчание нижестоящих судов о договорном ограничении ответственности не кажется упречным в сюжете с умышленным нарушением, поскольку такое умолчание не влияет на итоговое решение.

Доказал ли должник в данном случае, что он пытался исполнить обязательство и проявил при этом необходимую заботу и осмотрительность? Из судебного акта апелляционного суда следует, что подрядчик в своих возражениях ссылался лишь на то, что не был оповещен о времени осмотра эксперта в необходимый срок и что материалы, которые использовал новый подрядчик, создают угрозу годности и прочности результата работы, требуется замена материала, корректировка рабочей документации. Сущностных возражений и доказательств, которые бы «оправдывали» подрядчика в вопросе нарушения его обязательств (просрочки и некачественно выполненных работ), в судебном акте не приведено.

Учитывая презумпцию умышленного нарушения обязательств, недоказанность подрядчиком «извиняющих» его обстоятельств, а также ничтожность условия, ограничивающего ответственность за умышленное нарушение (пункт 4 статьи 401 ГК РФ), суд апелляционной инстанции вполне логично допустил взыскание неустойки, составляющей 40 573 172 руб. 92 коп. и превышающей порог в 20% от цены договора в 116 217 801 руб. 16 коп. (ответственность в данном случае составила около 35% от цены).

В свете изложенных обстоятельств вывод Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ об отмене актов нижестоящих судов и возвращении дела на новое рассмотрение в части взыскания неустойки может иметь под собой два мотива.

Коллегия указывает, что апелляционный суд не проанализировал условие договора об ограничении размера неустойки и не привел мотивов, по которым счел его не подлежащим применению. Если же в результате нового рассмотрения суд не установит ничего нового, то решение в части взыскания неустойки должно остаться в том виде, в каком его отменил ВС РФ, только уже мотивированным обоснованием. Однако в таком случае новое рассмотрение выглядит нецелесообразным, поскольку результат дела останется тем же при бо́льших временных и экономических затратах.

Если же коллегия направила дело на новое рассмотрение с месседжем нижестоящей инстанции предложить подрядчику опровергнуть презумпцию умышленного нарушения, то суду, принявшему дело на новое рассмотрение, придется оценивать новые обстоятельства (при наличии), свидетельствующие о характере нарушения подрядчика, c целью установить степень нарушения и после этого решить судьбу оговорки об ограничении ответственности. Опровержение презумпции умышленного нарушения в таком случае должно повлечь изменение решения в части размера взыскиваемой неустойки.