Банкротный статус микрофинансовых организаций и их правопреемников

Юлия Кузнецова,
студентка Санкт-Петербургского государственного университета

Фабула дела

Первоначальным кредитором в спорных кредитных правоотношениях являлось общество — микрофинансовая организация. Впоследствии право требования к должнику перешло к индивидуальному предпринимателю (далее — предприниматель). Последний обратился в суд с заявлением о признании должника банкротом.

Позиции нижестоящих судов

Суд первой инстанции, отказывая в принятии заявления предпринимателя, исходил из того, что у него нет права на обращение с заявлением о признании должника банкротом, поскольку отсутствует вступившее в законную силу решение суда, подтверждающее требование к должнику. При этом суд учел, что первоначальным кредитором являлось общество, однако доказательств наличия у общества лицензии Центрального банка Российской Федерации (Банка России) на осуществление банковских операций, что является основанием для применения упрощенного порядка признания должника банкротом без представления вступившего в законную силу судебного акта, не имеется.

Апелляционный суд отменил определение суда первой инстанции и направил вопрос на новое рассмотрение, отметив, что право на обращение в суд возникает у конкурсного кредитора — кредитной организации с даты возникновения у должника признаков банкротства (абзац второй пункта 2 статьи 7 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»; далее — Закон о банкротстве). По смыслу указанной нормы у кредитной организации при подаче заявления о банкротстве должника, требование к которому основано на кредитном договоре, отсутствует обязанность представления вступившего в законную силу судебного акта о взыскании долга. Критерием, допускающим возбуждение дела о банкротстве подобным упрощенным способом, выступает не сам статус кредитной организации, а реализуемая ею деятельность по осуществлению банковских операций на основании специального разрешения (лицензии) Банка России. Следовательно, для целей применения абзаца второго пункта 2 статьи 7 Закона о банкротстве суду необходимо проверять, является ли заявленное требование следствием реализации специальной правоспособности кредитной организации, и при установлении такового разрешать по существу вопрос о его обоснованности и введении процедуры банкротства. При этом по смыслу пункта 1 статьи 819 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) требования из кредитного договора являются требованиями, возникновение которых связано с реализацией специальной правоспособности кредитной организации.

Позиция Верховного Суда Российской Федерации

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (далее — ВС РФ) отменила акт апелляционного суда, оставив в силе определение суда первой инстанции.

Коллегия указала, что статус микрофинансовой организации не свидетельствует о наличии у лица статуса кредитной организации. Так, требование, основанное на договоре займа с микрофинансовой организацией, не является следствием реализации ей специальной правоспособности кредитной организации и не позволяет кредитору воспользоваться упрощенным порядком возбуждения дела о банкротстве.

Комментарий

1. В качестве кредитора по кредитному договору могут выступать банк или иная кредитная организация (пункт 1 статьи 819 ГК РФ).

Кредитной организацией признается юридическое лицо, которое для извлечения прибыли как основной цели своей деятельности на основании специального разрешения (лицензии) Банка России имеет право осуществлять банковские операции (статья 1 Федерального закона от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности»). Из этого следует, что отличительной чертой кредитной организации является право осуществления банковских операций на основании лицензии (поскольку направленность на извлечение прибыли характерна для всех коммерческих организаций).

Микрофинансовая деятельность заключается в предоставлении потребительских займов на основании правил о потребительском кредите (займе) (статья 3 Федерального закона от 02.07.2010 № 151-ФЗ «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях»). Суть микрофинансовой деятельности состоит в привлечении денежных средств физических лиц с последующим их предоставлением иным физическим лицам в кредит (заем).

1.1. Кредитные организации от микрофинансовых отличает необходимость получения лицензии, а также право осуществления банковских операций. Предоставление микрофинансовой организацией потребительского кредита не требует наличия у нее статуса кредитной организации. Кредитная организация вправе осуществлять банковские операции только в том случае, когда она обладает специальным разрешением (лицензией). Если микрофинансовая организация получает лицензию, то она получает статус кредитной организации или банка с базовой лицензией, что является основанием для исключения сведений о микрофинансовой организации из государственного реестра микрофинансовых организаций (подпункт 10 пункта 1.1 статьи 7 Закона «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях»). Следовательно, именно наличие лицензии на осуществление банковских операций является критерием разграничения микрофинансовых организаций и кредитных организаций.

Тем не менее по своей правовой природе они очень похожи: договоры, заключаемые ими, схожи по условиям, а функционирование заключается в привлечении денежных средств лиц и предоставлении привлеченных средств иным лицам с начислением регулятивных процентов.

2. В абзаце втором пункта 2 статьи 7 Закона о банкротстве указывается, что право на обращение в арбитражный суд возникает у конкурсного кредитора — кредитной организации, у кредитного управляющего по договору синдицированного кредита (займа), а также у конкурсного кредитора — государственной корпорации «ВЭБ.РФ» с даты возникновения у должника признаков банкротства, установленных законом.

Представляется, что для того, чтобы выявить ключевой критерий, лежащий в основе права в упрощенном порядке обращаться в суд с заявлением о признании должника банкротом, необходимо проанализировать перечисленных в абзаце втором пункта 2 статьи 7 Закона о банкротстве субъектов, найти в них общие признаки и определить цель установления соответствующих правил.

Все субъекты, указанные в абзаце втором пункта 2 статьи 7 Закона о банкротстве, заключают кредитные договоры, то есть предоставляют денежные средства на условиях срочности, платности и возвратности за счет привлеченных денежных средств третьих лиц, внесенных во вклады. В случае банкротства должника, в обязательства которого входит возврат кредита, кредитные организации теряют те денежные средства, которые предназначались для выдачи кредитов, по которым должники выплачивают регулятивные проценты, а также средства, которые кредитная организация должна выплачивать вкладчикам по вкладам. В такой ситуации угроза банкротства должника затрагивает не только кредитора, но и третьих лиц (вкладчиков), в связи с чем законодатель ставит данных субъектов в привилегированное положение в отношении процедуры подачи заявления о признании должника банкротом.

Таким образом, логика данного регулирования строится, на наш взгляд, на идее защиты третьих лиц. Однако, как уже отмечалось, и микрофинансовая деятельность организована по такой же схеме: привлекаются денежные средства, которые впоследствии становятся источником для выдачи потребительских кредитов. Отличие от кредитных организаций и банковской деятельности заключается лишь в необходимости получения лицензии. В этом смысле возникает вопрос: почему законодатель посчитал ненужным защищать третьих лиц, которые участвуют во взаимоотношениях с микрофинансовой организацией?

3. Устоявшаяся и единообразная практика ВС РФ полагает, что критерием, допускающим возбуждение дела о банкротстве упрощенным способом, выступает реализуемая кредитной организацией, обращающейся с соответствующим заявлением, деятельность по осуществлению банковских операций на основании специального разрешения (лицензии). Для целей применения абзаца второго пункта 2 статьи 7 Закона о банкротстве судам необходимо проверять, является ли заявленное требование следствием реализации специальной правоспособности кредитной организации, и при установлении такового разрешать по существу вопрос о его обоснованности и введении процедуры несостоятельности¹.

С тем, что наличие лицензии является показателем специальной правоспособности, следует согласиться. Лицензия представляет собой специальное разрешение на осуществление юридическим лицом того или иного вида деятельности, а специальная правоспособность — наличие определенного объема прав и обязанностей. Следовательно, от того, что будет разрешено лицензией, будет зависеть объем прав и обязанностей кредитной организации.

Именно в этой связи следует понимать указание коллегии о необходимости учета не статуса кредитной организации, а ее специальной правоспособности.

3.1. В то же время коллегия указывает, что возможность подачи заявлений в упрощенном порядке обусловлена особенностью предъявляемых кредитными организациями требований: такие требования подтверждаются стандартными средствами доказывания, в связи с чем процесс доказывания их наличия и размера носит упрощенный характер². Безусловно, речь идет о возможности представления в суд кредитного договора, который будет подтверждать право требования к должнику: такое средство доказывания стандартное и в целом иных доказательств не требуется. В этом смысле аналогично и микрофинансовая организация может предъявить договор о предоставлении должнику потребительского кредита, что тоже сделает процесс доказывания наличия требований и их размера более легким.

В таком случае, если коллегия ставит возможность подачи заявлений о признании должника банкротом в упрощенном порядке в зависимость от возможности доказывать свои требования стандартными средствами доказывания, возникает коллизия: микрофинансовая организация хотя и не является кредитной организацией, то есть не обладает специальной правоспособностью, однако потенциально имеет точно такие же средства доказывания, как и кредитная организация в подобной ситуации. С этой точки зрения сложно понять, почему микрофинансовая организация не вправе подавать заявления о признании должника банкротом в упрощенном порядке.

4. В рассматриваемом деле право требования по договору потребительского кредита (займа) перешло от кредитора (микрофинансовой организации, цедента) к другому лицу (предпринимателю, цессионарию). Очевидно, что при перемене лиц набор средств доказывания, имеющихся у актуального кредитора, не меняется (таким средством останется договор потребительского кредита, право требования по которому в результате цессии перешло от микрофинансовой организации к предпринимателю). Соответственно, если мы признаем право микрофинансовых организаций на подачу заявления о признании должника банкротом в упрощенном порядке, таким правом должен обладать и цессионарий.

4.1. Попутно заметим, что отечественный правопорядок допускает передачу права требования из кредитного договора, для заключения которого была необходима лицензия на осуществление банковской деятельности, цессионарию, который соответствующей лицензией не обладает³. Признав такую возможность, следует аналогично решать вопрос о цессии между микрофинансовой организацией, деятельность которой не лицензируется, и предпринимателем. Средства доказывания при этом, как уже указывалось, в обоих случаях идентичны: ими будут кредитные договоры (договоры потребительского кредита).

Таким образом, несмотря на устоявшуюся практику ВС РФ, которая подтверждает, что право на упрощенную подачу заявлений о признании должника банкротом имеют кредитные организации в силу обладания специальной правоспособностью, подобный подход следует признать достаточно спорным. По нашему мнению, на упрощенный порядок не должно влиять наличие лицензии и право на осуществление банковских операций. Логичнее было бы считать, что предоставление права подать заявление о банкротстве в упрощенном порядке вытекает из возможности доказать право требования стандартными средствами доказывания.