Мораторий на начисление неустойки

Мария Никитина,
студентка Санкт-Петербургского государственного университета

Фабула дела

05.04.2021 между ООО «Морозвуд» (подрядчик) и ООО «Бизнес-Инвестпром» (заказчик) заключен договор подряда. Общая стоимость работ, выполненных подрядчиком, составила 3,4 млн руб.

04.02.2022 заказчиком подписаны акты сдачи-приемки проектной документации. Все работы приняты без замечаний.

По условиям договора оплата выполненных работ должна была быть произведена в срок не позднее 45 рабочих дней с момента сдачи результата работ. Договором предусмотрено, что за нарушение сроков платежей заказчик уплачивает неустойку.

Заказчик частично оплатил работы в сумме 500 тыс. руб. Оставшаяся задолженность в размере 2,9 млн руб. заказчиком не оплачена.

За период с 12.04.2022 по 02.12.2022 подрядчик начислил договорную неустойку в сумме 68,6 тыс. руб. и обратился в суд с иском о взыскании с заказчика 2,9 млн руб. задолженности и 68,6 тыс. руб. неустойки.

Позиция нижестоящих судов

Суды трех инстанций удовлетворили иск в полном объеме.

Позиция Верховного Суда Российской Федерации

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (далее — ВС РФ) отменила акты нижестоящих судов в части взыскания неустойки и направила дело на новое рассмотрение.

Коллегия обратила внимание, что, удовлетворяя требование о взыскании неустойки, нижестоящие суды не учли период действия специального моратория, введенного на шесть месяцев (с 01.04.2022 по 01.10.2022) постановлением Правительства Российской Федерации от 28.03.2022 № 497 «О введении моратория на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами». В период действия моратория финансовые санкции на требования, возникшие до введения моратория, не начисляются. Соответственно, неустойка за период с 01.04.2022 по 01.10.2022 не должна начисляться.

Комментарий

1. Согласно пункту 7 постановления Пленума ВС РФ от 24.12.2020 № 44 «О некоторых вопросах применения положений статьи 9.1 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ „О несостоятельности (банкротстве)“» в период действия моратория проценты за пользование чужими денежными средствами (статья 395 Гражданского кодекса Российской Федерации; далее — ГК РФ), неустойка (статья 330 ГК РФ), а также иные финансовые санкции не начисляются на требования, возникшие до введения моратория.

1.1. Таким образом, буквальный текст постановления Пленума ВС РФ от 24.12.2020 № 44 в качестве критерия применения моратория называет момент возникновения требования. Но имеет ли в виду Пленум ВС РФ именно само возникновение обязательства, то есть применительно к договорным обязательствам — момент заключения соответствующего договора (в рассматриваемом сюжете — 05.04.2021)?

В комментируемом определении коллегия указывает, что «по общему правилу в период действия моратория финансовые санкции не начисляются только на требования, возникшие до введения моратория. При этом само последствие моратория заключается в невозможности начисления в период его действия финансовых санкций за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств, возникших до даты введения моратория (в частности, по договору подряда, заключенному до даты введения моратория) (курсив наш. — М.Н.)». Таким образом, в первом приближении кажется, что коллегия поддерживает буквальное понимание положений постановления Пленума ВС РФ от 24.12.2020 № 44.

Однако далее коллегия пишет: «По смыслу норм статей 711, 720, пункта 4 статьи 753 ГК РФ обязанность заказчика по оплате работ наступает после сдачи ему результата работ». Тем самым ВС РФ не придает никакого значения самой по себе дате заключения договора (подлинно «возникновению» договорного обязательства по оплате), ставя во главу угла для целей применения моратория исключительно срок исполнения соответствующего обязательства.

Этот подход соответствует более ранней позиции коллегии. Так, в определении от 19.03.2024 № 306-ЭС23-24409 применительно к просрочке внесения периодических платежей из договора водоотведения 2017 года ВС РФ констатировал, что «поскольку… требование об оплате задолженности за оказанные в апреле и мае 2022 года услуги возникло у абонента… после введения моратория, неустойка за несвоевременную оплату спорной задолженности подлежала начислению в обычном порядке, без исключения мораторного периода»¹.

1.2. По условиям заключенного между сторонами договора заказчик должен был оплатить работы «в срок не позднее 45 рабочих дней с момента сдачи результата работ». Таким образом, стороны определили срок оплаты посредством указания на период времени.

Спецификой срока исполнения обязательства, установленного в виде периода времени, является то, что должник вправе выбрать любой момент в пределах очерченного отрезка времени для осуществления исполнения (при этом такое исполнение не будет являться досрочным), но до окончания данного периода кредитор не может требовать от должника исполнения. Начало указанного периода означает наступление исполнимости обязательства, а окончание — начало просрочки и созревание обязательственного требования для принудительного осуществления². То есть в обязательствах, срок исполнения которых определен периодом, наступление срока исполнения строго формально связано именно с началом соответствующего периода, в то время как с момента окончания периода должник считается находящимся в просрочке.

1.3. Если применение моратория, по мнению ВС РФ, привязано к сроку исполнения (если таковой срок наступил до введения моратория — он применяется, если после — напротив, не подлежит применению), как это работает в отношении обязательств, срок исполнения которых определен периодом времени? Что является значимым для целей моратория — момент наступления срока исполнения (момент созревания обязательства) или момент начала просрочки³?

Ответы на эти вопросы чрезвычайно важны для рассматриваемого дела, поскольку в нем начало соответствующего периода (05.02.2022) пришлось на дату, предшествующую введению моратория постановлением от 28.03.2022 № 497, а окончание (11.04.2022) — на период, когда мораторий уже действовал.

В комментируемом определении ВС РФ приходит к выводу, что ключевое значение имеет начальный момент периода исполнения (момент созревания обязательства). В связи с этим коллегия пишет: «В рассматриваемой ситуации для цели применения моратория необходимо учитывать дату возникновения обязательства по оплате выполненных работ. Согласно условиям договора срок исполнения обязательства по оплате принятых работ должен быть не позднее 45 рабочих дней с момента сдачи результата работ. Акт приемки работ датирован 04.02.2022, оплата должна быть произведена не позднее 11.04.2022. Исходя из таких условий договора, обязанность по оплате возникла до периода введенного после заключения договора моратория…».

Однако есть сомнения в бесспорности такого подхода. Если мораторий связан с неначислением финансовых санкций, почему значение придается именно сроку исполнения обязательства (сроку его созревания)? Показательно, что чуть выше по тексту определения коллегия указывает, что «последствие моратория заключается в невозможности начисления в период его действия финансовых санкций за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств… Применительно к неустойке это означает невозможность ее начисления в том случае, если основания для уплаты неустойки и, следовательно, обязанность по ее уплате (курсив наш. — М.Н.)возникли в период действия моратория (в частности, если факты неисполнения или ненадлежащего исполнения указанного выше обязательства имели место в период действия моратория)». В этом пассаже при желании можно увидеть обоснование ключевого значения именно начала соответствующей просрочки.

2. В рассматриваемом деле стороны путем заключения дополнительных соглашений к договору от 05.04.2021 изменили сроки выполнения работ, большинство из которых были продлены до 31.12.2022. Однако все работы сданы подрядчиком 04.02.2022 (то есть досрочно), ввиду чего обязательство по оплате при исчислении срока его исполнения от момента сдачи работ пришлось на период моратория.

Возникает вопрос: а насколько корректно автоматическое изменение срока оплаты при досрочном исполнении встречного обязательства по выполнению работ?

2.1. Для обязательств, связанных с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности, общим правилом является недопустимость досрочного исполнения (статья 315 ГК РФ). Однако наиболее обоснованным кажется исходить не из субъектного состава, а считать общим правилом недопустимость нарушения условий договора о сроке исполнения в форме досрочного исполнения⁴. В связи с этим досрочное исполнение подрядчика, на наш взгляд, следует расценивать как вторжение в интересы заказчика и факт принятия им этих работ вовсе не означает, что он согласен на те негативные последствия, которые это может повлечь.

2.2. Переносится ли срок оплаты при досрочном исполнении подрядчиком встречного обязательства по выполнению работ?

Подрядчик посчитал, что переносится, исчислив неустойку за просрочку начиная с 12.04.2022. Все суды, включая ВС РФ, не обратили на это обстоятельство пристального внимания, фактически поддержав данный подход (спор возник только относительно применения моратория с 01.04.2022 по 01.10.2022).

Однако такое решение кажется сомнительным. Оно поощряет интервентное поведение подрядчика (нарушение им согласованных договорных условий посредством досрочного исполнения), предоставляя ему преимущество из этого нарушения в виде более раннего созревания срока на оплату. Представляется, что логичнее было бы не ставить кредитора в зависимость от произвольных (интервентных) действий должника и не привязывать срок оплаты к досрочному осуществлению предшествующего исполнения⁵.

Соответственно, срок оплаты, на наш взгляд, должен исчисляться исходя из согласованных договором условий. То есть 45 рабочих дней на оплату должны рассчитываться от установленного договором срока выполнения этих работ (31.12.2022), а потому до 16.03.2023 заказчик в принципе не должен считаться находящимся в просрочке по оплате этих работ со всеми вытекающими из этого последствиями. А следовательно, и обсуждение вопросов применения моратория (действовавшего по 01.10.2022) в данном деле представляется излишним.

3. Согласно пункту 13 Обзора судебной практики ВС РФ № 3(2021) суд должен поставить на обсуждение сторон вопрос о применении моратория на начисление финансовых санкций. В комментируемом деле коллегия повторяет этот тезис.

3.1. Нижестоящими судами данный вопрос на обсуждение не ставился. Следует также заметить, что ответчик при рассмотрении спора ни в одной из трех инстанций (вплоть до подачи жалобы в ВС РФ) также не заявлял о необходимости применения моратория. В связи с этим возникает ряд закономерных вопросов: кто должен инициировать начало обсуждения применения положений о моратории? может ли суд навязать должнику данный способ защиты, самостоятельно применив правила о моратории?

Право лица на отказ от распространения на него моратория прямо закреплено в абзаце третьем пункта 1 статьи 9.1 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», из чего складывается впечатление, что и само применение моратория должно находиться в зависимости от волеизъявления заинтересованной стороны.

В этом смысле кажется сомнительной возможность суда самостоятельно применять мораторий без заявления ответчика, поскольку в отсутствие объяснений со стороны ответчика суд не может быть до конца уверен в необходимости применения моратория.

3.2. При таком подходе можно ли расценивать отсутствие заявления должника как отказ от распространения на него моратория?

Представляется, что именно такой вывод следует из предписаний процессуального законодательства. Исходя из принципа состязательности сторон (статья 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), лицо, не реализовавшее свои процессуальные права на представление доказательств, несет риск неблагоприятных последствий несовершения им соответствующих процессуальных действий (статьи 65, 66 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).