Недопустимость частичного акцепта

Ангелина Супрун,
студентка Санкт-Петербургского государственного университета

Фабула дела

Участниками ООО «Топ Авиа Стандарт» (общество) являлись П.Ш. и Т.Ш. (по 50% долей в уставном капитале).

28.01.2022 Т.Ш. (грантор) в адрес П.Ш. (преферент) и общества была направлена нотариально удостоверенная оферта, в которой Т.Ш. уведомила указанных лиц о желании продать свою долю в уставном капитале общества в размере 50% третьему лицу за 22,3 млн рублей. Оферта была получена П.Ш. 07.02.2022.

16.02.2022 преферент заявил о желании реализовать преимущественное право покупки в отношении части доли в размере 0,1% на предложенных офертой условиях, нотариально удостоверил частичный акцепт, осуществил перечисление на счет грантора денежных средства за приобретенную часть доли в размере 44,6 тыс. рублей, а также направил Т.Ш. уведомление о произведенном частичном акцепте оферты с просьбой явиться к нотариусу для оформления договора купли-продажи части доли в размере 0,1% уставного капитала общества.

В связи с неявкой Т.Ш. к нотариусу П.Ш. обратился в суд с иском к Т.Ш. о признании заключенным договора купли-продажи 0,1% доли в уставном капитале общества. Т.Ш. предъявила встречный иск о признании данного договора незаключенным.

Позиция нижестоящих судов

Суды трех инстанций удовлетворили первоначальный иск преферента и отказали в удовлетворении встречного иска грантора.

Суды ссылались на тот факт, что грантор сама определила стоимость предложенной к отчуждению доли в уставном капитале, не предусмотрев иных вариантов цены продажи. При этом суды отклонили довод Т.Ш. о злоупотреблении правом преферентом, который акцептовал предложение только в части.

Позиция Верховного Суда Российской Федерации

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (далее — ВС РФ) отменила акты нижестоящих судов и направила дело на новое рассмотрение.

Сославшись на пункт 1 статьи 438 и статью 443 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ), а также на пункт 12 постановления Пленума ВС РФ от 25.12.2018 № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора», коллегия напомнила, что акцепт должен прямо выражать согласие направившего его лица на заключение договора на предложенных в оферте условиях. Ответ на оферту, который содержит иные условия, нежели в ней предложенные, считается новой офертой. Направленная Т.Ш. оферта содержала условие о продаже всей принадлежащей ей доли, а не ее части. Следовательно, уведомление П.Ш. о намерении приобрести часть доли свидетельствует об иных условиях и является новой офертой, которая Т.Ш. акцептована не была.

Коллегия отметила, что преимущественное право покупки доли в уставном капитале выступает функциональным эквивалентом ограничений на отчуждение доли в уставном капитале третьим лицам, гарантируя сохранение персонального состава участников, однако не может являться средством ущемления прав участников, лишая их возможности возвратить свои инвестиции путем продажи доли или ее части на предложенных ими условиях и по справедливой цене.

Коллегия также не согласилась с позицией нижестоящих судов, которые при реализации преимущественного права полагали возможным определить стоимость части доли в размере 0,1%, дающей право контроля над обществом, путем простой арифметической пропорции к стоимости всей отчуждаемой доли, лишая участника права на получение справедливой стоимости принадлежащей ему доли в уставном капитале.

Комментарий

1. Согласно пункту 1 статьи 435 ГК РФ офертой признается адресованное одному или нескольким конкретным лицам предложение, которое достаточно определенно и выражает намерение лица, сделавшего предложение, считать себя заключившим договор с адресатом, которым будет принято предложение.

Т.Ш. направила П.Ш. и обществу оферту, в которой указывалось, что она намерена продать принадлежащую ей долю в уставном капитале в размере 50% за 22,3 млн руб.

В ответ П.Ш. направил в адрес Т.Ш. свое согласие приобрести лишь часть отчуждаемой доли (0,1% уставного капитала) за 44,6 тыс. руб. Нижестоящие суды расценили волеизъявление П.Ш. в качестве «акцепта». Однако такая интерпретация расходится с предписаниями пункта 1 статьи 438 ГК РФ, согласно которым акцепт должен быть полным и безоговорочным, должен быть зеркальным отражением оферты (mirror image rule)¹. Как верно напомнила коллегия, ответ о согласии заключить договор на иных условиях, чем предложено в оферте, не является акцептом, а признается новой офертой (статья 443 ГК РФ).

Получается, что в рассматриваемом деле предложение Т.Ш. о покупке ее доли не было принято, то есть договор на продажу 50% долей в уставном капитале за 22,3 млн руб. между сторонами не был заключен. В ответ П.Ш. направил новую оферту о покупке 0,1% уставного капитала за 44,6 тыс. руб., которую, в свою очередь, не приняла Т.Ш. Соответственно, говорить о заключении между сторонами договора купли-продажи доли в уставном капитале нельзя.

2. Нижестоящие суды удовлетворили иск П.Ш., ссылаясь на положения пункта 5 статьи 21 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью (далее — Закон об ООО), согласно которому участники общества пользуются преимущественным правом покупки доли или части доли участника общества².

Данные законодательные положения до недавнего времени нередко воспринимались судами как предоставляющие преференту возможность акцептовать не только всю предлагаемую грантором к отчуждению долю, но и любую ее часть (произвольно определенную преферентом).

2.1. Такой подход критикуется в юридической литературе³, поскольку он извращает саму суть конструкции преимущественного права, а также нарушает права грантора. Например, в сюжете рассматриваемого дела реализация преимущественного права не всей, а только части отчуждаемой доли приводит к тому, что грантор теряет негативный контроль над корпорацией (включая возможность блокировать назначение директора) и, как следствие, контрагент, скорее всего, утратит интерес в совершении сделки с грантором⁴. В то же время преферент приобретает позитивный контроль над корпорацией, уплатив за это лишь незначительную сумму⁵.

Однако, несмотря на эти крайне здравые аргументы против соответствующего подхода, практика, допускающая в рамках реализации преимущественного права акцепт грантором только части отчуждаемой доли, являлась крайне устойчивой⁶.

2.2. В рамках комментируемого определения ВС РФ указывает на порочность подобного подхода. Помимо прочего, коллегия подчеркивает, что «нормы статей 8 и 21 Закона об ООО не свидетельствуют о том, что именно покупатель, а не продавец (владелец) доли по своему усмотрению определяет условия ее покупки».

Кроме того, ВС РФ отмечает, что «преимущественное право покупки доли в уставном капитале… не может выступать средством ущемления прав участников, лишая их возможности возвратить свои инвестиции путем продажи доли или ее части на предложенных ими условиях и по справедливой цене». В связи с этим коллегия выразила явное несогласие с позицией нижестоящих судов, которые «при реализации преимущественного права полагали возможным определить стоимость части доли (0,1%), дающей право контроля над обществом, путем простой арифметической пропорции к стоимости всей доли второго участника, лишая его на получение справедливой стоимости принадлежащей ему доли в уставном капитале».

3. В комментируемом определении коллегия также указала, что «преимущественное право покупки доли в уставном капитале выступает функциональным эквивалентом ограничений на отчуждение доли в уставном капитале третьим лицам, гарантируя сохранение персонального состава участников».

Однако этой идее соответствует лишь полный акцепт преферентом оферты грантора. Посредством полного акцепта участники, обладающие преимущественным правом, действительно сохраняют возможность контроля за персональным составом участников, могут исключить появление в обществе интервента. В то время как частичным акцептом не достигаются первоначальные цели ни продавца доли (грантора), ни участников общества (преферентов)⁷.