Недействительность вексельных сделок

Соотношение гражданского и вексельного права относится к числу наиболее сложных и, соответственно, интересных предметов юриспруденции. В настоящей статье обсуждается тем более неоднозначный вопрос о применении общегражданских положений о недействительности к вексельным, по природе абстрактным, сделкам.

Возможность признания вексельных сделок недействительными

15 февраля 2005 г. было принято постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее — ВАС РФ) № 12856/04¹, в котором, помимо прочего, сказано, что «выдача векселя, соответствующего требованиям, предъявляемым к его форме и содержанию, влечет правовые последствия, установленные вексельным законодательством, которые не могут быть устранены по правилам статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в отношении законного векселе-держателя». Выраженная в этом постановлении позиция уже нашла отражение в ряде постановлений окружных федеральных арбитражных судов². В определении от 16.03.09 № 2528/09 ВАС РФ высказался в том же духе: «Отказывая в удовлетворении исковых требований, <суд> исходил из того, что порядок выдачи векселя и его индоссирования урегулирован специальными нормами вексельного законодательства, следовательно, признание оспариваемых сделок по индоссированию векселей недействительными возможно при наличии условий, предусмотренных специальными нормами права (Положением о переводном и простом векселе от 07.08.1937 N 104/1341). Нормы гражданского законодательства и статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации не подлежат приме-нению при рассмотрении данного спора». При этом ранее ВАС РФ и Верховный Суд Российской Федерации разъясняли, что вексельные сделки «регулируются также и общими нормами гражданского законодательства о сделках и обязательствах (статьи 153–181, 307–419 Гражданского кодекса Российской Федерации)» (постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 33, Пленума ВАС РФ № 14 от 04.12.2000 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей»³ (далее — Постановление № 33/14). ¹Вестник ВАС РФ.2005. № 6. ²См., в частности, постановления ФАС Московского округа от 30.03.09 № КГ-А40/2059-09, ФАС Западно-Сибирского округа от 19.02.09 № Ф04-418/2009(20178-А45-16), от 04.10.05 № Ф04-6906/2005(15379-А45-16), от 21.07.05 № Ф04-4673/2005(13190-А27-13), от 14.06.05 № Ф04-3672/2005(12105-А45-13), ФАС Поволжского округа от 18.04.08 № А65-25594/2005 (определением ВАС РФ от 04.08.08 № 10029/08 отказано в передаче данного дела в Президиум для пересмотра в порядке надзора). Здесь и далее использованы тексты судебных актов, содержащиеся в СПС «КонсультантПлюс». ³Российская газета.№ 7–8. 13.01.01.

Указанными актами затронуты важные вопросы: может ли вексельная сделка быть признана недействительной по общегражданским основаниям, и если может, то каковы эти основания и последствия такого признания?

Прежде всего, необходимо различать недействительность собственно вексельной сделки, недействительность основной сделки и недействительность (ничтожность) векселя как ценной бумаги.

Из пункта 1 Постановления № 33/14 следует, что вексельными сделками признаются, в частности, сделки по выдаче, акцепту, индоссированию, авалированию векселя, его акцепту в порядке посредничества и оплате.

Основная сделка — это сделка, во исполнение которой был выдан (передан, авалирован и так далее) вексель (пункты 13 и 32 Постановления № 33/14). Как прямо указано в абзаце 4 пункта 32 Постановления № 33/14, такая сделка может быть признана недействительной в случаях, предусмотренных Гражданским кодексом Российской Федерации (далее — ГК РФ).

Недействительностью же векселя, по справедливому замечанию В. А. Белова, «в отечественной правовой системе обозначается констатированный судом (арбитражным судом) факт несоответствия документа формальным реквизиторным признакам векселя, установленным статьями 1–3, 5, 33, 34, 75 и 76 Положения о переводном и простом векселе»⁴.⁴В. А. Белов. Недействительность векселя // Законодательство. 2007. № 11.

В настоящей статье речь идет о недействительности собственно вексельных сделок.

О том, что вексельные сделки могут быть признаны недействительными, говорит само вексельное законодательство.

Так, в статье 32 Положения о переводном и простом векселе⁵(далее — Положение о векселях) установлено, что обязательство авалиста действительно даже в том случае, если то обязательство, которое он гарантировал, окажется недействительным по какому бы то ни было основанию, иному, чем дефект формы. Гарантированное авалистом обязательство — это обязательство платежа по векселю векселедателя, акцептанта, индоссанта или иных лиц. При этом, как видим, Положение о векселях допускает возможность признания гарантированного обязательства недействительным по основанию иному, чем дефект формы, хотя само Положение о векселях таких «иных оснований» не предусматривает — всё, предусмотренное Положением о векселях, касается лишь реквизитов (их наличия и правильности написания), которые по смыслу Положения о векселях также относятся к форме. Под недействительностью же обязательства, предусмотренной российским законодательством лишь применительно к сделкам, следует понимать именно недействительность сделки, на основании которой это обязательство возникло⁶, — в нашем случае сделки вексельной.⁵Введено в действие Постановлением ЦИК СССР и СНК СССР от 07.08.1937 № 104/1341 // Собрание законов и распоряжений Рабоче-Крестьянского Правительства СССР. 1937. № 52. Ст. 221. Применяется на территории РФ в соответствии с Федеральным законом от 11.03.97 № 48-ФЗ «О переводном и простом векселе» // СЗ РФ. 1997. № 11. Ст. 1238.⁶См. подробное обоснование: В. А. Белов. Недействительность векселя // Законодательство. 2007. № 11.

Далее, в соответствии со статьей 7 Положения о векселях, если на переводном векселе имеются подписи лиц, неспособных обязываться по переводному векселю, подписи подложные или подписи вымышленных лиц, или же подписи, которые по всякому иному основанию не могут обязывать тех лиц, которые их поставили, или от имени которых он подписан, то подписи других лиц все же не теряют силы.

В этой статье указаны следующие категории поставленных на векселе подписей:

1. подпись лица, неспособного обязываться по векселю;
2. подпись лица, в действительности никогда не ставившего своей подписи на векселе (подпись подложна);
3. подпись вымышленного (несуществующего) лица;
4. подпись лица, поставившего свою подпись на векселе, но не связанного ею «по всякому иному основанию»;
5. подпись лица, поставленная от его имени другим лицом и при этом представляемое лицо не связано этой подписью «по всякому иному основанию».

Из перечисленного для нас наибольший интерес представляет четвертая категория. Что подразумевается под «всяким иным основанием»? Во-первых, следует обратить внимание, что в данном случае речь не идет об отсутствии векселеспособности (она упомянута в первой категории) или псевдопредставительстве (оно указано в пятой категории). Во-вторых, речь не идет о дефектном в части рек-визитов векселе, ведь по смыслу разбираемой статьи подписи других лиц «не теряют» именно вексельной «силы», соответственно, если указанные подписи не обязывают поставивших их лиц, то не потому, что век-сель недействителен как ценная бумага. В-третьих, под «всяким иным основанием», по которому подпись не может обязывать поставившее ее лицо, не подразумевается несоблюдение требований к форме (реквизитам) самой подписи, потому что Положение о векселях таких требований попросту не содержит. Сказанное означает, что «всякое иное основание» применительно к данной категории лиц статьи 7 не установлено Положением о векселях и его следует искать за пределами вексельного законодательства. Если же учесть, что категории лиц, перечисленных в статье 7, не пересекаются (иначе в таком перечислении попросту не было бы смысла), то единственным основанием, по которому подпись не может обязывать поставившее ее лицо, на наш взгляд, может быть только недействительность подписи как сделки.

Признание недействительной вексельной сделки допускалось и дореволюционным российским законодательством. В Уставе о век-селях 1902 года были статьи, аналогичные статьям 7 и 8 Положения о векселях:

«31. Сделавший на векселе подпись или надпись, как уполномоченный векселедателя или иного обязанного по векселю лица, без надлежащего на то полномочия, ответствует лично точно так же, как ответствовало бы, при существовании полномочия, то лицо, уполномоченным которого он подписался. Такой же ответственности подлежат опекуны и другие законные представители, которые в этом качестве подписались на векселе, не имея на то права.

32. Если подпись на векселе (статья 3, пункт 7, статьи 18 и 25) окажется подложной, или необязательной для того лица, которым или от имени которого она учинена, или же сделанной лицом, не имеющим права обязываться векселями, то этим не устраняется ответственность по прочим имеющимся на векселе подписям (статьи 27 и 28)»⁷.⁷См.: Каминка А. И. Устав о векселях, Закон 27 мая 1902 года с разъяснениями по законодательным мотивам, решениям Гражданского кассационного департамента и его отделений, Судебного департамента и II Общего собрания Правительствующего Сената и германских судов. СПб, 1913. С. 17.

Комментируя данные статьи, А. И. Каминка писал: «Правильность этого противоположения (между возражениями, вытекающими из вексельного устава и противопоставляемыми возражениям, основанным на непосредственных отношениях векселедержателя к возражающему лицу. — А. А.) вполне подтверждается для германского вексельного устава, послужившего образцом и для нашего, сопоставлением с § 364 Abs. 2 Торгового уложения, трактующим об ордерных бумагах. Именно согласно этой статье управомоченному владельцу документа должник может противопоставить только такие возражения, которые касаются действительности его волеизъявления в документе или вытекают из содержания документа, или касаются непосредственно данного владельца. <...> Законодательная цель разделения всех возможных возражений на эти две категории ясна: она противопоставляет такие, которые действуют in rem, безразлично, в чьих бы руках вексель ни находился, таким, которые, не поражая векселя, могут быть противопоставлены только известным категориям векселедержателей, со стороны которых является не-добросовестным предъявление вексельного требования». Далее, комментируя эти положения более подробно, А. И. Каминка пишет: «§ 4. I. Объективные возражения, exceptions in rem. Они в свою очередь распадаются на те два класса, о которых говорит Art. 303 Abs. 2 Германского торгового уложения, именно: 1) возражения, касающиеся сделанного в документе волеизъявления, 2) возражения, вытекающие из содержания этого документа. <...> § 5. 1) Возражения, касающиеся сделанного в документе волеизъявления, разрушают само существование вексельного обязательства вообще или, по крайней мере, по отношению к делающему возражения. Возражения эти могут и не вытекать из текста векселя, — так, например, возражение, вытекающее из того обстоятельства, что вексель подписан лицом, которое к тому не было уполномочено. Сюда относятся все возражения, вытекающие из формальной природы векселя, так, например, ссылка на вексельную давность и т . п.»⁸(выделено авт . — А. А.)⁸Там же. С. 148–149.

Как видим, Устав о векселях 1902 года, по крайней мере в толковании А. И. Каминки, допускал признание недействительным «сделанного в документе волеизъявления» по основаниям, которые «могут и не вытекать из текста векселя» и которые «разрушают существование вексельного обязательства вообще или, по крайней мере, по отношению к делающему возражения» обязанному лицу, причем «in rem, безразлично, в чьих бы руках вексель ни находился».

В современной литературе исследуемый вопрос решается различно:

1) нормы о недействительности сделок к вексельным сделкам не применяются в свете статьи 17 (Л. А. Новоселова) либо статьи 7 Положения о векселях (В. Уруков).

Так, по мнению Л. А. Новоселовой, «вексель не может быть признан недействительным в порядке, установленном статьями 167–179 Кодекса. Дефекты основания выдачи векселя будут иметь значение в споре с векселедержателем в тех пределах, которые допускаются нормами вексельного права об ограничении возражений»⁹. В. Уру-ков пишет: «как только вексель переходит другому векселедержателю, вексельные сделки не могут быть признаны недействительными, поскольку начинают действовать правила статьи 7 (77) Положения о переводном и простом векселе»¹⁰.⁹Новоселова Л. А. Вексель в хозяйственном обороте. Комментарий практики рассмотрения споров. М., 2003. Использован текст, содержащийся в СПС «КонсультантПлюс».¹⁰Уруков В. Недействительные вексельные сделки // Право и экономика. 2009. № 4. С. 40.

Не исключено, впрочем, что суждение Л. А. Новоселовой относится лишь к основной сделке, а мнение В. Урукова — к действительности остальных вексельных сделок, совершенных на том же векселе, на котором совершена недействительная вексельная сделка. В этом случае, причисляя их к рассматриваемой категории, мы, конечно, ошибаемся, что, впрочем, не снимает необходимости обсуждения ее в целом, так как этого мнения придерживаются не только немало высококлассных специалистов по вексельному праву ¹¹, но и, как мы видели, практика высших судебных инстанций;¹¹См. соответствующие обсуждения: http://forum.yurclub.ru/index.php?showtopic=16175&hl

2) нормы о недействительности применяются к вексельным сделкам, но вексельные сделки не могут быть признаны недействительными как крупные (и, надо думать, как сделки с заинтересованностью).

Р. С. Бевзенко высказывает эту мысль применительно к сделке индоссамента: «в рассуждениях суда настораживает следующее: суд в принципе признал допустимым рассматривать иск о признании сделки индоссамента недействительным по причине того, что сделка-основание индоссамента подпадала под режим крупных сделок хозяйственного общества. На наш взгляд, в изучаемой ситуации подобный иск допущен быть не может, так как основание недействительности (нарушение закона при совершении крупных сделок) связано не с индоссаментом, а со сделкой-основанием»¹²;¹²Р. С. Бевзенко. Индоссамент как односторонняя сделка // Сделки: проблемы теории и практики: Сб. статей / Под ред. М. А. Рожковой. М., 2008. Использован текст, содержащийся в СПС «КонсультантПлюс».

3) вексельные сделки признаются недействительными на общих со всеми остальными сделками основаниях («Об институте недействительности сделок мы уже говорили; никакие особые правила о недействительности сделки индоссамента нам неизвестны»¹³).¹³В. А. Белов. Указ. соч. См. также: А. Габов. Ничтожность векселя // Законодательство и экономика. 1999. № 3. Использован текст, содержащийся в СПС «КонсультантПлюс».

Недействительность вексельных сделок в свете статьи 17 Положения о векселях

Что касается статьи 17 Положения о векселях, то, напомним, она гласит следующее: «Лица, к которым предъявлен иск по перевод-ному векселю, не могут противопоставить векселедержателю возражения, основанные на их личных отношениях к векселедателю или к предшествующим векселедержателям, если только векселедержатель, приобретая вексель, не действовал сознательно в ущерб должнику». Согласно абзацу 6 пункта 16 Постановления № 33/14, при применении статьи 17 Положения о векселях следует исходить из того, что «личными отношениями» лица, к которому предъявлено требование по векселю, с иными участниками отношений по векселю являются все отношения с ними, основанные на юридических фактах, ссылка на которые или опровержение которых заставили бы их обосновывать свое притязание иначе, чем путем ссылки на порядок, предусмотренный статьей 16 Положения. К личным относятся отношения по сделке между конкретными сторонами либо наличие обманных действий со стороны держателя векселя, направленных на получение подписи данного обязанного лица, а также иные отношения, известные лицам, между которыми возник спор об исполнении вексельного обязательства. Таким образом, под личными отношениями следует понимать отношения вексельного должника как с лицом, предъявившим требование из векселя, так и с любым другим лицом в вексельной цепочке, и как лежащие в основании выдачи (передачи) векселя, так и любые другие.

Мнение о недопустимости ссылаться на недействительность исходит из положительного ответа на вопрос о том, относятся ли обстоятельства (юридические факты, являющиеся основанием) недействительности вексельных сделок к личным отношениям. В то же время еще до постановки этого вопроса должен быть обозначен другой: а подлежит ли вообще вексельное законодательство применению к недействительным вексельным сделкам? Ввиду отсутствия прямых пояснений на этот счет в современной литературе я предлагаю обратиться к дореволюционной, учитывая, что положения вексельного законодательства того времени были практически аналогичны современному.

Так, статья 33 Устава о векселях 1902 года устанавливала следующее: «Ответственное по векселю лицо, к которому обращено вексельное требование, может защищаться только такими возражениями, которые вытекают из постановлений сего устава или из не-посредственных отношений означенного лица к векселедержателю». Комментируя положения этой статьи, А. М. Нолькен писал: «Сущность постановления, изложенного в настоящей статье, заключается в следующем:

1. Статья эта относится только к лицам, ответственным по векселю. Таким образом, она не касается вовсе тех возражений, которыми опровергается самое основание для предъявления к данному лицу требования о платеже по векселю — по отсутствию вексельного обязательства сего лица (см. статью 32). Кто и при каких условиях может оспаривать существование вексельного обязательства вообще (по недостаткам формы) или такого, которое для него не обязательно (по отсутствию права обязываться векселями, по при-чинам, опорочивающим выдачу векселя и т. п.), и насколько такой спор — уже заявленный или лишь заявляемый — может служить для возражения остальных участвующих в векселе лиц, — об этом говорится в предыдущих статьях (31 и 32 устава).
2. Настоящая статья имеет в виду тот случай, когда вексельный должник не отрицает вовсе того, что он вступил в вексельное обязательство, в то время действительное и для него обязательное, во всем согласно с требованиями устава, но защищается или тем, что право на предъявленное к нему требование платежа прекратилось вообще либо только для взыскателя, или же тем, что по тому или другому основанию он не обязан удовлетворить сие требование, несмотря на то, что по векселю взыскатель сохранил право на предъявление требования о платеже»¹⁴.¹⁴Нолькен А. М. Устав о векселях (практическое руководство). Санкт-Петербург, 1913. С. 106.

По нашему мнению, комментарии А. М. Нолькена сохраняют силу и в отношении Положения о векселях. Ведь если вексельная сделка вексельного должника ничтожна, то отсутствует сам повод применения к отношениям сторон по такой сделке Положения о векселях, — векселя нет вовсе. Соответственно, круг возражений должника по ничтожной «вексельной» сделке статьей 17 Положения о векселях не ограничивается. И это совершенно справедливо, ведь было бы странно, если бы все положения о настолько публично важных нарушениях при совершении сделки, что закон признает последнюю не имеющей никакой силы, были бы перечеркнуты одной только вексельной ее формой. Иное решение этого вопроса исключает вексельные сделки из числа сделок вообще и помещает их в разряд юридических поступков.

Положение абзаца 1 пункта 2 статьи 147 ГК РФ при этом ограничивает возражения прежде всего в связи с недействительностью основного, а не вексельного обязательства. В этой статье «его недействительность» относится не к «обязательству», а к «основанию». Поэтому отказ со ссылкой на недействительность основания обязательства не допускается (вернее, допускается в пределах, предусмотренных статьей 17 Положения о векселях). Но это не относится к недействительности, подрывающей существование собственно обязательства. «Ссылка истца на недопустимость отказа от исполнения обязательства по ценной бумаге с указанием на отсутствие или недействительность его основания (пункт 2 статьи 147 ГК РФ) в данном случае не должна приниматься во внимание, так как относится только к добросовестному держателю»¹⁵(выделено авт . — А. А.).¹⁵Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга 5. Том 1. М., 2006. Использован текст, содержащийся в СПС «КонсультантПлюс».

Здесь необходимо сделать еще одно важное замечание. Сам по себе вексель содержит весьма ограниченный набор сведений — он таков постольку, поскольку он вексель. Поэтому и возможности признания недействительной собственно вексельной сделки очень ограничены. Например, трудно представить ситуацию, когда сама по себе вексельная сделка будет противоречить закону. Потому что как только вексель выходит за пределы предусмотренных законом реквизитов, он векселем быть перестает, удостоверяя при этом совершение сделки иного рода (например, договора займа, если при выдаче векселя было предоставлено соответствующее покрытие (статья 815 ГК РФ)), которая уже и будет оцениваться на предмет соответствия закону. Сказанное означает, что противоречащей закону будет обычно не вексельная сделка, а сделка, лежащая в основании выдачи векселя, что, однако, влияет на вексельное обязательство лишь в пределах, допустимых статьей 17 Положения о векселях.

Иначе дело обстоит с оспоримыми вексельными сделками. Коль скоро оспоримая вексельная сделка изначально действительна, то Положение о векселях и его статья 17 к ней применяются. Поэтому при предъявлении векселедержателем иска к вексельному должнику, чья вексельная сделка оспорима, последний будет вправе защищаться возражением (в форме встречного иска о признании сделки недействительной) только в случае, когда ему удастся доказать, что обстоятельства недействительности являются его личными с векселедержателем отношениями либо что векселедержатель, приобретая вексель, действовал сознательно в ущерб должнику.

Применительно к последнему условию заявления возражений («сознательно в ущерб должнику») не-обходимо заметить, что нынешняя практика придает ему иное, чем дореволюционная литература, значение. Сообразно прежнему толкованию, для предъявления возражения из личных отношений к кредитору, который в этих отношениях не участвовал, необходимо доказать его злой умысел при приобретении векселя. «Неосторожное причинение ущерба вексельному должнику не может явиться причиной его возражений, адресованных векселе-держателю»¹⁶. С. М. Барац, излагая все возможные вексельные возражения, из наиболее подходящих для нашего случая приводит следующее: «Если векселедатель (индоссат) приобрел вексель с целью избавить ответчика от тех возражений, которые таковому могли бы быть противопоставлены со стороны его векселепредшественника, то таковому приобретателю может быть противопоставлено возражение об обмане. Для обоснования excepcio doli недостаточно, чтобы векселеприобретатель только знал, что против его векселепредшественника имеются возражения, а требуется, чтобы он, приобретая вексель, имел вместе с передающим таковой намерение лишить ответчика возражений, основательность которых ему, приобретателю, была известна»¹⁷ М. М. Агарков считал, что «если бумага была передана с целью парализовать те возражения, которые имелись у должника против требования его предшественника, то осуществление им прав по бумаге несомненно должно рассматриваться как противоречащее социально-хозяйственному назначению права и поэтому, согласно статье 1 ГК РФ, не подлежит защите. Но простое знание держателя дефекта в праве предшественника не является до-статочным для того, чтобы должник получил право ссылаться на этот дефект. В противном случае права приобретателя бумаги потеряли бы ту твердость, которая необходима для хозяйственного оборота и которая является основанием переложения посредством правила об ограничении возражений риска с держателя на должника по бумаге»¹⁸. Наконец, недостаточность одной лишь неосторожности для заявления возражений следует из систематического толкования Положения о векселях. Согласно статье 16 вексель, приобретенный по индоссаменту, должен быть возвращен, если держатель приобрел его недобросовестно или же, приобретая его, совершил грубую неосторожность. Как видим, Положение о векселях оперирует понятиями «недобросовестность» и «неосторожность», поэтому, надо полагать, употребляя формулировку «сознательно в ущерб должнику», составители Положения о векселях (и, соответственно, Едино-образного закона о переводном и простом векселе¹⁹) предполагали вложить в нее какой-то иной смысл, нежели просто неосторожность. ¹⁶Рукавишникова И. В. Вексель как объект гражданских правоотношений. М., 2003. С. 34. ¹⁷Барац С. М. Курс вексельного права в связи с учением о векселях и вексельных операциях. СПб., 1893. С. 597–598. ¹⁸Агарков М. М. Основы банкового права. Учение о ценных бумагах. М., 1994. С. 245. ¹⁹Приложение 1к Конвенции о Единообразном Законе о переводном и простом векселе, заключенной в Женеве 07.06.1930 // Собрание Законов. 1937. Отд. II. № 18. Ст. 108.

Если же обратиться к современному судебному толкованию, то абзац 3 пункта 15 Постановления № 33/14 гласит, что «на свои личные отношения к иным лицам, в том числе к предшествующим векселедержателям, должник вправе ссылаться лишь в том случае, когда векселедержатель, приобретая вексель, действовал сознательно в ущерб должнику, то есть если он знал об отсутствии законных оснований к выдаче (передаче) векселя до или во время его при-обретения». Мы видим, таким образом, что недобросовестность кредитора здесь понимается как простая осведомленность его о дефектности отношений. Более того, абзац 5 того же пункта говорит уже о случае, когда «предъявивший требование кредитор знал или должен был знать в момент приобретения векселя об отсутствии обязательства, лежащего в основе выдачи (передачи) векселя». Здесь в выделенном месте речь идет уже об одной лишь небрежности кредитора. Нам кажется, однако, что такое толкование статьи 17 противоречит ее прямому смыслу. Ведь сознательно может действовать только тот, кто знает, и термин «сознательно» применялся и применяется ко всем формам вины, кроме небрежности. Как бы там ни было, правило о небрежности не может применяться ввиду его явного противоречия статье 17 Положения.

Возможно, такое толкование рассматриваемой нормы Положения о векселях сделано «по инерции» после толкования статьи 16 Положения, которая и впрямь может быть истолкована как трактующая о небрежности. Согласно статье 28 Конвенции ООН «О международных переводных векселях и международных простых векселях» (далее — Конвенция ООН), утвержденной Резолюцией 43/165 Генеральной Ассамблеи ООН²⁰, сторона может выдвигать против держателя, не являющегося защищенным держателем²¹, во-первых, лю бое возражение, базирующееся на основной сделке между этой стороной и векселедателем переводного векселя или между этой стороной и последующей стороной, но лишь при том условии, что держатель принял вексель, зная о таком возражении, и, во-вторых, любое возражение, возникающее из обстоятельств, в результате которых эта сторона стала стороной, но лишь при том условии, что держатель принял вексель, зная о таком возражении. Как видим, в части отношения к умыслу современное толкование статьи 17 Положения о векселях и правила Конвенции ООН идентичны. Однако Конвенция ООН не допускает возражений тогда, когда кредитор должен был знать о дефектах ²⁰Конвенция не вступила в силу. Текст можно найти в книге: Белов В. А. Вексельное законодательство России. М., 1999. ²¹О понятии защищенного держателя см. статью 29 Конвенции ООН.

Изложенное влияние ничтожности и оспоримости на вексельные сделки наиболее соответствует сути отношений. Ведь смысл вексельного оборота заключается не в том, чтобы воскресить ничтожное требование через «очистку» «цепочкой» ²² приобретателей, а в «возможности беспрепятственного обращения векселей, при кото-ром векселеприобретатель, при уступке ему векселя по правильной надaписи, не был бы обязан производить исследования действительности всех имеющихся на нем подписей, в том числе и подписей векселедателей, а мог бы, удостоверившись в подлинности подписей лишь того лица или тех лиц, которым он желает оказать кредит, заручиться ответственностью пред собою именно этих должников, не-зависимо от того, будет ли за ними впоследствии признано право на взыскание по векселю с предшествующих им надписателей и самого векселедателя или нет» ^{23 22}Слова, часто применяемые к положениям о виндикации, соответствующие печальной практике применения этих норм. ²³Устав о векселях. Том XI, ч. 2 св. зак. / Сост. Д. А. Носенко. М., 1897. С. 30.

Последствия недействительности вексельных сделок

Итак, ничтожная по общегражданским основаниям вексельная сделка не влечет вексельных последствий для совершившего ее лица. При этом к отношениям между непосредственными сторонами сделки (состав ее разнится в зависимости от вида сделки) применяются положения, предусмотренные пунктом 2 статьи 167 ГК РФ. (Последствием такого признания является применение общих последствий недействительности сделки непосредственно между ее сторонами.²⁴) Так, бенефициар должен вернуть полученный вексель сускриптеру либо возвратить его стоимость в случае, когда он уже передал вексель третьему лицу. Последнее возвращать вексель не обязано, поскольку стороной сделки не является. Более того, имен-но в этом случае проявляет себя часто, хотя и не всегда к месту, цитируемое судами правило, что «признание судом недействительной сделки по выдаче векселя не влечет недействительности векселя как ценной бумаги и не прерывает ряда индоссаментов» (речь идет о предъявлении векселя индоссатом или индоссанту)²⁵. ²⁴ См.: постановления ФАС Московского округа от 29.06.04 № КГ-А40/4992-04-П, от 08.07.04 № КГ-А40/5374-04, от 24.03.05 № КГ-А40/2095-05, от 31.03.05 № КГ-А40/2124-05. ²⁵См. постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 21.02.05 № Ф04-458/2005(8537-А27-24), постановление ФАС Московского округа от 28.04.2000 № КГ-А41/1670-00.

Действительность векселя как ценной бумаги в данном случае не означает действительности ничтожной вексельной сделки, а означает действительность всех остальных присутствующих на векселе вексельных подписей, которые обязывают поставивших их лиц сообразно вексельному тексту. А. М. Нолькен, поясняя это положение, писал: «Сущность ответственности всех вексельных должников сводится к платежу по векселю и притом к платежу хотя и того же самого, что обещали векселедержателю также и остальные вексельные должники, но не на основании обязательства этих должников, а во исполнение собственного своего обязательства по отношению к векселедержателю, совершенно независимо от того, что он имеет право и возможность обратиться с требованием об исполнении этого же обязательства к другим лицам»²⁶. О комментируемой А. М. Нолькеном статье в законодательных мотивах к Уставу о векселях 1902 года говорилось: «Это пояснение напоминает собою сказанное в статье 55 прежнего устава (об ответственности каждого из надписателей): “как бы от каждого из них особый вексель был выдан”, и служит одним из главных руководящих начал в приложении к отдельным случаям»²⁷. ²⁶Нолькен А. М. Устав о векселях (практическое руководство). Санкт-Петербург, 1913. С. 106. ²⁷См.: Нолькен А. М. Там же. Полный текст статьи 55 Устава о векселях издания 1893 г. см.: Устав о векселях. Том XI ч. 2 св. зак. / Сост. Д. А. Носенко. М., 1897. С. 38.

Всеобщность указанного правила не отменяет, однако, вексельного порядка получения платежа. В этой связи даже при наличии судебного решения о недействительности вексельной сделки векселедателя (а тем более при недействительности вексельной сделки другого обязанного лица, на благонадежность которого, возможно, возлагал большие надежды векселедержатель) закон на одном толь-ко данном основании не предоставляет право предъявить досрочно требование о платеже или обратиться с регрессным требованием, как и не освобождает от соблюдения процедуры предъявления к платежу и от совершения протеста в неплатеже.

Отчасти защищает права векселедержателя абзац 2 пункта 2 статьи 147 ГК РФ, но он относится лишь к случаям подлога или подделки и позволяет заявить требование об исполнении только в отношении передавшего бумагу лица. Более того, положение это поставлено под сомнение постановлением от 04.08.98 № 2726/98, где ВАС РФ указал, что «поскольку поддельные векселя не представляют собой ценные бумаги и изымаются из оборота, их возврат невозможен. Однако это не означает, что лицо, которое приобрело эти векселя по договору купли-продажи, не может получить их стоимости при признании сделки купли-продажи недействительной. В этом случае суд первой инстанции и апелляционная инстанция право-мерно применили пункт 2 статьи 167 Кодекса. Ссылка кассационной инстанции на пункт 2 статьи 147 Кодекса является необоснованной, поскольку данный спор возник из общегражданского, а не вексельного законодательства, и в этом случае должны применяться нормы, регулирующие общие положения о последствиях недействительности сделки»²⁸.²⁸ Вестник ВАС РФ.1998. № 11.

Полагаем, что в данном случае признавать договор купли-продажи недействительным по статье 178 ГК РФ, как это сделал суд в указанном деле, нельзя. Но и тогда, когда продан поддельный вексель и продавец не знал о его поддельности, основания для признания договора купли-продажи недействительным вследствие заблуждения стороны отсутствуют. Договор купли-продажи мог бы быть признан недействительным вследствие заблуждения стороны тогда, когда, например, покупатель, намереваясь пробрести вексель ИД (издательский дом) «Коммерсант», приобретает вексель ТД (торговый дом) «Коммерсант» (ныне банкрот²⁹). «От заблуждений относительно качеств предмета сделки нужно отличать передачу предмета, качество которого не соответствует сделке. Если фактические свойства предмета не соответствуют свойствам, согласованным при совершении сделки, обычным свойствам предмета или заранее известному особому назначению предмета, то речь может идти не о признании сделки недействительной, а об ответственности за не-выполнение ее условий»³⁰. В случае, когда предметом сделки была ценная бумага, наступают специальные последствия, предусмотренные абзацем 2 пункта 2 статьи 147 ГК РФ, которые, кстати, относятся не к вексельному праву, как ошибочно указал Президиум ВАС РФ, а к общегражданскому, так как вексельное право регулирует отношения лишь по подлинным векселям. ²⁹Российская газета.2004. № 276. С. 9. ³⁰Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Под ред. Т. Е. Абовой и А. Ю. Кабалкина. М., 2003. С. 448.

Впрочем, причины предъявления покупателями ценных бумаг исков именно о признании сделок купли-продажи недействительными и применении последствий их недействительности понятны: такие покупатели часто лишаются владения купленной бумагой в связи с изъятием ее для расследования уголовного дела о подделке. Однако это обстоятельство мы не считаем достаточной причиной для неправильного применения судами норм гражданского права. К тому же в таком случае неизбежно ущемляются интересы других участников сделки. Ведь поддельные ценные бумаги отнюдь не изъяты из оборота, как посчитал Президиум ВАС РФ, — в законе нет указания об этом (пункт 2 статьи 129 ГК РФ). И продавец ценной бумаги мог не знать, что она поддельна. Удовлетворив требование покупателя по пункту 2 статьи 147 ГК РФ, продавец мог бы обратиться с аналогичным требованием к лицу, передавшему ему эту бумагу. При односторонней же реституции он эту возможность теряет, и ошибочная квалификация таких случаев влечет ущерб для экономических интересов сторон. Ведь покупатель при признании сделки купли-продажи поддельного векселя недействительной вправе взыскать только реальный ущерб, и то лишь в случае, если докажет, что заблуждение возникло по вине другой стороны, а это подчас невозможно сделать, поскольку продавец мог не знать о поддельности векселя. И тогда уже покупатель будет вынужден возмещать реальный ущерб, причем, как указано в пункте 2 статьи 178 ГК РФ, даже в случаях, если заблуждение возникло по обстоятельствам, не зависящим от заблуждавшейся стороны. На этом этапе развития ситуации становится особенно очевидным, что неправильное применение закона влечет нарушение элементарных начал справедливости, когда лицо, которому продали подделку, вынуждено еще и возмещать якобы причиненный такой покупкой ущерб.

Далее, оспоримые вексельные сделки могут быть признаны недействительными не в качестве возражения на иск о платеже, а в результате самостоятельного судебного разбирательства вне связи с платежом по векселю, причем не только по иску обязанного лица, но и любого иного лица, которому это право предоставлено ГК РФ или законом (например, акционера). Речь здесь не идет о «лице, к которому предъявлен иск по переводному векселю», поэтому в данном случае при признании и применении последствий недействительности вексельной сделки статья 17 Положения о векселях не применяется. Рассмотрение такого иска без привлечения векселедержателя недопустимо, так как это будет безусловным основанием для отмены решения суда (пункт 4 части 4 статьи 270, пункт 4 части 4 статьи 288, а также применительно к надзорной инстанции пункты 2 и 3 статьи 304 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации³¹). ³¹СЗ РФ. 2002.№ 30. Ст. 3012.

Если такой вексель был передан бенефициаром или ремитентом далее по индоссаменту и отсутствуют условия статьи 17 Положения о векселях для отказа в платеже, то судебное решение о признании оспоримой вексельной сделки недействительной не может являться основанием для отказа в платеже последующему держателю, даже если он принимал участие в деле о признании вексельной сделки недействительной. Это решение может быть основанием только для урегулирования отношений векселедателя и первоначального векселедержателя (либо индоссанта и индоссата, авалиста и лица, чье обязательство он авалировал, и так далее). Лицо, приобретшее такой вексель после вынесения судебного решения, также не лишается прав из векселя, кроме как если он действовал сознательно в ущерб должнику³². Ведь если к предыдущему держателю названные возражения заявлены быть не могли, никакого ущерба из последую-щей передачи возникнуть не может, потому что векселедатель, не имеющий возможности заявить возражения, не может ее утратить. ³²См. постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 21.02.05 № Ф04-458/2005(8537-А27-24).

Вексельное право — часть права гражданского, о чем нельзя забывать, что иногда делают суды, указывая, например, что «с момента выдачи векселя действия участников вексельного оборота регламентируются нормами вексельного права»³³. Нормами вексельного права регулируются «отношения сторон по векселю» (абзац 1 статьи 815 ГК РФ), но это не значит, что действие гражданского права исключается; в части, не противоречащей праву вексельному, оно применяется (абзац 2 статьи 815 ГК РФ). ³³Постановления Президиума ВАС РФ от 03.02.98 № 6006/97, от 17.08.99 № 1850/99