В гражданском праве зачастую возникают так называемые пограничные ситуации, когда однозначно ответить на вопрос, применяются ли конкретные нормы общей части к тому или иному специальному институту, сложно. Вроде бы, прямого запрета нет, но возникает сомнение относительно (не)противоречия существу правовой конструкции. В подобных случаях большое значение имеет то, какой подход формируется в правоприменительной практике и какие аргументы составляют его основу.
Один из таких вопросов, например, — это допустимость уступки корпоративных прав требования, в частности тех, которые связаны с членством в юридическом лице. За этим скрывается более общая теоретическая и практическая проблема о соотношении корпоративных и обязательственных правоотношений и возможности перекрестного применения соответствующих норм.
В следствие сказанного любопытно обратить внимание на положительную судебную практику по саморегулируемым организациям (далее также — СРО), образованным в форме ассоциаций и партнерств, о взыскании членских взносов на основании договора уступки.
Показательны, на наш взгляд, позиции, сформулированные в постановлениях Арбитражного суда Московского округа от 27.02.18 по делу № А40-98102/171 и от 28.03.18 по делу № А40-59968/17 1 относительно допустимости уступки права требовать уплаты членских взносов и влияния такой уступки на природу правоотношений, а именно: «В этой связи положение пункта 1 статьи 384 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) относится к передаваемому долгу, а не к статусу сторон. Некоммерческое партнерство, переуступив задолженность обычному юридическому лицу — ООО «Актив», не переуступило ему своего статуса некоммерческого партнерства, как и ответчик, став должником ООО «Актив» на указанную сумму, не остался должником некоммерческого партнерства, но при этом не стал ни участником, ни членом истца (ООО Актив)». 1 Все приведенные в статье судебные акты содержатся в СПС «КонсультантПлюс».
При этом суд в обоих делах интерпретирует ситуацию как случай исчерпания корпоративного спора, исходя из того, что если некоммерческое партнерство реализовало свое право на получение членских взносов — не получив оплату долга от своего члена, оно получило денежные средства от ООО «Актив», заключив с ним договор уступки права требования, то член некоммерческого партнерства ввиду состоявшейся уступки больше не должен по членским взносам, поскольку после заключения договора уступки права требования ответчик по данному делу является должником ООО «Актив», который не связан корпоративными отношениями.
В другом случае Верховный Суд Российской Федерации определением от 07.05.18 № 305-ЭС18-4042 относительно пересмотра в кассационном порядке судебных актов по делу о взыскании уступленной задолженности по уплате членских взносов и процентов признал: «Судебные инстанции правильно указали, что исковые заявления о взыскании саморегулируемыми организациями со своих членов членских взносов за время пребывания в партнерстве по общему правилу относятся к корпоративным спорам, в связи с чем, применительно к положениям части 4.1 статьи 38 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, рассматриваются арбитражными судами по месту нахождения таких саморегулируемых организаций. Между тем ответчик 17.03.16 исключен из состава членов партнерства, которое 25.01.17 на основании договора уступки права требования (цессии) уступило истцу право требовать с общества «ОЗОН-Ч» взыскания спорных членских взносов и соответствующих сумм процентов. Таким образом, с момента подписания названного договора цессии корпоративные правоотношения между партнерством и ответчиком были прекращены, уступив место обязательственным, в связи с тем, что истец получил у цедента только долг (в денежном выражении) без приобретения субъективных прав цедента, обусловленных наличием корпоративных отношений с ответчиком, и следующих из этого прав на исключительную подсудность».
Аналогичный подход изложен и в определении Верховного Суда Российской Федерации от 07.05.18 № 305-ЭС18-4043.
Встречаются дела, где суды не проводят никакой разницы между обязанностями, вытекающими из корпоративных отношений, и обязательственными правоотношениями.
Так, постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 05.06.18 по делу № А40-5692/2018 удовлетворено требование о взыскании задолженности по целевым членским взносам на основании договора уступки по следующим мотивам: «Ассоциация СРО «Единство» (далее — истец) обратилась в Арбитражный суд города Москвы с исковым заявлением к ООО «СК РемСтройСервис» (далее — ответчик) о взыскании задолженности по оплате членского взноса в размере 100 000 руб., задолженности по оплате целевого взноса в размере 5320 руб. и задолженности по оплате неустойки в размере 49 500 руб. К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена ассоциация СРО «Стройрегион-Развитие». В соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 12 Федерального закона от 01.12.07 № 315-ФЗ «О саморегулируемых организациях» источниками формирования имущества саморегулируемой организации являются в том числе регулярные и единовременные поступления от членов саморегулируемой организации (вступительные, членские и целевые взносы). 04.07.14 ассоциация приняла в члены ООО «СК РемСтройСервис» и выдала свидетельство о допуске к видам работ по строительству, реконструкции и капитальному ремонту объектов капитального строительства, которые оказывают влияние на безопасность объектов капитального строительства. 21.08.17 между ассоциацией СРО «Единство» и ассоциацией СРО «Стройрегион-Развитие» заключен договор об уступке права требования по задолженности ООО «СК РемСтройСервис» по оплате ежегодного членского взноса и целевого взноса за четвертый год членства в размере 105 320 руб. В соответствии с частью 1 статьи 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона».
Суд кассационной инстанции оставил постановление апелляционного суда в силе.
По иным видам некоммерческих юридических лиц, основанных на членстве, можно найти отдельные дела, в которых вообще не признается возможность распоряжения правами, так или иначе связанными с членством.
Например, постановлением Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 24.06.97 по делу № А02-118/97 было отказано в иске о взыскании денежных средств, составляющих паевые взносы пайщиков: «…поскольку истец не является пайщиком, то он не вправе требовать передачи паевых взносов ни в силу договора уступки прав требования, ни в силу закона».
Апелляционным определением Верховного суда Чувашской Республики от 18.05.15 по делу № 33-1737/2015 удовлетворено требование о признании недействительным договора об уступке прав и обязанностей члена кооператива: «…поскольку уступка пайщиком кооператива паевых взносов действующим законодательством не предусмотрена, членство в кооперативе носит личный характер». При этом выводы суда основаны на положениях статей 166, 168, 383 ГК РФ.
В целом приведенная практика, особенно учитывая ее экономическую подоплеку, казалось бы, должна приводить к утвердительному выводу как о возможности уступки прав требования, вытекающих из отношений членства, на основании главы 24 ГК РФ, так и о возможности применения норм об обязательствах и корпоративных отношениях друг к другу без ограничений.
Однако такой подход вызывает сомнения, поскольку подобное обобщение, тем более построенное на основе правоприменительной практики именно по саморегулируемым организациям, создает некий диссонанс применительно к существу корпоративных отношений по уплате членских взносов и характеру личной связи, свойственной для членства в некоммерческой корпоративной организации.
Позиция об ином должна быть подкреплена необходимыми и достаточными аргументами. Но в приведенных выше делах вывод об исчерпании корпоративных отношений и трансформации их в обязательственные строится фактически на презумпции допустимости уступки на основании главы 24 ГК РФ. При этом вопрос о действительности договора уступки корпоративного права требовать уплаты членских взносов вообще не затрагивается. Как следствие, не анализируется и концептуальная допустимость применения обязательственных норм об уступке к корпоративным отношениям, основанным на членстве, через призму статьи 307.1 ГК РФ, когда применение правил об обязательствах к самостоятельным корпоративным отношениям возможно, только если это не противоречит существу последних.
Равным образом нельзя сбрасывать со счетов и то, что в приведенных «положительных» судебных актах фигурируют не просто некоммерческие организации, а саморегулируемые организации, членство в которых обязательно для получения разрешения на занятие отдельными видами деятельности.
Иначе говоря, речь идет фактически об обязательном, а не о добровольном членстве, а уплата членских взносов направлена в числе прочего на получение разрешения на осуществление соответствующей деятельности (аналог существующих государственных лицензий). Кроме того, за счет взносов членов саморегулируемых организаций формируются компенсационные фонды, которые служат средством обеспечения имущественной ответственности членов ассоциации (статья 13 Федерального закона от 01.12.07 № 315-ФЗ«О саморегулируемых организациях»). Это говорит о том, что члены подобных СРО за счет своего членства получают определенные имущественные выгоды.
Сказанное позволяет ставить вопрос о том, насколько обязательное членство в СРО вообще тождественно с учетом законодательных требований добровольному членству в иных некоммерческих организациях и может ли подход к решению отдельных вопросов различаться. Подобное различие, с одной стороны, может объяснять складывающуюся судебную практику, в соответствии с которой неуплаченные членами СРО членские взносы взыскиваются в принудительном порядке, а также могут быть предметом уступки, но, с другой стороны, не может предопределять генерализацию такого подхода и применение его ко всем случаям членства.
В литературе справедливо обращается внимание на следующее:
…основной целью членства в СРО, в силу закона осуществляющей выдачу свидетельства о допуске к определенному виду или видам работ, является получение этого свидетельства. Членами СРО не могут быть лица, не имеющие свидетельства о допуске к работам. Решения о приеме лица в члены СРО и о выдаче ему свидетельства о допуске к определенному виду или видам работ принимаются СРО одновременно. Поэтому членство в СРО и обладание свидетельством о допуске к определенному виду или видам работ нельзя противопоставлять — они неразрывно связаны. Судебная практика 2 подтверждает этот тезис — членство обусловливает получение свидетельства, но членство без получения свидетельства невозможно. Членство в саморегулируемой организации не является равным понятию членства в ассоциации (союзе), не имеющей статус саморегулируемой организации. Здесь необходимо обратить внимание на определение состава комплекса прав и обязанностей, опосредуемых именно членством в саморегулируемой организации, а не в ассоциации (союзе), не обладающей статусом саморегулируемой организации (выделено нами. — А. С., Т. Т.). Членство в саморегулируемой организации вынуждает субъекта, претендующего на членство, отвечать установленным требованиям к организационно-правовой форме; численности работников, обладающих определенной квалификацией; качественному составу органов управления; уплате взносов, в том числе в компенсационный фонд; наличию заключенного договора страхования и др. Совокупность таких требований рассматривается членом СРО в качестве актива, приобретение которого обусловлено затратами. Критически рассматривая саму возможность отчуждения права участия в СРО, следует отметить невозможность реализации такого права посредством указания его в уставе СРО как дополнительного права члена СРО3. 2 Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 09.07.14 по делу № А56-21785/2012 3 Петров Д. А. Статус члена саморегулируемой организации: вопросы непосредственного участия, неотчуждаемости и неделимости // Юрист. 2015. № 12. С. 23–27
Говоря как минимум о различиях в статусе членства в СРО и иных некоммерческих организациях, нельзя обойти вниманием особенности членства в некоммерческих организациях в целом. Для примера возьмем ассоциации, учитывая, что СРО зачастую создаются именно в этой организационно-правовой форме.
Особенность правового статуса ассоциации обусловлена тем, что она отнесена к числу корпоративных организаций, основанных на членстве ее участников (пункт 2 статьи 123.1, статьи 123.8–123.11 ГК РФ). (Положения Федерального закона от 12.01.96 № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях», в том числе посвященные определению ассоциации как некоммерческого юридического лица и источникам формирования имущества некоммерческой организации (статьи 11, 26), применяются с учетом положений ГК РФ и не несут содержательной нагрузки, поскольку их редакция не претерпела изменений после вступления в силу обновленных положений ГК РФ. Это следует из положений пунктов 3, 4 статьи 3 Федерального закона от 05.05.14 № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации». — Прим. авт.)
В частности, некоммерческими корпоративными организациями признаются юридические лица, которые не преследуют извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности и не распределяют полученную прибыль между участниками, учредители (участники) которых приобретают право участия (членства) в них и формируют их высший орган (пункт 1 статьи 123.1 ГК РФ); соответственно, ассоциацией признается объединение юридических лиц и (или) граждан, основанное на добровольном или в установленных законом случаях на обязательном членстве и созданное для представления и защиты общих, в том числе профессиональных, интересов, для достижения общественно полезных целей, а также иных не противоречащих закону и имеющих некоммерческий характер целей (абзац первый пункта 1 статьи 123.8 ГК РФ); устав ассоциации в обязательном порядке должен содержать условия о порядке вступления (принятия) членов в ассоциацию и выхода из нее, об имущественных правах и обязанностях членов ассоциации (пункт 2 статьи 123.9 ГК РФ); к исключительной компетенции высшего органа ассоциации относится также принятие решений о порядке определения размера и способа уплаты членских взносов, о дополнительных имущественных взносах членов ассоциации в ее имущество (пункт 1 статьи 123.10 ГК РФ); член ассоциации осуществляет корпоративные права в порядке, установленном в соответствии с законом уставом ассоциации. Члены ассоциации наряду с обязанностями, предусмотренными для участников корпорации пунктом 4 статьи 65.2 ГК РФ, также обязаны уплачивать предусмотренные уставом членские взносы и по решению высшего органа ассоциации вносить дополнительные имущественные взносы в имущество ассоциации. Член ассоциации может быть исключен из нее в случаях и в порядке, которые установлены в соответствии с законом уставом ассоциации. Членство в ассоциации неотчуждаемо (пункты 1–3 статьи 123.11 ГК РФ).
Таким образом, между ассоциацией и ее членами возникают особые гражданско-правовые отношения, носящие корпоративный характер. Специфика таких отношений заключается в том, что они производны от членства в некоммерческой корпоративной организации и неразрывно связаны с ним.
«Понятие «членство» обозначает особую роль личностных характеристик субъектов, учредивших корпоративную организацию в целях осуществления в ее рамках той или иной совместной деятельности. Образно говоря, членство, в отличие от участия, оформляет более тесные отношения между корпорацией и входящими в ее состав лицами, объединившимися для совместного решения определенных задач (выделено нами. — А. С., Т. Т.)» 4. Поэтому членство в ассоциации в силу прямого указания закона (пункт 3 статьи 123.11 ГК РФ) неотчуждаемо. Следовательно, неотчуждаемы и корпоративные права и обязанности, возникающие исключительно в силу членства в ассоциации. Это объясняет, почему многие вопросы законодатель оставляет на усмотрение самой ассоциации посредством принятия устава и осуществления корпоративного управления в форме проведения общих собраний членов ассоциации. Например, закон не устанавливает обязательную форму и периодичность уплаты взносов, а также последствия их неуплаты, относя решение этих вопросов на усмотрение самой некоммерческой корпоративной организации. 4 Корпоративное право: Учебный курс: В 2 т. / Е. Г. Афанасьева, В. А. Вайпан, А. В. Габов и др.; отв. ред. И. С. Шиткина. М.: Статут, 2017. Т. 1. 976 с. (автор главы — Д. В. Ломакин).
«... Членство в ассоциации (союзе) неотчуждаемо. Это означает, что корпоративные права и обязанности, которые имеет член ассоциации, носят личный характер (выделено нами. — А. С., Т. Т.). Они не могут быть переданы другому лицу, не переходят к наследникам умершего гражданина, который был членом ассоциации, или к правопреемникам юридического лица — бывшего члена ассоциации. Член ассоциации может быть исключен из нее в случаях и в порядке, которые установлены уставом ассоциации в соответствии с законом. Последствия прекращения членства в ассоциации определяются законом и (или) уставом ассоциации» 5. 5 Там же (автор главы — Н. В. Козлова).
Отношения, связанные с уплатой членских и иных взносов членами ассоциации, являются одним из видов корпоративных отношений. Уплачивая членский взнос, член ассоциации ожидает получения какого-либо встречного предоставления от некоммерческой организации, часто носящего нематериальный характер. Это правило презюмируется, но не носит обязательного характера. В этом смысле такое специфичное последствие неуплаты членских взносов, как исключение члена ассоциации, если это предусмотрено уставом ассоциации, является специальным способом защиты и обусловлено природой корпоративных отношений.
Внутренние корпоративные отношения, то есть отношения между ассоциацией и ее членами, носят, безусловно, относительный характер. Однако это не превращает их в обязательственные правоотношения в классическом понимании и, соответственно, не превращает права и обязанности по уплате членских взносов в обязательственные права и обязанности, вытекающие из договора. В частности, отношения по внесению членских взносов ассоциации не тождественны отношениям, вытекающим из дарения как обязательственной сделки (глава 32 ГК РФ).
Самостоятельность природы корпоративных отношений, а равно корпоративных прав и обязанностей, к которым относятся права и обязанности, связанные с уплатой членских взносов, и их отличие от обязательственных отношений подтверждаются положениями абзаца первого пункта 1 статьи 2 ГК РФ, которые четко разделяют в предмете гражданского права «корпоративные отношения», с одной стороны, и «договорные и иные обязательства» — с другой.
Кроме того, в пунктах 1, 2 статьи 307 ГК РФ указано, что в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как то: передать имущество, выполнить работу, оказать услугу, внести вклад в совместную деятельность, уплатить деньги и т. п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности. Обязательства возникают из договоров и других сделок, вследствие причинения вреда, вследствие неосновательного обогащения, а также из иных оснований, указанных в ГК РФ. Согласно пункту 3 статьи 307.1 ГК РФ поскольку иное не установлено ГК РФ, иными законами или не вытекает из существа соответствующих отношений, общие положения об обязательствах (настоящий подраздел) применяются к требованиям, возникшим из корпоративных отношений (глава 4).
Из приведенных легальных положений со всей очевидностью следует, что понятие корпоративных отношений (корпоративных прав и обязанностей) не подпадает под понятие обязательства (обязательственных прав и обязанностей). Именно поэтому применение любых положений обязательственного права к корпоративным отношениям возможно, но под условием — только если нет специального регулирования и при этом применение обязательственных норм не противоречит существу корпоративных отношений.
Таким образом, учет самостоятельной природы корпоративных отношений, возникающих между ассоциацией как некоммерческой корпоративной организацией и ее членами, позволяет утверждать, что применение к ним автоматически любых положений обязательственного права невозможно. Как минимум необходим тест, не противоречит ли существу корпоративных отношений применение того или иного института обязательственного права.
Иными словами, отношения между ассоциацией и ее членами носят корпоративный характер и обусловлены наличием специфичной правовой связи — членства, которое оформляет более тесные отношения между корпорацией и входящими в ее состав лицами, объединившимися для совместного решения определенных задач.
Поэтому любые права требования ассоциации, носящие внутренний корпоративный характер, должны исходить лишь от самой ассоциации и быть адресованы только и исключительно ее членам в силу особенностей такой правовой связи, как членство. Это обусловлено правовым статусом ассоциации как некоммерческой корпоративной организации и спецификой правовой природы корпоративных отношений как таковых, что предполагает самостоятельное регулирование и невозможность автоматического применения любых норм обязательственного права к корпоративным отношениям, если они противоречат существу корпоративных отношений.
Поскольку членство неотчуждаемо в силу прямого указания закона, неотчуждаемы и вытекающие из него корпоративные права и обязанности. Поэтому права требования ассоциации к ее членам не могут быть реализованы кем-либо, кроме самой ассоциации. В случае каких-либо нарушений со стороны членов уставом могут быть предусмотрены особые правовые последствия, в частности исключение участника из ассоциации.
Как следствие, на наш взгляд, самостоятельная природа корпоративных отношений и вытекающих из них корпоративных прав и обязанностей не позволяет применять к ним по умолчанию нормы обязательственного права, в том числе нормы главы 24 ГК РФ, если это противоречит существу таких отношений.
Так, согласно пункту 1 статьи 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона. Иначе говоря, положения об уступке опосредуют перемену лиц в обязательстве, то есть трансфер титула в обязательственных, а не в корпоративных отношениях.
Причем даже для обязательственных прав действует правило о том, что переход к другому лицу прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, не допускается (статья 383 ГК РФ). Анализ формулировки показывает, что правило изложено по принципу открытого перечня. Соответственно, обоснование связи любого права с личностью кредитора влечет невозможность его уступки.
Мнение о том, что положения главы 24 ГК РФ об уступке по общему правилу не применимы к корпоративным правам по умолчанию, а исключения должны быть обоснованы и проверены на непротиворечие существу корпоративных отношений, разделяется в доктрине.
В частности, «природа корпоративных прав, по нашему мнению, не предполагает возможность их уступки в порядке главы 24 ГК РФ» 6; 6 Оводов А. А. Интервью с председателем Второго арбитражного апелляционного суда Владимиром Анатольевичем Устюжаниновым // Юрист. 2014. № 1. С. 3–7.
«…мы не видим препятствий к тому, чтобы корпоративное право на выплату действительной стоимости доли при исключении или выходе участника из ООО могло бы быть уступлено, обеспечено, прекращено прощением долга, новацией или предоставлением отступного. В то же время не менее очевидно, что некоторые общие нормы об обязательствах к таким требованиям в силу их специфики применяться не могут. Перечень таких случаев, видимо, должен вырабатываться на уровне науки и судебной практики» 7; 7 Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307–453 Гражданского кодекса Российской Федерации / В. В. Байбак, Р. С. Бевзенко, О. А. Беляева и др.; отв. ред. А. Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2017. Электронное издание. Редакция 1.0. 1120 с. (комментарий к статье 307.1 ГК РФ — А. Г. Карапетов).
«При применении главы 24 ГК РФ также необходимо учитывать, что в силу прямого указания пункта 1 статьи 382 ГК РФ эти нормы регулируют лишь переход прав кредитора в рамках обязательственного правоотношения. Иные субъективные гражданские права, не являющиеся обязательственными, переходят по другой процедуре. Аналогичным образом должен решаться вопрос о допустимости уступки или перехода в силу закона прав на выплату дивидендов или прав на выплату действительной стоимости доли. Эти права вытекают из корпоративных отношений. В силу пункта 3 статьи 307.1 ГК РФ к ним применяются общие правила об обязательствах, если иное не следует из закона или существа отношений. Представляется, что нет препятствий для перехода таких требований по правилам главы 24 ГК РФ» 8; 8 Договорное и обязательственное право (общая часть)… (комментарий к статье 382 ГК РФ — В. В. Байбак).
«Единство комплекса прав участия (членства) проявляется в невозможности уступки какого-либо отдельного права из этого комплекса (выделено нами. — А. С., Т. Т.)» 9. 9 Корпоративное право: Учебный курс… (автор главы — Д. В. Ломакин).
Из приведенных цитат видно, что примеры, которые указаны в качестве исключений, связаны с правами участия, а не членства. В то же время между понятиями «участие» и «членство» есть существенное различие, не случайно в ГК РФ содержится специальная оговорка о неотчуждаемости именно членства. «Понятие «участие» используется в основном для того, чтобы подчеркнуть второстепенное значение для корпорации личных качеств субъекта по сравнению с его имущественным участием в ней. Сказанное характерно для хозяйственных обществ и товариществ. Понятие «членство» обозначает особую роль личностных характеристик субъектов, учредивших корпоративную организацию в целях осуществления в ее рамках той или иной совместной деятельности. Образно говоря, членство, в отличие от участия, оформляет более тесные отношения между корпорацией и входящими в ее состав лицами, объединившимися для совместного решения определенных задач» 10. Кроме того, можно заметить, что приведенные примеры рассчитаны на коммерческие организации и, как показывает анализ, связаны фактически либо с прекращением корпоративных отношений (право на выплату действительной стоимости доли в ООО), либо с получением денежных сумм, которые «вышли» за пределы корпоративных отношений (право требовать выплаты начисленных дивидендов). 10 Там же (автор главы — Д. В. Ломакин).
Примечательно, что случаи, когда распоряжение корпоративными правами возможно в той или иной форме по правилам об обязательствах, обычно специально отмечены законодателем. Например, если обратиться к положениям о залоге, то можно увидеть, что существует залог обязательственных прав (статья 358.1 ГК РФ) и залог прав участников юридических лиц (статья 358.15 ГК РФ). Приведенные положения дополнительно свидетельствуют о том, что обязательственные и корпоративные права разделяются на легальном уровне, а это влечет установление различных правовых режимов. Отдельно можно отметить и то, что законодатель говорит именно о залоге прав участников, но не о залоге прав члена юридического лица. Объясняется это, на наш взгляд, тем, что применительно к участию в юридическом лице в главе 4 ГК РФ нет оговорки о том, что оно неотчуждаемо (в отличие от членства).
Таким образом, положения главы 24 ГК РФ об уступке, рассчитанные на обязательственные отношения, за отдельными исключениями, связанными с участием в хозяйственных обществах, в целом не подлежат применению к корпоративным правоотношениям по уплате членских взносов ассоциации как некоммерческой корпоративной организации. Обусловлено это неотчуждаемостью членства (на что прямо указано в законе — пункт 3 статьи 123.11 ГК РФ) и тем, что оно оформляет тесные личностные связи между ассоциацией и ее членами.
Таким образом, применение положений главы 24 ГК РФ об уступке обязательственных прав недопустимо к корпоративным правам, если это противоречит их существу, необходима оценка всех фактических обстоятельств в каждом конкретном случае. Поэтому автоматическое применение норм обязательственного права к корпоративным отношениям также невозможно без обоснования иного в каждом конкретном случае.
Складывающаяся по саморегулируемым организациям судебная практика, согласно которой удовлетворяются требования о взыскании членских взносов, в том числе в отношении действующих членов, на основании договора уступки, недостаточна для придания частному подходу значения общего правила применительно ко всем некоммерческим корпоративным организациям, основанным на членстве. Это обусловлено тем, что членство в саморегулируемой организации является обязательным условием для занятия соответствующими видами деятельности и, как следствие, не может быть по умолчанию релевантно отношениям добровольного неотчуждаемого членства в некоммерческой корпоративной организации, для которых характерно наличие личной связи.
