Введение любой процедуры по делу о банкротстве диктует необходимость применения специальных правил исполнения обязательств должника в соответствии с нормами Федерального закона от 26.10.02 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»1 (далее — Закон о банкротстве) и исключает применение статьи 313 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ). Указанные правила предусматривают определенную последовательность действий третьего лица или учредителя, арбитражного управляющего и суда. Специальные правила об исполнении обязательств должника должны учитывать материальные интересы лиц, участвующих в деле о банкротстве (реестровых кредиторов, учредителей, третьих лиц, кредитора-заявителя, иных лиц). Проверка соблюдения последовательности и содержания действий третьего лица или учредителя, направленных на исполнение обязательств должника, составляет обязанность как арбитражного управляющего, так и суда. Только фактическое удовлетворение требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов в ходе соответствующей процедуры банкротства, влечет прекращение производства по делу о банкротстве. В настоящей статье среди прочих также рассмотрены вопросы квалификации отношений по исполнению обязательства учредителем в качестве корпоративных. 1 Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 43. Ст. 4190.
Гражданско-правовой институт исполнения обязательства третьим лицом применяется в деле о банкротстве должника с существенными особенностями, предопределяемыми не только законодательством о банкротстве, но и складывающейся правоприменительной практикой.
Статья 313 ГК РФ предусматривает два возможных варианта исполнения обязательства:
1) Кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника (в нашем случае — банкрота) третьим лицом, если исполнение обязательства возложено должником на указанное третье лицо (пункт 1 статьи 313 ГК РФ).
Как указано в абзаце четвертом пункта 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22.11.16 № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении» (далее — постановление № 54), кредитор по денежному обязательству не обязан проверять наличие возложения, на основании которого третье лицо исполняет обязательство за должника, и вправе принять исполнение при отсутствии такого возложения. Денежная сумма, полученная кредитором от третьего лица в качестве исполнения, не может быть истребована у кредитора в качестве неосновательного обогащения, за исключением случаев, когда должник также исполнил это денежное обязательство либо когда исполнение третьим лицом и переход к нему прав кредитора признаны судом несостоявшимися (статья 1102 ГК РФ).
Если же поведение третьего лица причинило вред лицам, участвующим в деле о банкротстве, то исполнение третьим лицом обязательства должника на основании статьи 313 ГК РФ до введения первой процедуры банкротства может быть признано злоупотреблением правом (пункт 12 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 4 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 15 ноября 2017 года, пункт 17 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 26 апреля 2017 года).
Дебиторская задолженность должника-банкрота (требование к третьему лицу) входит в конкурсную массу в качестве актива, в силу чего исполнение обязательства третьим лицом при определенных условиях может быть квалифицировано в качестве сделки должника, влекущей за собой (в результате возложения исполнения) оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами, а потому допустимо с оговоркой о необходимости верного структурирования действий по исполнению обязательств с учетом целей законодательного регулирования, вытекающих из Закона о банкротстве, и обеспечения соблюдения материально-правовых интересов участников дела о банкротстве.
2) Если должник не возлагал исполнение обязательства на третье лицо, кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника таким третьим лицом, в следующих случаях: должником допущена просрочка исполнения денежного обязательства; такое третье лицо подвергается опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения взыскания на это имущество.
К третьему лицу, исполнившему обязательство должника, переходят права кредитора по обязательству в соответствии со статьей 387 ГК РФ. Вместе с тем, как отмечается в абзаце третьем пункта 21 постановления № 54, на основании статьи 10 ГК РФ суд может признать переход прав кредитора к третьему лицу несостоявшимся, если установит, что, исполняя обязательство за должника, третье лицо действовало недобросовестно, исключительно с намерением причинить вред кредитору или должнику по этому обязательству, например в случаях, когда третье лицо погасило лишь основной долг должника с целью получения дополнительных голосов на собрании кредиторов при рассмотрении дела о банкротстве без несения издержек на приобретение требований по финансовым санкциям, лишив кредитора права голосования.
В судебной практике встречаются ситуации, когда лицо, исполняющее обязательства должника-банкрота, в основу своих действий закладывает гражданско-правовую конструкцию исполнения обязательства третьим лицом, закрепляемую в статье 313 ГК РФ, порождая тем самым конфликт между специальными (для процедур банкротства) и общими гражданско-правовыми установлениями.
Предлагаемый пунктом 2 статьи 313 ГК РФ механизм может быть использован вне банкротства должника или на стадии рассмотрения вопроса об оценке обоснованности требований заявителя.
Введение любой процедуры по делу о банкротстве диктует необходимость применения специальных правил исполнения обязательств должника учредителями (участниками) должника, собственником имущества должника — унитарного предприятия (далее — учредитель) либо третьим лицом или третьими лицами (далее — третье лицо), устанавливаемых статьями 71.1, 85.1, 112.1, 113 и 125 Закона о банкротстве (абзац четвертый пункта 21 постановления № 54) (определение Верховного Суда Российской Федерации от 29.11.17 № 305-ЭС17-17314, Обзор судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденный Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20 декабря 2016 года).
Указанные правила предусматривают определенную последовательность действий третьего лица, арбитражного управляющего и суда, результатом которой может являться прекращение производства по делу о банкротстве и несоблюдение которой влечет отмену определения о прекращении производства по делу (см. постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 12.05.15 по делу № А56-72406/2011).
В целях погашения учредителем или третьим лицом задолженности по обязательным платежам в Законе о банкротстве установлены специальные правила применительно к наблюдению (статья 71.1), финансовому оздоровлению (статья 85.1), внешнему управлению (статья 112.1) и конкурсному производству (статья 129.1).
В отношении обязательств гражданско-правового характера применяются статьи 113, 125 Закона о банкротстве, которые четко не определяют момент, с которого возможно осуществить исполнение обязательства третьим лицом. При этом интерес представляет именно статья 113, поскольку к ней отсылает статья 125 Закона о банкротстве.
Норма пункта 1 статьи 113 Закона о банкротстве позволяет учредителю или третьему лицу «в любое время до окончания внешнего управления» удовлетворить требования кредиторов или предоставить должнику денежные средства.
И поскольку зачастую в качестве первой процедуры банкротства выступает наблюдение, возникает вопрос о допустимости исполнения обязательств третьим лицом вне процедур внешнего управления и конкурсного производства.
С одной стороны, представляется неправильным лишение учредителя или третьего лица возможности удовлетворить требования кредиторов в рамках наблюдения или финансового оздоровления. Получается несколько несправедливо, что погашение учредителем или третьим лицом задолженности по обязательным платежам в ходе наблюдения и финансового оздоровления возможно (статьи 71.1, 85.1 Закона о банкротстве), а вот погашение задолженности по гражданско-правовым обязательствам — нет. Поэтому при отсутствии специальных правил об исполнении обязательства третьим лицом можно применить правила статьи 113 Закона о банкротстве по аналогии.
С другой стороны, поскольку статьи 113, 125 Закона о банкротстве, устанавливающие специальные правила удовлетворения требований учредителем или третьим лицом, структурно содержатся в главах, посвященных внешнему управлению и конкурсному производству, о «окно возможностей» не может быть открыто ранее.
Такой подход в рамках внешнего управления учитывает два взаимообуславливающих фактора:
а) возможность восстановления платежеспособности как цели внешнего управления: исполнение обязательств должника учредителем или третьим лицом рассматривается в качестве экстраординарной меры по восстановлению платежеспособности должника, включаемой в план внешнего управления (статья 109 Закона о банкротстве);
б) последствия введения внешнего управления: с даты введения внешнего управления прекращаются полномочия руководителя должника, управление делами должника возлагается на внешнего управляющего; органы управления должника в пределах компетенции, установленной федеральным законом, вправе принимать решения о заключении соглашения между третьим лицом или третьими лицами и органами управления должника, уполномоченными в соответствии с учредительными документами принимать решение об условиях предоставления денежных средств для исполнения обязательств должника; собственник имущества должника — унитарного предприятия в пределах компетенции, установленной федеральным законом, вправе принимать решения о заключении соглашения с третьим лицом или третьими лицами об условиях предоставления денежных средств для исполнения обязательств должника (статья 94 Закона о банкротстве).
Применительно к конкурсному производству исполнение обязательств должника осуществляется в рамках достижения цели соразмерного удовлетворения требований кредиторов, что не исключает заключение соглашения с третьим лицом об условиях предоставления денежных средств для исполнения обязательств должника.
Тем не менее отсутствие в Законе о банкротстве четко определяемого момента начала течения периода для подачи в суд заявления о намерении удовлетворить требования кредиторов создает видимость возможности его подачи в процедурах наблюдения или финансового оздоровления. Это заявление, на наш взгляд, подлежит оставлению без рассмотрения как поданное преждевременно и не может быть принято с отложением его рассмотрения по существу после введения соответствующей процедуры. В последнем случае подобные действия заявителя можно расценивать как злоупотребление правом и попытку обойти норму абзаца второго пункта 4 статьи 113 Закона о банкротстве о поочередном рассмотрении заявлений о намерении, поступивших в суд от нескольких лиц.
В некоторых случаях суды прямо отказывают в удовлетворении требования о намерении погасить задолженность должника перед кредиторами, поскольку законодательством Российской Федерации не предусмотрено применение такого правового механизма, как удовлетворение заявления о намерении погасить задолженность перед кредиторами должника в процедуре наблюдения (постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 16.02.15 по делу № А40-91922/13).
Применение правил статьи 113 Закона о банкротстве в процедурах наблюдения и финансового оздоровления в порядке аналогии также нельзя считать надлежащим способом восполнительного регулирования, поскольку установлены четкие правила погашения задолженности должника по обязательным платежам в любой процедуре банкротства, в том числе в процедуре наблюдения и конкурсного производства, тогда как одновременное удовлетворение всех требований кредиторов в соответствии с реестром требований кредиторов допускается только в процедуре конкурсного производства и внешнего управления. Здесь нет ни коллизии, ни пробела в правовом регулировании, а, наоборот, есть четкая позиция законодателя.
Как справедливо отмечается в материалах судебной практики, действия третьего лица по погашению требований реестровых кредиторов в рамках наблюдения исходя из прямого понимания положений статьи 313 ГК РФ недопустимы (постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 18.01.17 по делу № А56-39616/2014).
Положениями статей 113, 125 Закона о банкротстве прямо предусмотрена возможность погашения всех требований кредиторов, включенных в реестр. Не допускается удовлетворение требований отдельно взятого кредитора (или части кредиторов) при наличии непогашенных требований иных кредиторов, в том числе со ссылкой на отсутствие в Законе о банкротстве прямого запрета на погашение третьим лицом в порядке статьи 313 ГК РФ требования отдельного кредитора в процедуре конкурсного производства (определение Верховного Суда Российской Федерации от 14.08.17 № 309-ЭС15-14827(5, 6)).
Специальные правила об исполнении обязательств должника учредителем либо третьим лицом, закрепляемые в статье 113 Закона о банкротстве, должны учитывать материальные интересы лиц, участвующих в деле о банкротстве.
По смыслу Закона о банкротстве законный материальный интерес любого кредитора должника прежде всего состоит в наиболее полном итоговом погашении заявленных им требований. Все предоставленные кредиторам права, а также инструменты влияния на ход процедуры несостоятельности направлены на достижение названной цели (пункт 12 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 4 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 15.11.17).
Статья 113 Закона о банкротстве противопоставляет учредителя и третье лицо, поскольку их правовой статус существенно различается. На наш взгляд, учредитель должен удовлетворять требования кредиторов путем предоставления безвозмездной финансовой помощи должнику, а третье лицо вправе рассчитывать на встречное предоставление (но не в качестве цедента, принимая уступаемое ему право, а предоставляя денежные средства взаймы или иным способом).
Материальный интерес учредителя в контексте исполнения обязательств за должника состоит в прекращении производства по делу о банкротстве и сохранении имущественного комплекса должника (возможным мотивом можно считать недопущение оспаривания сделок, совершенных должником в преддверии банкротства, привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности).
И поскольку на учредителя подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного как минимум косвенным влиянием на неэффективное управление последним, заключение соглашения с ним об условиях предоставления денежных средств для исполнения обязательств должника Закон о банкротстве не предусматривает, в отличие от третьих лиц (пункт 2 статьи 94 Закона о банкротстве).
С учетом невозможности прямого применения пункта 2 статьи 313 ГК РФ (что приводит лишь к уступке права, но не погашению самого требования) действия третьего лица с точки зрения статьи 113 Закона о банкротстве направлены на удовлетворение требований кредиторов путем передачи принадлежащих ему денежных средств для целей удовлетворения требований кредиторов. В таких условиях материальный интерес третьего лица неочевиден, но может быть обнаружен с учетом особого статуса субъекта, выступающего в этой роли. К примеру, таковыми можно считать контролирующих должника лиц, не являющихся учредителями, и заинтересованных в прекращении производства по делу о банкротстве и сохранении имущественного комплекса должника.
Заявитель по делу о банкротстве объективно имеет интересы, выходящие за рамки интересов обычного кредитора. Материальный интерес заявителя заключается в минимизации собственных расходов — судебных расходов и расходов на выплату вознаграждения арбитражному управляющему, отнесенных на заявителя на основании пункта 3 статьи 59 Закона о банкротстве как на кредитора с особым статусом — заявителя по делу о банкротстве.
Как отмечается в определении Верховного Суда Российской Федерации от 16.06.16 № 302-ЭС16-2049, положения статьи 313 ГК РФ направлены в том числе на расширение механизмов получения кредитором причитающегося ему по обязательству исполнения, то есть, по сути, на защиту его прав. Однако указанной норме не может быть дано такое толкование, в результате которого допускалось бы ущемление интересов самого кредитора против его воли.
Интерес заявителя по делу о банкротстве, помимо этого, состоит и в том, чтобы на него не были переложены негативные последствия нехватки у должника средств на финансирование процедур несостоятельности (интерес в недопущении уменьшения имущественной массы заявителя в результате инициирования им дела о банкротстве) (определение Верховного Суда Российской Федерации от 29.01.18 № 310-ЭС17-13555).
Согласно пункту 1 статьи 59 Закона о банкротстве все судебные расходы, в том числе расходы на уплату государственной пошлины, которая была отсрочена или рассрочена, расходы на опубликование сведений в порядке, установленном статьей 28 Закона о банкротстве, и расходы на выплату вознаграждения арбитражным управляющим в деле о банкротстве и оплату услуг лиц, привлекаемых арбитражными управляющими для обеспечения исполнения своей деятельности, относятся на имущество должника и возмещаются за счет этого имущества вне очереди (пункт 7 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.12.09 № 91 «О порядке погашения расходов по делу о банкротстве»).
В случае отсутствия у должника средств, достаточных для погашения данных расходов, на заявителя может быть возложена обязанность по погашению указанных расходов в части, не погашенной за счет имущества должника (постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.02.18 по делу № А56-46413/2016).
Кроме того, статья 113 Закона о банкротстве, не называя иных лиц, фактически создает возможности для игнорирования их материальных интересов, в частности: а) интересов арбитражного управляющего, перед которым на момент удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр, зачастую имеется задолженность по выплате вознаграждения, возмещению иных расходов (почтовых, на опубликование обязательных сведений и пр.); б) интересов кредиторов по текущим требованиям и требованиям, находящимся в стадии рассмотрения для целей включения в реестр (фактически — реестровых, юридически — нет, поскольку не рассмотрены).
Представляется несправедливым, что статья 113 Закона о банкротстве, допуская прекращение производства по делу о банкротстве, игнорирует вопросы погашения задолженности перед указанными лицами, что может быть решено путем внесения в нее соответствующих изменений.
Еще одним доказательством несовершенства указанной процедуры выглядит предлагаемый правоприменителем вариант предъявления требований о взыскании мораторных процентов в общеисковом порядке, который является несправедливым из-за его длительности. Как указывается в абзаце пятом пункта 11 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.12 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», для прекращения производства по делу в случае удовлетворения всех требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов должника, в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, необходимо, чтобы требования кредиторов были погашены только в части, включенной в реестр; не требуется погашения процентов, предусмотренных пунктом 2 статьи 81, пунктом 2 статьи 95 и пунктом 2.1 статьи 126 Закона о банкротстве, и текущих платежей.
При этом согласно пункту 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.12.13 № 88 «О начислении и уплате процентов по требованиям кредиторов при банкротстве» в случае прекращения производства по делу о банкротстве по основанию, предусмотренному абзацем седьмым пункта 1 статьи 57 Закона о банкротстве (в том числе в результате погашения должником всех включенных в реестр требований в ходе наблюдения или погашения таких требований в ходе любой процедуры банкротства третьим лицом в порядке статьи 113 или 125 Закона о банкротстве), кредитор вправе предъявить должнику в общеисковом порядке требования о взыскании оставшихся мораторных процентов, которые начислялись за время процедур банкротства по правилам Закона о банкротстве (с учетом руководящих разъяснений указанного постановления).
Проверка соблюдения последовательности и содержания действий третьего лица или учредителя, направленных на исполнение обязательств должника, составляет обязанность как арбитражного управляющего, так и суда.
В отличие от статьи 313 ГК РФ, предполагающей возможность исполнения обязательства по инициативе третьего лица как перечислением денежных средств на счет кредитора, так и внесением их в депозит нотариуса, что в большей степени обуславливается желанием и возможностями самого третьего лица, поскольку исполнение происходит в стандартных, ординарных условиях гражданского оборота, статья 113 Закона о банкротстве с учетом разнонаправленных интересов участвующих в деле о банкротстве лиц устанавливает в целях соблюдения баланса интересов последовательность юридически значимых действий при исполнении обязательств должника учредителем или третьим лицом, в состав которой входят:
- обращение учредителя или третьего лица, имеющего намерение удовлетворить требования кредиторов к должнику в полном объеме, с заявлением о таком намерении в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве, и внешнему управляющему (пункты 2, 3 статьи 113);
- вынесение судом определения об удовлетворении заявления о намерении с указанием способа удовлетворения требований кредиторов (перечисление денежных средств в депозит нотариуса) и информации, необходимой для перечисления денежных средств (пункты 4, 5 статьи 113).
В дальнейшем процедуры в зависимости от выбранного способа удовлетворения требований кредиторов различаются.
В сравнении с перечислением денежных средств в депозит нотариуса удовлетворение требований реестровых кредиторов путем перечисления денежных средств на специальный банковский счет представляется несложным и достаточно оперативным способом структурирования действий по погашению задолженности. В этом случае арбитражный управляющий открывает в кредитной организации специальный банковский счет, с которого денежные средства списываются по его распоряжению только в целях удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр (пункт 7 статьи 113 Закона о банкротстве).
При этом прямое перечисление денежных средств третьим лицом реестровым кредиторам с расчетного счета на расчетный счет недопустимо (постановление Арбитражного суда Уральского округа от 26.12.14 по делу № А47-1392/2012).
Если же требования кредиторов будут удовлетворяться путем перечисления денежных средств в депозит нотариуса, то арбитражный управляющий направляет в суд информацию о получателях денежных средств, необходимую в соответствии с правилами заполнения платежных документов, подтверждающих перечисление денежных средств, далее заявитель перечисляет денежные средства в депозит нотариуса и направляет в суд заявление о признании требований удовлетворенными с приложением платежных документов о перечислении денежных средств в депозит нотариуса, после чего суд выносит определение о признании требований удовлетворенными по итогам рассмотрения обстоятельств, подтверждающих перечисление денежных средств. Денежные средства с депозита нотариуса подлежат перечислению кредиторам в размере, указанном в определении об удовлетворении заявления о намерении, в течение десяти рабочих дней с даты вступления в законную силу определения арбитражного суда о признании удовлетворенными требований кредиторов (пункты 8—11, 13 статьи 113 Закона о банкротстве).
Применение такого способа удовлетворения требований кредиторов, как перечисление денежных средств в депозит нотариуса, влечет определенные риски и необходимость тщательного взаимодействия нотариуса, учредителя или третьего лица, арбитражного управляющего и суда.
Исходя из содержания пунктов 156, 158, 159 Правил нотариального делопроизводства, утвержденных приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 16.04.14 № 782, доказательствами внесения денег в депозит нотариуса могут являться следующие документы: заявление должника о принятии в депозит нотариуса причитающихся с должника денег; банковский документ о зачислении на депозитный счет нотариуса денежных средств; справка нотариуса, заверенная подписью и оттиском печати нотариуса; уведомление о вручении кредитору извещения нотариуса о внесении денег в депозит нотариуса. Указанные доказательства подлежат оценке арбитражным судом в соответствии со статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. 2 Российская газета. 2014. 25 апреля.
Перечисление с депозитного счета нотариуса причитающихся кредитору денег осуществляется в безналичном порядке на счет кредитора, что следует из пункта 13 статьи 113 Закона о банкротстве, хотя сами правила совершения этого нотариального действия допускают возможность выдачи денежных средств в наличной форме.
Правила осуществления перевода денежных средств по банковским счетам в рамках применяемых форм безналичных расчетов регламентированы Положением о правилах осуществления перевода денежных средств, утвержденным Центральным банком Российской Федерации 19.06.12 № 383-П, в соответствии с пунктом 1.10 которого перечень и описание реквизитов распоряжений, в частности платежного поручения, приведены в приложениях 1 и 8 к данному Положению. Для получателя денежных средств (кредитора) в состав указанных реквизитов, необходимых для заполнения платежного документа на перечисление денежных средств, входят: наименование и место нахождения банка получателя средств; банковский идентификационный код (БИК) банка получателя средств; номер счета банка получателя средств; фамилия, имя, отчество получателя; идентификационный номер налогоплательщика — получателя; номер счета получателя в обслуживающем его банке.
В случае исполнения обязательств должника завершение внешнего управления или конкурсного производства и прекращение производства по делу о банкротстве вменяет внешнему или конкурсному управляющему обязанность по уведомлению всех реестровых кредиторов об удовлетворении их требований и отражению этой информации в отчете, который подлежит утверждению арбитражным судом (пункт 15 статьи 113, пункты 1, 2 статьи 116, пункты 4—6 статьи 119 Закона о банкротстве).
Несоблюдение указанных правил и прекращение производства по делу о банкротстве может создать ситуацию, когда недобросовестные третье лицо или учредитель после прекращения производства по делу о банкротстве отзовут из депозита нотариуса ранее внесенные денежные средства и фактически расчеты с реестровыми кредиторами произведены не будут.
Поэтому суд должен убедиться, что денежные средства не просто внесены в депозит нотариуса, что подтверждается платежными поручениями и выписками с расчетного счета (постановление Арбитражного суда Московского округа от 24.05.16 по делу № А41-44787/2013), а соблюдена процедура в целом, предусматривающая судебный контроль за действиями арбитражного управляющего, подтвердившего путем составления отчета фактическое получение денежных средств реестровыми кредиторами.
Как указано в определении Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 31.03.14 № ВАС-18835/13, по смыслу статей 57, 113 Закона о банкротстве только фактическое удовлетворение требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов в ходе соответствующей процедуры банкротства, влечет прекращение производства по делу о банкротстве (постановления Арбитражного суда Уральского округа от 26.12.14 по делу № А47-1392/2012 и от 09.02.18 по делу № А34-785/2013, Арбитражного суда Московского округа от 24.05.16 по делу № А41-44787/2013).
В заключение рассмотрим вопросы квалификации отношений по исполнению обязательства учредителем в качестве корпоративных. К обязательствам, вытекающим из факта участия (абзац восьмой статьи 2 Закона о банкротстве), могут быть отнесены обязательства, которые хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы займодавец не участвовал в капитале должника).
Соответственно, если учредитель или третье лицо, являющееся контролирующим по отношению к должнику, осуществляют исполнение обязательств последнего вне рамок статьи 113 Закона о банкротстве (например, в предбанкротный период), то такое исполнение нельзя признать законным, поскольку на таких лиц подлежит распределению риск банкротства контролируемого ими должника, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним.
Приобретенные на основании пунктов 2, 5 статьи 313 ГК РФ в результате исполнения такими лицами требования не должны в рамках банкротства должника противопоставляться требованиям иных (независимых) кредиторов, поскольку исполнение обязательств должника в этом случае может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении таких лиц временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника.
Как указано в определении Верховного Суда Российской Федерации от 06.07.17 № 308-ЭС17-1556(2), суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 ГК РФ либо при установлении противоправной цели — по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 ГК РФ, абзац восьмой статьи 2 Закона о банкротстве), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр. Такой же подход суд полагает возможным применить и к требованиям, вытекающим из договора поручительства (суброгационным требованиям).
Среди обстоятельств, при наступлении которых права кредитора по обязательству переходят к другому лицу на основании закона, в подпунктах 3, 5 пункта 1 статьи 387 ГК РФ указываются исполнение обязательства поручителем должника и другие случаи, предусмотренные законом, в частности исполнение обязательства третьим лицом в силу пункта 5 статьи 313 ГК РФ.
При таких условиях с учетом конкретных обстоятельств дела допускаем возможность переквалифицировать отношения по исполнению обязательства учредителем, не являющимся должником по этому обязательству, в отношения по оказанию финансовой помощи организации, учредителем которой он является (статья 31 Закона о банкротстве). В этом случае суду необходимо исследовать, в частности, природу отношений, сложившихся между должником, учредителем и кредиторами, обстоятельства, вынудившие учредителя совершать действия по исполнению обязательств, происхождение денежных средств, использованных для исполнения обязательства.
