Специфика правового регулирования отношений доверительного управления имуществом заключается в том, что законодатель, исключая переход к доверительному управляющему права собственности на передаваемое в управление имущество, установил возможность передачи управляющему всех полномочий собственника.
Указанная особенность института доверительного управления имуществом обусловлена стремлением законодателя ввести экономически эффективный правовой механизм, способный обеспечить выполнение функции по профессиональному управлению чужим имуществом, в том числе принадлежащими государству акциями приватизируемых предприятий. Изначально для этих целей в российское гражданское право был введен институт доверительной собственности (траста).
Понятие доверительной собственности (траста) определено указом Президента Российской Федерации от 24.12.93 № 2296 «О доверительной собственности (трасте)». При этом предусматривался переход права собственности на акции к доверительному собственнику. Данная конструкция, разработанная на основе некоторых видов существующего в англо-американском праве института доверительной собственности (траста), подвергнута обоснованной критике ввиду ее несовместимости с принципами российского гражданского права1. 1 Суханов Е. А. Общие положения о праве собственности // Гражданское право: В 4 т. Т. II / Под ред. Е. А. Суханова. М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 33–37.
При существующем в англо-американском праве трасте доверительный собственник (управляющий) выступает в качестве собственника имущества в отношении третьих лиц, но его правомочия ограничиваются интересами бенефициара (выгодоприобретателя), указанного учредителем траста. Бенефициар не является собственником по общему праву, однако его интересы защищаются правом справедливости.
Предоставляемые бенефициару такие способы защиты его интересов, как преследование переданного в траст имущества, неправомерно отчужденного управляющим третьим лицам, приоритетное перед иными кредиторами право на переданное в траст имущество в случае банкротства управляющего, ограничение права доверительной собственности интересами бенефициаров и периодом длительности траста, не могли быть восприняты российским гражданским правом без ущерба для существующего в нем понятия права собственности как единого, полного и неограниченного во времени права владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом в своих интересах.
В соответствии с пунктами 1, 2, 4 статьи 209 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.
Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.
Собственник может передать свое имущество в доверительное управление другому лицу (доверительному управляющему). Передача имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности к доверительному управляющему, который обязан осуществлять управление имуществом в интересах собственника или указанного им третьего лица.
Передача имущества в доверительное управление регулируется нормами обязательственного права, содержащимися в главе 53 ГК РФ и отдельных статьях некоторых федеральных законов. Планировавшийся к принятию вслед за ГК РФ закон о доверительном управлении имуществом до настоящего времени не принят.
Согласно положениям статьи 1012 ГК РФ по договору доверительного управления имуществом одна сторона (учредитель управления) передает другой стороне (доверительному управляющему) на определенный срок имущество в доверительное управление, а другая сторона обязуется осуществлять управление этим имуществом в интересах учредителя управления или указанного им лица (выгодоприобретателя).
Передача имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности на него к доверительному управляющему (пункт 1).
Осуществляя доверительное управление имуществом, доверительный управляющий вправе совершать в отношении этого имущества в соответствии с договором доверительного управления любые юридические и фактические действия в интересах выгодоприобретателя.
Законом или договором могут быть предусмотрены ограничения в отношении отдельных действий по доверительному управлению имуществом (пункт 2).
Сделки с переданным в доверительное управление имуществом доверительный управляющий совершает от своего имени, указывая при этом, что он действует в качестве такого управляющего. Это условие считается соблюденным, если при совершении действий, не требующих письменного оформления, другая сторона информирована об их совершении доверительным управляющим в этом качестве, а в письменных документах после имени или наименования доверительного управляющего сделана пометка «Д. У.».
При отсутствии указания о действии доверительного управляющего в этом качестве доверительный управляющий обязывается перед третьими лицами лично и отвечает перед ними только принадлежащим ему имуществом (пункт 3).
В порядке исключения в пункте 1 статьи 1015 ГК РФ законодатель установил возможность непрофессионального управления, указав на то, что в случаях, когда доверительное управление имуществом осуществляется по основаниям, предусмотренным законом, доверительным управляющим может быть гражданин, не являющийся предпринимателем, или некоммерческая организация, за исключением учреждения.
Согласно пункту 1 статьи 1020 ГК РФ доверительный управляющий осуществляет в пределах, предусмотренных законом и договором доверительного управления имуществом, правомочия собственника в отношении имущества, переданного в доверительное управление.
Как предусмотрено пунктом 3 статьи 1020 ГК РФ, для защиты прав на имущество, находящееся в доверительном управлении, доверительный управляющий вправе требовать всякого устранения нарушения его прав (статьи 301, 302, 304, 305).
В целях защиты интересов учредителя и выгодоприобретателя законодателем в пункте 4 статьи 1020 ГК РФ установлена обязанность доверительного управляющего предоставлять учредителю управления и выгодоприобретателю отчет о своей деятельности в сроки и в порядке, которые установлены договором доверительного управления имуществом.
Таким образом, использованная законодателем в главе 53 ГК РФ конструкция доверительного управления не основана ни на переходе права собственности к лицу, осуществляющему правомочия собственника, ни на представительстве, при котором доверительный управляющий действовал бы по поручению собственника. На противоречивость использованной законодателем модели доверительного управления справедливо указывается в научной литературе2. Данная противоречивость повлекла расхождения в правовых позициях, высказанных в судебной практике при толковании норм о доверительном управлении. 2 Зайцев О. Р. Доверительное управление имуществом: общая характеристика // Актуальные проблемы гражданского права: Сб. ст. Вып. 11 / Под ред. О. Ю. Шилохвоста. М.: Норма, 2007. С. 352–397.
Отношениям доверительного управления долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью и акциями акционерных обществ в ГК РФ и федеральных законах посвящены немногочисленные статьи.
Пунктом 1 статьи 1013 ГК РФ к объектам, которые могут быть переданы в доверительное управление, отнесены в том числе ценные бумаги, права, удостоверенные бездокументарными ценными бумагами, и другое имущество.
В силу положений статьи 1025 ГК РФ при передаче в доверительное управление ценных бумаг может быть предусмотрено объединение ценных бумаг, передаваемых в доверительное управление разными лицами.
Правомочия доверительного управляющего по распоряжению ценными бумагами определяются в договоре доверительного управления.
Особенности доверительного управления ценными бумагами устанавливаются Федеральным законом от 22.04.96 № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» (далее — Закон о рынке ценных бумаг).
Правила статьи 1013 ГК РФ соответственно применяются к правам, удостоверенным бездокументарными ценными бумагами (статья 149 ГК РФ).
Деятельность по управлению ценными бумагами статья 5 Закона о рынке ценных бумаг определяет как деятельность по доверительному управлению ценными бумагами, денежными средствами, предназначенными для совершения сделок с ценными бумагами и (или) заключения договоров, являющихся производными финансовыми инструментами.
Как установлено пунктом 1.2 Порядка осуществления деятельности по управлению ценными бумагами, утвержденного приказом Федеральной службы по финансовым рынкам от 03.04.07 № 07-37/пз-н, наряду с Законом о рынке ценных бумаг, деятельность по управлению ценными бумагами осуществляется также в соответствии с иными федеральными законами и нормативными правовыми актами Российской Федерации, указанным Порядком и договорами доверительного управления.
Внесением в Закон о рынке ценных бумаг ряда изменений и дополнений Федеральными законами от 25.11.09 № 281-ФЗ и от 07.12.11 № 415-ФЗ законодатель устранил многие пробелы, вызывавшие различные правовые подходы в судебной практике.
Между тем остаются проблемы в разрешении вопросов, связанных с передачей доверительному управляющему корпоративных прав. Позиции судов расходятся: от отрицания перехода к доверительному управляющему таких прав до признания их полного перехода, в случае если иное не предусмотрено законом или договором.
Федеральный закон Российской Федерации от 26.12.95 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее — Закон об акционерных обществах), определяющий в том числе права и обязанности акционеров, а также обеспечивающий защиту их прав и интересов, содержит лишь одно положение относительно доверительного управления — об управлении акциями от имени Российской Федерации, ее субъектов и муниципальных образований (пункт 3 статьи 94).
Федеральным законом от 08.02.98 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее — Закон об обществах с ограниченной ответственностью), который устанавливает в том числе права и обязанности участников, вопросы, связанные с передачей в доверительное управление долей в уставном капитале общества, не регулируются.
С целью выявления проблем, возникших в практике судов при применении норм права о доверительном управлении долями в уставном капитале и акциями, анализа и определения правильных правовых подходов к их решению проведено обобщение практики рассмотрения таких дел Федеральным арбитражным судом Северо-Западного округа (далее — ФАС СЗО) с учетом правовых позиций, выраженных Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации (далее — ВАС РФ) и федеральными арбитражными судами иных округов Российской Федерации.
В частности, в данной работе отражены проблемы при разрешении ряда вопросов, связанных: с переходом к управляющему корпоративных прав; возможностью участника общества (акционера) в период действия договора доверительного управления самостоятельно реализовывать корпоративные права, возникающие из принадлежности ему долей (акций); защитой прав выгодоприобретателей по договору доверительного управления от злоупотребления доверительным управляющим правами3. 3 В настоящую статью не включены вопросы практики рассмотрения судами дел, связанных с доверительным управлением наследуемыми долями в уставном капитале (акциями); об этом см.: Колесникова С. Г. Обобщение судебной практики разрешения спорных вопросов наследования прав, связанных с участием в хозяйственных обществах // Арбитражные споры. 2012. № 4. С. 33–58.
Право доверительного управляющего долей в уставном капитале (акциями) действовать без доверенности от учредителя
Вопрос о наличии такого права у доверительного управляющего законодателем прямо не разрешен, что вызвало противоречивые подходы в судебной практике.
Для осуществления полномочий, возникающих из договора доверительного управления долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, не требуется доверенность от участника общества, учредившего доверительное управление.
Доверительный управляющий долей в уставном капитале общества, действуя на основании заключенного с участником общества договора доверительного управления, обратился в суд с иском к обществу об обязании предоставить документы, связанные с финансово-хозяйственной деятельностью общества.
Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда, иск был удовлетворен.
Как установлено судами, договором предусмотрено, что управляющий вправе совершать все юридические и фактические действия, которые согласно закону вправе совершать участник общества; предъявлять любые претензии и иски, необходимые для защиты прав и законных интересов учредителя управления, связанных с доверительным управлением.
В кассационной жалобе общество ссылалось на то, что исковое заявление подписано неуполномоченным лицом и управляющий вправе обратиться в суд от имени участника общества только при наличии доверенности.
Суд кассационной инстанции признал правильным вывод судов о наличии у управляющего в силу пункта 3 статьи 1020 ГК РФ права на основании договора доверительного управления долей в уставном капитале общества при осуществлении полномочий, которые возникают в связи с владением этой долей, действовать от собственного имени. Как указал суд, управляющему не требовалась доверенность от учредителя с целью запроса информации у общества (постановление ФАС СЗО от 31.10.12 по делу № А56-57687/2011).
Аналогичная правовая позиция выражена в постановлении ФАС СЗО от 27.08.13 по делу № А56-41135/2012.
Приведенный подход следует признать правильным. Однако в практике ФАС Московского округа ранее высказывалась иная позиция, согласно которой доверительный управляющий долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью вправе обжаловать решения органов управления обществом только от имени участника и на основании выданной им доверенности.
Так, суды отказали доверительному управляющему долями в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью в удовлетворении предъявленного на основании договора доверительного управления, заключенного с участниками общества, иска о признании незаконными и отмене решений общего собрания участников общества. При этом суды трех инстанций исходили из того, что в соответствии с пунктом 1 статьи 43 Закона об обществах с ограниченной ответственностью решение общего собрания может быть признано судом недействительным по заявлению участника общества, в то время как истец таковым не являлся.
Как указали суды, по смыслу пункта 1 статьи 1020 ГК РФ правомочия собственника в отношении имущества, переданного в доверительное управление, в том числе долей учредителей в уставном капитале, истец вправе осуществлять лишь в пределах, предусмотренных в законе и в договорах доверительного управления.
Далее суды исходили из того, что согласно пункту 3 статьи 1020 ГК РФ для защиты прав на имущество, находящееся в доверительном управлении, доверительный управляющий вправе требовать всякого устранения нарушений его права (статьи 301, 302, 304, 305 ГК РФ, предусматривающие способы защиты вещных прав), тогда как спор о признании недействительными решений общего собрания является спором между участником хозяйственного общества и хозяйственным обществом, вытекающим из деятельности хозяйственного общества и связанным с осуществлением прав и выполнением обязанностей участниками хозяйственных обществ, и признание недействительным решения собрания не может быть отнесено к способу защиты вещных прав.
Таким образом, посчитав, что заключение договора доверительного управления долями как имуществом не предполагает перехода к доверительному управляющему в полном объеме всех прав и обязанностей участника общества, и в частности права на участие в управлении обществом, суды сделали вывод о том, что доверительный управляющий (истец) вправе был обратиться с иском о признании недействительными решений общего собрания участников общества только от имени его участников на основании выданной ими доверенности, а не от своего собственного имени, поскольку ни из закона, ни из договоров не вытекает право доверительного управляющего обращаться с такими требованиями (постановление ФАС Московского округа от 30.03.04 № КГ-А40/1983-04).
С данным подходом нельзя согласиться, поскольку он основан на смешении договоров доверительного управления имуществом и представительства и противоречит пункту 2 статьи 1012 ГК РФ, согласно которому, осуществляя доверительное управление имуществом, доверительный управляющий вправе совершать в отношении этого имущества в соответствии с договором доверительного управления любые юридические и фактические действия в интересах выгодоприобретателя; законом или договором могут быть предусмотрены ограничения в отношении отдельных действий по доверительному управлению имуществом. Поскольку иск был подан от имени участников, выразивших в последующем несогласие с заявленными управляющим как представителем требованиями, данные участники были вправе заявить об отказе от иска.
Коль скоро доверительный управляющий, оспаривая в суде решение общего собрания участников общества, действует в защиту интересов выгодоприобретателя, законом его право на иск не ограничено, следует исходить из наличия у доверительного управляющего такого права, если иное не предусмотрено договором доверительного управления.
Такая позиция соответствует подходу законодателя, выраженному в части четырнадцатой статьи 5 Закона о рынке ценных бумаг, устанавливающей право доверительного управляющего акциями самостоятельно обращаться в суд с любыми исками в связи с осуществлением им деятельности по управлению ценными бумагами, в том числе с исками, право предъявления которых в соответствии с законодательством Российской Федерации предоставлено акционерам или иным владельцам ценных бумаг.
Представляется правомерным применение аналогичного подхода и в отношении прав доверительного управляющего долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью.
Право доверительного управляющего на получение информации о деятельности хозяйственного общества
Согласно пункту 1 статьи 67 ГК РФ участники хозяйственного общества вправе получать информацию о деятельности общества и знакомиться с его бухгалтерскими книгами и иной документацией в установленном учредительными документами порядке. Аналогичное положение содержится в пункте 1 статьи 8 Закона об обществах с ограниченной ответственностью.
В силу пунктов 1 и 4 статьи 50 Закона об обществах с ограниченной ответственностью общество обязано хранить перечисленные в данной статье документы, связанные с его деятельностью, и по требованию участника обязано обеспечить ему доступ к указанным документам.
На основании пункта 1 статьи 91 Закона об акционерных обществах общество обязано обеспечить акционерам доступ к документам, предусмотренным пунктом 1 статьи 89 названного закона. К документам бухгалтерского учета и протоколам заседаний коллегиального исполнительного органа (правления, дирекции) имеют право доступа акционеры, имеющие в совокупности не менее 25% голосующих акций общества.
По вопросу о праве доверительного управляющего на информацию о деятельности общества российскими арбитражными судами выражены две правовые позиции.
При разрешении следующего дела ФАС СЗО исходил из наличия у доверительного управляющего обозначенного права.
Доверительный управляющий долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью вправе требовать от общества представить документы, касающиеся деятельности общества.
Положениями договора доверительного управления долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью предусматривалось, что доверительный управляющий вправе совершать все юридические и фактические действия, которые согласно закону вправе совершать участник общества с ограниченной ответственностью.
Участник уведомил общество о передаче доли в уставном капитале в доверительное управление.
Доверительный управляющий неоднократно направлял обществу требования о предоставлении документов, связанных с финансово-хозяйственной деятельностью общества.
Непредоставление обществом запрошенных документов послужило основанием для обращения доверительного управляющего в суд с соответствующим иском.
На основании положений пунктов 1, 2 и 3 статьи 1012 и пункта 1 статьи 1020 ГК РФ решением суда, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда, иск удовлетворен.
В кассационной жалобе общество просило отменить решение и постановление, ссылаясь на то, что договором доверительного управления не предусмотрено право доверительного управляющего на получение информации о деятельности общества.
Суд кассационной инстанции не согласился с доводами общества, указав на правомерность вывода судов о наличии у доверительного управляющего права на получение информации в силу положений закона (постановление ФАС СЗО от 31.10.12 по делу № А56-57687/2011).
В данном случае суд обоснованно исходил из того, что право на получение информации о деятельности общества возникает у доверительного управляющего долей (акциями) в силу положений закона и не обусловлено наличием специального указания на то в договоре доверительного управления.
В другом деле ФАС СЗО также высказал позицию о наличии в силу закона у доверительного управляющего акциями права требовать информацию о деятельности общества, однако указал на обязанность доверительного управляющего подтвердить свой статус.
Лицо, действующее в качестве доверительного управляющего акциями, при обращении к обществу с запросом о предоставлении информации о его деятельности обязано представить доказательства наличия статуса доверительного управляющего.
Акционер закрытого акционерного общества обратился к последнему с требованием о предоставлении ему документов в соответствии с пунктом 1 статьи 91 Закона об акционерных обществах. Требование, подписанное от имени акционера, доверительным управляющим было направлено обществу.
Письмом общество отказало в признании полномочий доверительного управляющего.
Суд кассационной инстанции признал правомерными доводы общества относительно полномочий доверительного управляющего, указав на то, что в силу статьи 1025 ГК РФ правомочия доверительного управляющего по распоряжению ценными бумагами устанавливаются в договоре доверительного управления, особенности доверительного управления ценными бумагами определяются законом, доказательств статуса доверительного управляющего акциями не было представлено; действовавшим в рассматриваемый период пунктом 3.2 постановления Федеральной комиссии по ценным бумагам Российской Федерации от 17.10.97 № 37 «Об утверждении Положения о доверительном управлении ценными бумагами» предусматривалось, что основанием для передачи ценных бумаг в доверительное управление является надлежаще оформленный письменный договор о доверительном управлении.
Поскольку лицо, указывая на то, что действует в качестве доверительного управляющего акциями, при обращении к обществу с требованием о предоставлении документов на основании статьи 91 Закона об акционерных обществах не представило доказательств, подтверждающих его правовой статус доверительного управляющего, суд сделал вывод о том, что общество не отказывало в предоставлении запрашиваемой информации, а лишь просило доверительного управляющего подтвердить свои полномочия (постановление ФАС СЗО от 31.01.08 по делу № А56-42290/2006).
Аналогичная позиция выражена в постановлении ФАС ЗападноСибирского округа от 28.09.06 № Ф04-5431/2006(25753-А46-7), в котором суд кассационной инстанции указал, что при обращении к эмитенту с требованием о предоставлении документов общества доверительный управляющий акциями для подтверждения полномочий должен предъявить эмитенту оригинал договора или его нотариально заверенную копию.
Представляется необоснованно ограничивающей право доверительного управляющего противоположная позиция, высказанная в постановлении ФАС Уральского округа от 18.04.06 № Ф09-2873/06-С5, о том, что доверительный управляющий акциями вправе предъявить к обществу требование о предоставлении документов, предусмотренных Законом об акционерных обществах, при наличии соответствующего условия в договоре.
В постановлении от 27.02.13 по делу № А40-108191/12-48-1011 ФАС Московского округа также указал на правомерность отклонения судами двух инстанций доводов ответчика о том, что законом не предусмотрено предоставление документов доверительному управляющему, так как он не акционер, и о том, что истец (доверительный управляющий) не обладает правом обращения с соответствующим иском. Однако в данном случае суды исходили из того, что такое право доверительного управляющего было установлено договором доверительного управления.
При разрешении вопроса о праве доверительного управляющего на информацию целесообразно применять общий подход в отношении перехода к доверительному управляющему корпоративных прав и исходить из наличия у доверительного управляющего такого права, если иное не предусмотрено договором доверительного управления, поскольку доверительный управляющий, требуя от общества предоставления документов, действует в защиту интересов выгодоприобретателя и законом его право на иск не ограничено.
Передача доверительного управления имуществом
В соответствии с положениями пункта 1 статьи 1021 ГК РФ доверительный управляющий осуществляет доверительное управление имуществом лично, кроме случаев, предусмотренных пунктом 2 названной статьи, согласно которому доверительный управляющий может поручить другому лицу совершать от имени доверительного управляющего действия, необходимые для управления имуществом, если он уполномочен на это договором доверительного управления имуществом, либо получил на это согласие учредителя в письменной форме, либо вынужден к этому в силу обстоятельств для обеспечения интересов учредителя управления или выгодоприобретателя и не имеет при этом возможности получить указания учредителя управления в разумный срок.
При этом доверительный управляющий отвечает за действия избранного им поверенного как за свои собственные.
Так, суды удовлетворили иск доверительного управляющего долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью к обществу об обязании предоставить документы, связанные с финансово-хозяйственной деятельностью общества, поданный в суд представителем, действующим по доверенности, выданной доверительным управляющим.
В кассационной жалобе общество сослалось на наличие основания для оставления заявленного иска без рассмотрения, указав на факт подписания искового заявления не уполномоченным на то лицом.
Как было установлено судами по материалам дела, по условиям договора доверительного управления доверительный управляющий не вправе поручать третьим лицам исполнение обязанностей, возложенных на него договором, за исключением случаев, когда от учредителя управления получено письменное согласие на такое поручение.
Учредитель выразил согласие на поручение доверительным управляющим исполнения своих обязанностей по договору доверительного управления иным лицам.
При таких обстоятельствах, с учетом наличия доверенности, выданной доверительным управляющим лицам, на передачу полномочий которым было выражено согласие учредителя, суд кассационной инстанции признал правильным вывод судов о том, что исковое заявление подписано уполномоченным лицом и оснований для оставления иска без рассмотрения, предусмотренных пунктом 7 части 1 статьи 148 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не имелось (постановление ФАС СЗО от 31.10.12 по делу № А56-57687/2011).
Право доверительного управляющего голосовать на общем собрании участников (акционеров) хозяйственного общества и оспаривать принятые собранием решения
Согласно пункту 3 статьи 43 Закона об обществах с ограниченной ответственностью решение совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличного исполнительного органа общества, коллегиального исполнительного органа общества или управляющего, принятое с нарушением требований названного закона, иных правовых актов Российской Федерации, устава общества и нарушающее права и законные интересы участника общества, может быть признано судом недействительным по заявлению этого участника общества.
В силу пункта 7 статьи 49 Закона об акционерных обществах акционер вправе обжаловать в суд решение, принятое общим собранием акционеров с нарушением требований указанного закона, иных нормативных правовых актов Российской Федерации, устава общества, в случае если он не принимал участие в общем собрании акционеров или голосовал против принятия такого решения и таким решением нарушены его права и (или) законные интересы.
По вопросу о том, вправе ли доверительный управляющий голосовать на общем собрании участников общества, в судебной практике российских арбитражных судов имеется два различных подхода.
Согласно первому подходу доверительный управляющий вправе голосовать на общих собраниях участников общества с ограниченной ответственностью.
Так, в следующем деле ФАС СЗО исходил из наличия у доверительного управляющего акциями как права участия в собрании акционеров, так и права голоса за принятие решений.
Акционер не имеет права на иск об оспаривании решения внеочередного общего собрания акционеров в случае, если принадлежащие ему акции были переданы в доверительное управление, доверительный управляющий участвовал в собрании и голосовал за принятие решений.
Акционер закрытого акционерного общества в числе других акционеров обратился в суд с иском к обществу о признании недействительными решений внеочередного общего собрания акционеров правопредшественника общества — открытого акционерного общества.
Истец указывал, что не принимал участия в собрании, и считал, что порядок созыва и проведения данного собрания нарушен.
Удовлетворяя требования, суды исходили из того, что при созыве оспариваемого собрания допущены существенные нарушения Закона об акционерных обществах, а также нарушены права акционеров на участие в управлении делами общества.
В кассационной жалобе общество в качестве одного из доводов указало на то, что истец не вправе оспаривать принятые собранием решения, поскольку в собрании принимал участие доверительный управляющий принадлежащими истцу акциями, который голосовал за принятие решений.
Кассационная инстанция нашла выводы судов о наличии у истца права на иск недостаточно обоснованными, указав на следующее.
Истец не оспаривает, что его акции по договору переданы в доверительное управление компании.
Компания участвовала в оспариваемом собрании и голосовала за принятие решений по вопросам повестки дня.
Однако суды указанному обстоятельству надлежащей оценки не дали и не установили, имел ли доверительный управляющий такой статус на момент проведения собрания и вправе ли был в нем участвовать. Между тем установление указанного обстоятельства необходимо для разрешения спора, поскольку от него зависит определение того, имеет ли истец право на оспаривание решений собрания акционеров.
При таких обстоятельствах решение и постановление в части удовлетворения требований истца было отменено судом кассационной инстанции, а дело в этой части направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции (постановление ФАС Северо-Западного округа от 11.05.11 по делу № А56-73162/2009).
Подобный вывод сделан и в постановлении ФАС Уральского округа от 27.10.09 № Ф09-8133/09-С4 с учетом положений пункта 2 статьи 1012 ГК РФ, согласно которому, осуществляя доверительное управление имуществом, доверительный управляющий вправе совершать в отношении этого имущества в соответствии с договором доверительного управления любые юридические и фактические действия в интересах выгодоприобретателя, и пункта 1 статьи 1020 ГК РФ, предусматривающего, что доверительный управляющий осуществляет в пределах, предусмотренных законом и договором доверительного управления имуществом, правомочия собственника в отношении имущества, переданного в доверительное управление.
Аналогичный правовой подход также выражен в ряде постановлений ФАС Восточно-Сибирского округа — от 06.05.10 по делу № А74-1567/2009, от 26.04.10 по делам № А74-1566/2009 и А74-1565/2009. ВАС РФ в определении от 03.08.10 № ВАС-9828/10 по делу № А74-1566/2009 признал основанными на ошибочном толковании положений гражданского законодательства доводы заявителя надзорной жалобы относительно того, что доверительное управление наследственным имуществом исключает передачу в управление права голосовать на общем собрании участников общества.
Согласно второму подходу, высказанному в судебной практике и подвергшемуся справедливой научной критике4, доверительный управляющий не имеет права голосовать на общем собрании участников общества с ограниченной ответственностью, поскольку в силу положений главы 53 ГК РФ доверительный управляющий не вправе осуществлять права участника общества по управлению долей. Приведенная правовая позиция высказана в случаях доверительного управления наследственным имуществом. 4 Новоселова Л. Наследование доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью // Хозяйство и право. 2010. № 11. С. 37–38.
В соответствии с позицией, выраженной ФАС Волго-Вятского округа, возможности доверительного управляющего наследственным имуществом ограничены, он не вправе управлять долями путем голосования на общих собраниях, распоряжаться имуществом путем заключения различных сделок, его задача состоит лишь в охране наследственного имущества, в недопущении принятия решений, способных причинить вред имущественным интересам будущего наследника, либо возложения на него дополнительных обязанностей. В силу особенностей полномочий доверительного управляющего его действия, направленные на избрание генерального директора, предпринятые на общем собрании учредителей, являются распорядительными, а не охранительными и не соответствуют статусу управляющего наследственным имуществом (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 31.08.10 по делу № А29-10522/2009).
Такой правовой подход не может быть признан обоснованным.
Следует учитывать специфику долей в уставном капитале (акций) как объектов гражданских прав, обладание которыми предоставляет корпоративные права, в том числе права на участие в управлении хозяйственным обществом.
В силу положений пункта 1 статьи 1171 ГК РФ для защиты прав наследников, отказополучателей и других заинтересованных лиц исполнителем завещания или нотариусом по месту открытия наследства принимаются меры, указанные в статьях 1172 и 1173 данного Кодекса, и другие необходимые меры по охране наследства и управлению им.
Таким образом, меры, указанные в статьях 1172 (меры по охране наследства) и 1173 (доверительное управление наследственным имуществом), направлены не только на охрану наследства, но и на управление им.
В силу пункта 4 статьи 1152 ГК РФ принятое наследство признается принадлежащим наследнику в полном объеме со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия.
Как указал с учетом пункта 4 статьи 1152 ГК РФ Президиум ВАС РФ, со дня открытия наследства наследник становится участником общества с ограниченной ответственностью, то есть к нему переходят все права, удостоверяемые долей в уставном капитале такого общества, включая право на участие в управлении делами общества с ограниченной ответственностью. Данное последствие не наступает (за исключением права требовать выплаты действительной стоимости доли), если оставшиеся участники воспользовались прямо закрепленным в уставе общества с ограниченной ответственностью правом отказа в переходе прав участника к наследникам.
В период между датой открытия наследства и датой выдачи свидетельства о праве собственности на наследство временно возникает неопределенность состава участников общества с ограниченной ответственностью.
Положения действующего законодательства не препятствуют субъектам данных правоотношений принять меры по устранению такой неопределенности в целях реализации прав, удостоверенных наследуемой долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, обеспечения баланса интересов наследников выбывшего участника и продолжения деятельности самого общества.
В соответствии с пунктом 2 статьи 1171 ГК РФ нотариус принимает меры по охране наследства и управлению им по заявлению одного или нескольких наследников, исполнителя завещания, органа местного самоуправления, органа опеки и попечительства или других лиц, действующих в интересах сохранения наследственного имущества. В случае когда назначен исполнитель завещания (статья 1134 ГК РФ), нотариус принимает меры по охране наследства и управлению им по согласованию с исполнителем завещания.
Согласно статье 1173 ГК РФ, если в составе наследства имеется имущество, требующее управления (доля в уставном капитале хозяйственного общества), нотариус или исполнитель завещания в соответствии со статьей 1026 ГК РФ в качестве учредителя доверительного управления заключает договор доверительного управления этим имуществом.
Как указал Президиум, данные нормы ГК РФ предоставляют этим лицам право в разумный срок с момента открытия наследства обратиться к нотариусу с заявлением о принятии мер по управлению наследуемой долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью. Общество в свою очередь не должно принимать никаких действий, затрагивающих права и законные интересы наследников, до истечения такого срока.
Если наследники или иные лица, указанные в пункте 2 статьи 1171 ГК РФ, не обратятся к исполнителю завещания или нотариусу в разумный срок, а также если исполнителем завещания или нотариусом не приняты соответствующие меры по управлению наследуемой долей и общество не получило соответствующего уведомления, оно вправе совершить необходимые действия без участия такого доверительного управляющего, если продолжению деятельности общества не препятствуют иные обстоятельства.
Поскольку материалами дела было подтверждено, что общество не предоставило наследникам умершего участника общества возможности принять меры по доверительному управлению наследуемой долей в разумный срок, Президиум согласился с выводами судов первой и апелляционной инстанций о недействительности оспариваемого решения в связи с его принятием в отсутствие кворума.
Согласно позиции Президиума, принимая во внимание необходимость соблюдения баланса интересов наследников и общества и недопустимость умаления права на судебную защиту указанных лиц, участники общества не должны быть лишены возможности защитить свои права и законные интересы в порядке, не противоречащем закону. В связи с этим участники вправе принять решение обратиться к нотариусу или исполнителю завещания о назначении доверительного управляющего, обратиться в арбитражный суд с заявлением о назначении внешнего управляющего общества применительно к положениям статьи 57 ГК РФ или с заявлением об исключении наследников из состава участников общества в порядке статьи 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью (постановление Президиума ВАС РФ от 27.03.12 № 12653/11).
С учетом изложенного следует признать, что лишение доверительного управляющего наследуемой долей в уставном капитале (акциями) общества возможности самостоятельно реализовывать корпоративные права приведет к невозможности действовать в интересах наследников (выгодоприобретателей по договору доверительного управления), обеспечивая участие в управлении хозяйственным обществом.
Осуществление корпоративных прав участником (акционером) хозяйственного общества в период действия договора доверительного управления долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью (акциями)
В соответствии с пунктом 1 статьи 8 Закона об обществах с ограниченной ответственностью участники общества вправе:
- участвовать в управлении делами общества в порядке, установленном данным законом и уставом общества;
- получать информацию о деятельности общества и знакомиться с его бухгалтерскими книгами и иной документацией в установленном его уставом порядке;
- принимать участие в распределении прибыли;
- продать или осуществить отчуждение иным образом своей доли или части доли в уставном капитале общества одному или нескольким участникам данного общества либо другому лицу в порядке, предусмотренном названным законом и уставом общества;
- выйти из общества путем отчуждения своей доли обществу, если такая возможность предусмотрена уставом общества, или потребовать приобретения обществом доли в случаях, предусмотренных данным законом;
- получить в случае ликвидации общества часть имущества, оставшегося после расчетов с кредиторами, или его стоимость.
Участники общества имеют также другие права, предусмотренные названным законом.
Права акционеров — владельцев обыкновенных акций общества установлены статьей 31 Закона об акционерных обществах.
Каждая обыкновенная акция общества предоставляет акционеру — ее владельцу одинаковый объем прав (пункт 1).
Акционеры — владельцы обыкновенных акций общества могут в соответствии с указанным законом и уставом общества участвовать в общем собрании акционеров с правом голоса по всем вопросам его компетенции, а также имеют право на получение дивидендов, а в случае ликвидации общества — право на получение части его имущества (пункт 2).
Положениями части одиннадцатой статьи 5 Закона о рынке ценных бумаг урегулированы такие отношения, как осуществление доверительным управляющим по своему усмотрению всех прав, закрепленных ценными бумагами, являющимися объектом доверительного управления, за исключением права голоса, которое может быть ограничено договором.
По вопросу о допустимости реализации участником (акционером) корпоративных прав, удостоверяемых переданными в доверительное управление акциями (долей в уставном капитале), в период действия договора доверительного управления в судебной практике арбитражных судов выражены две противоположные позиции.
Согласно правовой позиции ФАС СЗО участник общества может реализовывать свои корпоративные права после прекращения договора доверительного управления.
Удовлетворяя иск участников общества с ограниченной ответственностью о признании недействительным решения единоличного исполнительного органа общества об отказе участникам общества в выдаче документов о деятельности общества, суды исходили из того, что истцы как участники общества вправе обратиться с таким иском, поскольку действие договора доверительного управления прекращено.
Истцы как участники общества по договору доверительного управления от 30.01.06 передали, а доверительный управляющий принял в доверительное управление сроком на пять лет долю в размере 25% уставного капитала общества.
Договором допускалась возможность прекращения его действия по основаниям, указанным в пункте 1 статьи 1024 ГК РФ, и предусматривалось, что при отказе одной из сторон от договора другая сторона должна быть уведомлена об этом за три месяца до прекращения договора, если стороны не придут к соглашению о прекращении договора в более короткий срок после уведомления.
Учредители доверительного управления направили доверительному управляющему уведомление о прекращении действия договора с 10.03.08 на основании пункта 1 статьи 1024 ГК РФ и, полагая, что договор расторгнут с 10.03.08, обратились в общество с запросом от 10.12.07 о предоставлении документов.
Генеральный директор общества приказом отказал участникам в предоставлении запрошенных документов, сославшись на то, что договор доверительного управления сохраняет свою силу, поскольку стороны не предоставили соглашение о его расторжении и не расторгли договор в судебном порядке.
Считая, что общество незаконно отказывает в предоставлении документов, участники обратились в суд с иском.
Решением, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции, иск удовлетворен.
Согласно абзацу шестому пункта 1 статьи 1024 ГК РФ договор доверительного управления имуществом прекращается вследствие отказа учредителя управления от договора по иным причинам, чем та, которая указана в абзаце пятом данного пункта, при условии выплаты доверительному управляющему обусловленного договором вознаграждения.
Исходя из указанного положения суды пришли к выводу о прекращении договора доверительного управления вследствие отказа учредителя управления от договора и наличии у истцов предусмотренного пунктом 1 статьи 8 Закона об обществах с ограниченной ответственностью права на получение информации о деятельности общества, в связи с чем на основании пункта 3 статьи 43 Закона об обществах с ограниченной ответственностью суды признали оспоренное решение единоличного исполнительного органа общества недействительным.
В кассационной жалобе доверительный управляющий просил отменить решение и постановление, посчитав, что суды вышли за пределы своих полномочий, сделав в мотивировочной части судебных актов вывод о прекращении действия договора доверительного управления.
Отклоняя довод подателя кассационной жалобы, суд кассационной инстанции указал на то, что договор расторгнут учредителями управления в соответствии с положениями ГК РФ и условиями самого договора, а не в судебном порядке.
Суд кассационной инстанции не нашел оснований для отмены судебных актов, принятых с соблюдением норм материального права (постановление ФАС СЗО от 19.06.09 по делу № А56-6921/2008).
В данном случае суды исходили из того, что участники общества вправе обратиться в суд за защитой корпоративного права после прекращения действия договора доверительного управления.
Согласно другой позиции участники общества (акционеры) сохраняют корпоративные права и в период действия договора доверительного управления долей (акциями).
Так, по мнению ФАС Восточно-Сибирского округа, передача акций в доверительное управление не лишает акционера права на обжалование решений органов управления общества.
Судами было установлено, что при проведении общих собраний
07.04.06 и 19.05.06 реестр акционеров вел сам эмитент — открытое акционерное общество; по состоянию на 19.06.06 на лицевом счете акционера значились обыкновенные акции общества.
Суд первой инстанции удовлетворил иск о признании недействительными решений внеочередных собраний акционеров, исходя из наличия у истца статуса акционера общества на момент проведения собраний и момент рассмотрения спора в суде.
Суд апелляционной инстанции, отказывая в иске, принял во внимание договор доверительного управления ценными бумагами, заключенный 11.09.06, по которому истец передал принадлежащие ему акции в доверительное управление.
Суд кассационной инстанции нашел вывод апелляционного суда неправомерным. При этом с учетом положения части 1 статьи 1012 ГК РФ о том, что передача имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности на него к доверительному управляющему, суд указал, что заключение договора доверительного управления имуществом не предполагает перехода к доверительному управляющему в полном объеме всех прав и обязанностей участника общества, в частности права на управление обществом. В связи с этим суд пришел к выводу, что акционер, оставаясь собственником акций, не утратил прав акционера на обжалование в суд решения общего собрания акционеров, предусмотренных статьей 49 Закона об акционерных обществах (постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 06.11.08 № А74-1451/07-Ф02-5423/08).
Как указал в другом деле ФАС Уральского округа, заключение договора доверительного управления долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью не ограничивает права собственника доли на самостоятельное осуществление действий как участника общества.
По обстоятельствам этого дела участники общества передали доверительному управляющему на основании договоров доверительного управления принадлежащие им доли в уставном капитале общества. По условиям договоров доверительный управляющий наделен правом от своего имени совершать любые действия по управлению обществом, которые вправе совершать участник общества, в том числе предъявлять от их имени иски в суд с целью защитить законные интересы доверителей.
Доверительный управляющий, осуществляя свои функции доверительного управляющего от имени трех участников, в совокупности владеющих 15,2% долей в уставном капитале, обратился в суд с иском об исключении из числа участников общества другого участника в связи с нарушением последним обязанностей участника общества.
Двумя участниками общества, передавшими в совокупности 13% долей в уставном капитале общества в доверительное управление, в суд были представлены нотариально удостоверенные заявления о несогласии с требованием истца об исключении ответчика из числа участников общества.
Исходя из того, что указанные лица самостоятельно осуществили свои права участников общества, суд пришел к выводу о том, что доверительный управляющий не обладает определенной статьей 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью долей в уставном капитале общества, необходимой для обращения в суд с требованием об исключении ответчика из числа участников общества. Как указал суд кассационной инстанции, собственник доли при заключении договора доверительного управления никоим образом не может быть лишен права на самостоятельное осуществление каких-либо действий как участника общества, учитывая, что согласно пункту 1 статьи 1012 ГК РФ доверительный управляющий обязуется осуществлять управление имуществом доверителя в интересах учредителя управления (постановление ФАС Уральского округа от 22.03.07 № Ф09-1907/07-С4).
В приведенном случае при заключении договора доверительного управления долями сторонами было допущено смешение понятий доверительного управления и представительства. Наделяя доверительного управляющего правом от своего имени совершать любые действия по управлению обществом, которые вправе совершать участник общества, стороны отнесли к числу таких действий предъявление доверительным управляющим от имени участников исков в суд с целью защитить законные интересы доверителей.
Основное отличие институтов доверительного управления имуществом и представительства заключается именно в том, что доверительный управляющий при осуществлении полномочий по управлению имуществом на основании пункта 3 статьи 1012 ГК РФ действует от своего имени, в то время как представитель в соответствии с пунктом 1 статьи 182 ГК РФ действует от имени представляемого.
В случае если учредитель не воспользовался предоставленной ему пунктом 2 статьи 1012 ГК РФ возможностью при заключении договора доверительного управления предусмотреть ограничения в отношении отдельных действий по управлению, следует исходить из установленного этим же пунктом положения, согласно которому, осуществляя управление имуществом, доверительный управляющий вправе совершать в отношении этого имущества в соответствии с договором доверительного управления любые юридические и фактические действия в интересах выгодоприобретателя.
С учетом правовой природы договора доверительного управления целесообразно исходить из недопустимости одновременной реализации одного и того же корпоративного права различными субъектами — учредителем и доверительным управляющим. Учредитель доверительного управления передает доверительному управляющему свои правомочия собственника. Для возврата указанных полномочий следует прекратить действие договора доверительного управления.
Соответственно, самостоятельно реализовать корпоративные права, удостоверяемые долей в уставном капитале (акциями), переданной на основании договора доверительного управления доверительному управляющему, участник общества (акционер) вправе лишь после прекращения действия этого договора.
Иной подход может отрицательно повлиять на стабильность экономического оборота, допуская вмешательство учредителя в деятельность управляющего.
Кроме того, будут лишены смысла положения части 2 статьи 17 Федерального закона от 27.07.04 № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (и других федеральных законов, устанавливающих подобные ограничения), которыми предусмотрена обязанность гражданского служащего, владеющего ценными бумагами, акциями (долями участия, паями в уставных (складочных) капиталах организаций), передать принадлежащие ему ценные бумаги, акции (доли участия, паи в уставных (складочных) капиталах организаций) в доверительное управление в соответствии с гражданским законодательством Российской Федерации.
Данная обязанность установлена в целях исключения конфликта интересов — ситуации, при которой личная заинтересованность гражданского служащего влияет или может повлиять на объективное исполнение им должностных обязанностей.
Стремление законодателя исключить возможность в период действия договора доверительного управления одновременной реализации одних и тех же прав по управлению имуществом доверительным управляющим и учредителем доверительного управления прослеживается в положении абзаца второго пункта 3 статьи 94 Закона об акционерных обществах, согласно которому от имени Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований права акционеров в отношении акционерных обществ, акции которых находятся в собственности указанных публичных образований, осуществляют соответствующие государственные органы или органы местного самоуправления, за исключением, в частности, случая, когда акции указанных акционерных обществ переданы в доверительное управление.
О защите корпоративных прав выгодоприобретателей по договору доверительного управления от злоупотребления правами доверительного управляющего при конфликте их интересов
Обязанность доверительного управляющего по договору доверительного управления имуществом осуществлять управление переданным имуществом в интересах учредителя управления или указанного им лица (выгодоприобретателя) установлена пунктом 1 статьи 1012 ГК РФ.
Предусмотренное пунктом 2 данной статьи право доверительного управляющего совершать в отношении этого имущества в соответствии с договором доверительного управления любые юридические и фактические действия также обусловлено интересами выгодоприобретателя.
В то же время законодатель не дает нормативного определения таких интересов.
Использованное в статье 1012 ГК РФ понятие «в интересах выгодоприобретателя» соответствует существующему в англо-американском трастовом праве понятию «в интересах бенефициара», которое отражает основную черту частных выраженных трастов — возникновение у доверительного собственника (трасти) фидуциарных обязанностей.
Фидуциарные обязанности доверительных собственников развивались судами права справедливости как механизм контроля их управленческого усмотрения в противовес расширяющимся полномочиям. Особенностью разрешения дела по праву справедливости является то, что в каждом случае, разрешая иск бенефициара, поданный в защиту от злоупотребления доверительного собственника, суд, исходя из правил справедливости, устанавливает, добросовестно ли действовал ответчик, действовал ли он в интересах бенефициаров.
Эти правила предусматривают особый режим регулирования трастового отношения, который автоматически, то есть по умолчанию, устанавливается в момент принятия доверительным собственником титула в отношении активов траста, если иное не предусмотрено учредителем в документе об учреждении траста. При этом действие некоторых из этих норм, наиболее строго защищающих права бенефициаров, не может быть исключено учредителем, о неприменении других учредитель может сделать оговорку5. 5 Колесникова С. Г. О преимуществах коммерческих трастов англо-американского права перед корпоративными формами осуществления предпринимательской деятельности. Российский ежегодник предпринимательского (коммерческого) права. 2010. № 4. С. 670–671.
В числе фидуциарных обязанностей трасти обязанность проявлять заботу — выполняя волю учредителя траста, трасти должен действовать добросовестно, проявляя такую заботливость, которую проявил бы при тех же обстоятельствах каждый разумный человек, и обязанность лояльности — трасти должен действовать исключительно в интересах траста и его бенефициаров, а не в собственных интересах или интересах третьих лиц, трасти не может получать ни прямых, ни косвенных выгод из своего положения. Без согласия бенефициаров трасти не может вступить в сделку при наличии конфликта его личных интересов и обязанностей перед бенефициарами6. 6 Worthington S. The Commercial Utility of the Trust Vehicle // Extending the Boundaries of Trusts and Similar Ringfenced Funds / Ed. David J. Hayton / Kluwer Law International, 2002. P. 138.
Российское гражданское право не содержит понятия фидуциарных обязанностей, однако их суть отражена в пункте 1 статьи 1022 ГК РФ, согласно которому доверительный управляющий, не проявивший при доверительном управлении имуществом должной заботливости об интересах выгодоприобретателя или учредителя управления, возмещает выгодоприобретателю упущенную выгоду за время доверительного управления имуществом, а учредителю управления — убытки, причиненные утратой или повреждением имущества, с учетом его естественного износа, а также упущенную выгоду.
Как следует из приведенной нормы, две фидуциарные обязанности — заботливости и лояльности, охвачены фразой «должной заботливости об интересах выгодоприобретателя или учредителя управления».
Положения названной статьи не выделяют ответственность доверительного управляющего, злоупотребившего правами в ущерб корпоративным правам учредителя (выгодоприобретателя).
Кроме того, такой способ защиты, как возмещение убытков, не способен привести к восстановлению утраченного (существенно ограниченного) корпоративного права.
Между тем нарушенное право не должно оставаться без судебной защиты.
В статье 10 ГК РФ законодателем установлены пределы осуществления гражданских прав, в частности не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом) (пункт 1); в случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 данной статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2); в случае если злоупотребление правом выражается в совершении действий в обход закона с противоправной целью, последствия, предусмотренные пунктом 2 данной статьи, применяются, поскольку иные последствия таких действий не установлены ГК РФ (пункт 3); если злоупотребление правом повлекло нарушение права другого лица, такое лицо вправе требовать возмещения причиненных этим убытков (пункт 4).
При этом в силу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.
Проблема защиты прав выгодоприобретателей с особой остротой проявляется при доверительном управлении наследуемым имуществом, что обусловлено отсутствием в законе прямого указания на то, какое лицо является выгодоприобретателем по такому договору. Притом что указание в договоре доверительного управления наименования юридического лица или имени гражданина, в интересах которых осуществляется управление имуществом (учредителя управления или выгодоприобретателя), отнесено статьей 1016 ГК РФ к существенным условиям договора.
В следующем деле, столкнувшись с проблемой защиты корпоративных прав истцов, унаследовавших доли в уставном капитале общества, суды исходили из признания их выгодоприобретателями в договоре доверительного управления наследуемыми долями в уставном капитале общества и недопустимости злоупотребления доверительным управляющим вверенными ему правами во вред интересам являвшихся выгодоприобретателями наследников.
Суд удовлетворил требования наследников части доли в уставном капитале о признании недействительными решений общего собрания участников общества и положений новой редакции устава общества, установив, что редакция устава, содержащая условия, существенно ухудшающие права истицы и ее несовершеннолетней дочери как владельцев наследуемой части доли уставного капитала общества, утверждена решением собрания, принятым при злоупотреблении правами доверительного управляющего по договору доверительного управления наследуемой долей в уставном капитале общества.
Доверительный управляющий не мог голосовать за принятие спорных решений в качестве доверительного управляющего в связи с наличием собственного интереса в принятии этих решений как участника, владеющего долей в размере 50% уставного капитала общества.
Участниками общества являлись супруги, каждому из которых принадлежала доля в размере 50% уставного капитала.
Размер принадлежащих супругам долей после расторжения их брака не изменился, единоличным исполнительным органом общества — директором оставался бывший супруг.
После его смерти, наступившей 09.08.10, с заявлением о принятии наследства к нотариусу обратились: 27.08.10 — А., совершеннолетняя дочь умершего, рожденная в браке с В., второй участницей общества, и 28.09.10 — М., вдова умершего, действующая также в интересах несовершеннолетней дочери. Нотариус
06.09.10 заключил договор доверительного управления наследуемой долей по заявлению А. с ее матерью — В., оставшейся участницей общества.
По условиям договора доверительный управляющий обязался осуществлять управление наследуемой долей в размере 50% в уставном капитале общества в интересах наследников.
Решением общего собрания участников от 07.09.10 № 1 досрочно прекращены полномочия директора общества в связи с его смертью и на должность директора, являющегося единоличным исполнительным органом общества, избрана В. — оставшаяся участница общества. Собрание проведено единолично ею, проголосовавшей за принятие решения в качестве участника общества (50% голосов) и доверительного управляющего (50% голосов).
Внеочередным общим собранием участников общества 25.10.10 решено принять и осуществить регистрацию новой редакции устава в целях приведения его в соответствие с требованиями Федерального закона от 30.12.08 № 312-ФЗ (далее — Закон № 312-ФЗ). Собрание проведено единолично В., проголосовавшей за принятие решения в качестве участника общества (50% голосов) и доверительного управляющего (50% голосов). Решение оформлено протоколом № 10.
Также единолично В. 25.01.11 проведено внеочередное общее собрание участников общества, решением которого принята новая редакция устава общества в целях приведения его в соответствие с положениями Закона № 312-ФЗ. В. проголосовала за принятие решения в качестве участника общества (50% голосов) и доверительного управляющего (50% голосов). Решение оформлено протоколом № 11.
Нотариусом 13.02.11 выданы свидетельства о праве на наследство по закону, согласно которым наследниками принадлежавшей умершему участнику доли признаны его дочери и супруга — в размере 1/3 доли каждая.
Общим собранием участников от 29.03.11 принято решение об утверждении годового отчета о хозяйственно-финансовой деятельности общества и предоставлении В. права на заключение договора купли-продажи принадлежавшего обществу помещения.
В собрании участвовали В., А. и М., которая голосовала против принятия решения по обоим вопросам.
М. обратилась в суд с иском, ссылаясь на то, что вследствие злоупотребления правами доверительного управляющего, действовавшего в своих интересах, а не в интересах выгодоприобретателей, при принятии решений от 25.01.11 и 29.03.11 были существенно нарушены принадлежащие ей и ее дочери права и законные интересы участников общества.
Постановлением апелляционного суда, рассмотревшего дело по правилам первой инстанции, требования истца удовлетворены.
ФАС СЗО оставил данное постановление без изменения. При этом суды исходили из следующего.
В соответствии с пунктом 4 статьи 1152 ГК РФ принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия.
Согласно правовой позиции, сформулированной Президиумом ВАС РФ в постановлении от 20.12.11 № 10107/11, со дня открытия наследства к наследнику переходят все права, удостоверяемые долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, и он приобретает статус участника общества, если уставом прямо не предусмотрено право участников давать согласие на переход доли в уставном капитале такого общества к наследникам участников общества.
В данном случае уставом общества такое право не было предусмотрено.
В соответствии с абзацем вторым пункта 8 статьи 21 Закона об обществах с ограниченной ответственностью до принятия наследником умершего участника общества наследства управление его долей в уставном капитале общества осуществляется в порядке, предусмотренном ГК РФ.
Если в составе наследства имеется имущество, требующее не только охраны, но и управления (в том числе доля в уставном капитале хозяйственного общества), нотариус в соответствии со статьей 1026 ГК РФ в качестве учредителя доверительного управления заключает договор доверительного управления этим имуществом (статья 1173 ГК РФ).
Как следует из пунктов 1 и 2 статьи 1012 ГК РФ, права доверительного управляющего ограничены интересами выгодоприобретателей. Доверительный управляющий не вправе осуществлять управление переданным ему имуществом в своих интересах.
В силу статьи 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.
Суд апелляционной инстанции установил, что редакция устава, утвержденная решением общего собрания участников (протокол от 25.01.11 № 11), содержит условия, существенно ухудшающие права истицы и ее несовершеннолетней дочери как владельцев наследуемой части доли в размере 33,32% уставного капитала.
В редакции устава общества, действовавшей на дату открытия наследства, содержалось положение о том, что решения по всем вопросам повестки дня общего собрания участников принимаются 75% голосов от числа участников, за исключением тех вопросов, решение по которым принимается 100% голосов.
В новой редакции устава, утвержденной 25.01.11, предусмотрено принятие решений общим собранием участников, за исключением специально оговоренных случаев, простым большинством голосов от общего числа участников общества.
С учетом изложенного суд пришел к выводу о том, что в результате изменения порядка принятия решений исключена возможность влияния истицы, с учетом унаследованных ею и ее несовершеннолетней дочерью долей, на принятие общим собранием участников решений, в том числе решения от 29.03.11 о предоставлении В., как директору общества, права на заключение договора купли-продажи единственного объекта недвижимого имущества, принадлежащего обществу и составляющего его основной актив.
Как установлено судом апелляционной инстанции, в нарушение пункта 4 статьи 1020 ГК РФ В. не представила отчет о доверительном управлении (сведений о деятельности общества) ни нотариусу, ни М. по ее запросу.
Суд кассационной инстанции указал, что В. не могла голосовать за принятие спорных решений в качестве доверительного управляющего в связи с наличием собственного интереса в принятии этих решений.
Поскольку В., единолично принимая решения общего собрания, голосовала как в собственных интересах, будучи участником общества, так и в качестве доверительного управляющего наследуемыми долями, она допустила конфликт собственных интересов с интересами выгодоприобретателей. В результате голосования приняты решения, умаляющие корпоративные права выгодоприобретателей М. и ее несовершеннолетней дочери, а В. приобретено право на заключение договора по отчуждению имущества общества, несмотря на то что против такого отчуждения возражала М. При исключении голосов, удостоверяемых наследуемой долей, не имелось бы кворума для принятия решения от 25.01.11.
Исходя из смысла положений статьи 1012 ГК РФ при таких обстоятельствах В. не имела права без согласия выгодоприобретателей (наследников) голосовать за спорное решение в качестве доверительного управляющего.
Учитывая, что принятие спорных решений явилось результатом злоупотребления правом со стороны доверительного управляющего В., действовавшей во вред выгодоприобретателям — истцам, суд кассационной инстанции с учетом положений пункта 2 статьи 10 ГК РФ признал правомерным вывод суда апелляционной инстанции об удовлетворении заявленных требований.
Суд отклонил как опровергнутые материалами дела доводы общества о том, что действия В. при принятии решения от 25.01.11 имели целью приведение устава в соответствие с положениями Закона № 312-ФЗ, поскольку запись о внесении в сведения об обществе изменений, связанных с приведением его устава в соответствие с положениями Закона № 312-ФЗ, была внесена в Единый государственный реестр юридических лиц до принятия решения от 25.01.11, необходимость изменения устава спорным решением в целях приведения его в соответствие с положениями Закона № 312-ФЗ судом не установлена (постановление ФАС СЗО от 17.05.13 по делу № А56-24767/2011).
Как указал ВАС РФ, отказывая в передаче данного дела для пересмотра в порядке надзора постановлений судов апелляционной и кассационной инстанций, в силу пункта 2 статьи 1012 ГК РФ, осуществляя доверительное управление имуществом, доверительный управляющий вправе совершать в отношении этого имущества в соответствии с договором доверительного управления любые юридические и фактические действия исходя из главной цели доверительного управления — защиты прав выгодоприобретателей.
При этом в число прав и обязанностей лица, которому принадлежит доля, помимо имущественных прав, входят корпоративные права и обязанности, вытекающие из статуса участника общества (участие в управлении делами общества, голосование при принятии решений).
Между тем в данном случае суды установили, что, принимая оспариваемые решения, В. действовала исключительно в своих интересах как участника общества, а не в интересах наследников — выгодоприобретателей по договору доверительного управления имуществом. Действия В., касающиеся внесения в устав общества изменений о порядке принятия решений общим собранием участников общества, повлекли ущемление корпоративных прав М. и ее дочери (определение ВАС РФ от 27.08.13 № ВАС-11906/13).
Вопрос о правомерности действий доверительного управляющего, голосовавшего на общем собрании участников общества с ограниченной ответственностью за принятие решения о своем назначении на должность директора данного общества голосами, предоставляемыми переданными ему в доверительное управление долями в уставном капитале общества, был предметом рассмотрения ФАС Уральского округа.
На внеочередном общем собрании участников общества с ограниченной ответственностью, на котором присутствовали участники общества Ш. (доля в уставном капитале 24,92%) и общество-1 (доля в уставном капитале 0,31%), а также Т. — доверительный управляющий долей умершего участника И. в размере 73,84%, большинством в 74,15% голосов от общего числа голосов участников принято решение о назначении Т. на должность генерального директора общества в связи со смертью предыдущего генерального директора И.
Общество-2, также являющееся участником общества с ограниченной ответственностью и имеющее долю в уставном капитале в размере 0,31%, оспорило в арбитражном суде принятое решение, ссылаясь на неизвещение его о дате проведения общего собрания, на нарушение порядка его созыва, на отсутствие доказательств регистрации участников собрания и на то, что назначение нового директора осуществлено без прекращения полномочий предыдущего.
Решением суда первой инстанции в удовлетворении исковых требований отказано.
Постановлением апелляционного суда решение изменено, оспариваемое решение внеочередного общего собрания признано недействительным.
В кассационных жалобах общество просило отменить постановление суда апелляционной инстанции в части изменения решения суда первой инстанции, ссылаясь на то, что суд апелляционной инстанции неверно истолковал пункт 2 статьи 1012 ГК РФ, смешав понятия совершения доверительным управляющим действий с доверенным имуществом и осуществления им прав, предоставленных участнику общества взамен участника, умершего в период действия договора доверительного управления. По мнению общества, выводы суда апелляционной инстанции о том, что голосование последнего за назначение себя генеральным директором общества осуществлено в личных интересах и противоречит закону, а также о том, что голосование общества-2, имеющего долю в уставном капитале общества в размере 0,31%, в совокупности с голосами, принадлежащими другому участнику Ш. (доля в размере 24,92%), голосовавшему против принятия оспариваемого решения, могло повлиять на результаты голосования, являются ошибочными и не соответствуют фактическим обстоятельствам и материалам дела, поскольку истцом не доказано, что его голосование могло повлиять на результаты голосования и что оспариваемым решением нарушены его права и законные интересы и ему в результате принятия этого решения причинены убытки.
Признавая оспоренное решение недействительным, суд апелляционной инстанции исходил из положения пункта 8 статьи 37 Закона об обществах с ограниченной ответственностью, согласно которому решения об избрании исполнительного органа общества принимаются большинством голосов от общего числа голосов участников общества.
По мнению суда апелляционной инстанции, оспариваемое решение о назначении Т., являющегося доверительным управляющим доли умершего участника общества в размере 73,84% уставного капитала общества, нельзя считать принятым в интересах выгодоприобретателя, поскольку фактическим приобретателем прав при принятии данного решения является доверительный управляющий, голосовавший на собрании участников общества количеством голосов, соответствующим доле в размере 73,84% уставного капитала, находящейся у него в доверительном управлении, за избрание себя генеральным директором общества, то есть действовал в интересах самого себя, что недопустимо в силу прямого указания закона.
При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что участие общества-2 с долей в уставном капитале общества в размере 0,31% в голосовании на общем собрании в совокупности с долей участника Ш. (24,92%), голосовавшего против принятия оспариваемого решения, могло повлиять на результаты голосования.
Поскольку в материалах дела не имелось доказательств того, что Т., голосуя на собрании за назначение себя директором общества, действовал в своих собственных интересах, а не в интересах выгодоприобретателя по договору доверительного управления долей, суд кассационной инстанции на основании положений пункта 2 статьи 1012 и пункта 1 статьи 1020 ГК РФ признал неправомерными выводы апелляционного суда, указав на то, что оспариваемое решение принято большинством в 74,15% голосов от общего числа голосов участников, при этом Т. голосовал количеством голосов, соответствующим находящейся у него в доверительном управлении в соответствии с договором доверительного управления наследственным имуществом доле в размере 73,84% уставного капитала (постановление ФАС Уральского округа от 27.10.09 № Ф09-8133/09-С4).
Приведенные случаи из судебной практики не свидетельствуют о различном подходе судов при решении вопроса о соответствии действий доверительного управляющего интересам выгодоприобретателей, поскольку такое соответствие/несоответствие устанавливается в зависимости от конкретных обстоятельств каждого дела с учетом представленных доказательств.
Заключение
Анализ изученных в настоящей статье дел позволяет прийти к выводу о формировании с учетом положений действующего законодательства единообразной устоявшейся судебной практики рассмотрения ФАС СЗО споров, связанных с доверительным управлением долями (акциями) хозяйственных обществ, при правильном применении норм материального права.
Как показывает судебная практика, существующих нормативных положений явно недостаточно для правового регулирования указанных отношений. Пробелы в законодательстве устраняются судами посредством толкования норм права и применения его принципов.
Выявленные расхождения правовых позиций ФАС СЗО с позициями, высказанными в судебной практике арбитражных судов других федеральных округов, обусловлены именно наличием пробелов в правовом регулировании рассматриваемых отношений и различным толкованием судами существующих норм.
В целях обеспечения единообразного правоприменения представляется необходимым нормативно установить положение, согласно которому к доверительному управляющему на период действия договора доверительного управления переходят корпоративные права, удостоверяемые переданной в доверительное управление долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью. Соответствующие изменения могут быть внесены посредством дополнения статьи 8 Закона об обществах с ограниченной ответственностью. Тем самым будет обеспечен единый подход к регулированию отношений доверительного управления долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью и акциями акционерного общества, учитывая, что частью одиннадцатой статьи 5 Закона о рынке ценных бумаг уже предусмотрено осуществление управляющим по своему усмотрению всех прав, закрепленных ценными бумагами, являющимися объектом доверительного управления. Законодатель допустил единственное ограничение права доверительного управляющего, которое может быть установлено договором доверительного управления акциями, — ограничение на осуществление права голоса.
Требует совершенствования правовой механизм защиты корпоративных прав учредителя доверительного управления и выгодоприобретателей (в случае, когда по завершении доверительного управления доли в уставном капитале (акции) общества переходят в собственность выгодоприобретателя, в частности при управлении наследуемым имуществом). Для таких случаев целесообразно законодательно закрепить право учредителя и выгодоприобретателя на оспаривание решений органов управления хозяйственного общества, принятие которых явилось следствием злоупотребления правом со стороны доверительного управляющего в ущерб корпоративным правам учредителя (выгодоприобретателя).
Следует дополнить статью 1022 ГК РФ положениями об ответственности доверительного управляющего, совершившего действия (бездействие) при наличии конфликта собственных интересов с интересами учредителя (выгодоприобретателя). При этом в случае, если доверительный управляющий действовал в своих собственных интересах, следует исходить из презумпции причинения такими действиями вреда правам учредителя (выгодоприобретателя), возлагая на доверительного управляющего обязанность по доказыванию обратного.
Основанием для освобождения от данной ответственности может являться предварительно полученное от учредителя (выгодоприобретателя) согласие на совершение таких действий.
Подобный подход успешно используется в англо-американском праве о трастах.
Кроме того, запрет доверительному собственнику получать несанкционированное обогащение или преимущество содержится в положениях модельных правил европейского частного права, разработанных ведущими юристами Европы в рамках проекта Евросоюза по гармонизации европейского частного права7. Согласно пункту Х.-6:109 указанных правил доверительный собственник не вправе использовать трастовый фонд, информацию или возможность, полученные в связи с осуществлением полномочий доверительного собственника, с целью обогащения, если такое использование не предусмотрено условиями траста. 7 Модельные правила европейского частного права; пер. с англ. / Науч. ред. Н. Ю. Рассказова. М.: Статут, 2013. С. 815.
Таким образом, рекомендуемые изменения в законодательстве могут способствовать как совершенствованию положений российского гражданского права о доверительном управлении имуществом, так и гармонизации российского и европейского частного права.
