Споры, связанные с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) о приобретательной давности, появились в практике арбитражных судов относительно недавно. Согласно данным, полученным из информационно-правовых систем («КонсультантПлюс», «Гарант», «Кодекс»), единичные иски о признании права собственности в силу приобретательной давности принимались к производству арбитражных судов Северо-Западного округа начиная с 2002 года. В дальнейшем количество таких дел увеличивалось, вероятно, по мере истечения установленного статьей 234 ГК РФ пятнадцатилетнего срока давностного владения недвижимым имуществом. Однако до настоящего времени данная категория споров не является многочисленной, что, на наш взгляд, связано не столько с малым количеством случаев, в которых применение правил о приобретательной давности могло привести к легализации владения, сколько с трудностями приобретения титула собственника по данному основанию (анализ общедоступной судебной практики применения статьи 234 ГК РФ в целом по России показывает, что суды обычно отказывают в удовлетворении исков о признании права собственности в силу приобретательной давности).
Следует отметить, что современная судебная практика по названной категории дел основана прежде всего на подходах, закрепленных в совместном постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 10 и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 22 от 29.04.10 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» (далее — постановление № 10/22), которое, по меткому замечанию К. И. Скловского, закрепило существенные изменения правопорядка, происшедшие за последние полтора десятилетия1, и которое само по себе стало уже источником развития гражданского права. 1 Скловский К. И. Сделка и ее действие // Вестник гражданского права. 2012. № 3. СПС «КонсультантПлюс».
В силу пункта 1 статьи 234 ГК РФ лицо — гражданин или юридическое лицо, — не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность).
В пункте 15 постановления № 10/22 разъяснено, что при разрешении споров, связанных с возникновением права собственности в силу приобретательной давности, судам необходимо учитывать следующее:
- давностное владение является добросовестным, если лицо, получая владение, не знало и не должно было знать об отсутствии основания возникновения у него права собственности;
- давностное владение признается открытым, если лицо не скрывает факта нахождения имущества в его владении. Принятие обычных мер по обеспечению сохранности имущества не свидетельствует о сокрытии этого имущества;
- давностное владение признается непрерывным, если оно не прекращалось в течение всего срока приобретательной давности. В случае удовлетворения иска давностного владельца об истребовании имущества из чужого незаконного владения имевшая место ранее временная утрата им владения спорным имуществом перерывом давностного владения не считается. Передача давностным владельцем имущества во временное владение другого лица не прерывает давностного владения. Не наступает перерыв давностного владения также в том случае, если новый владелец имущества является сингулярным или универсальным правопреемником предыдущего владельца (пункт 3 статьи 234 ГК РФ);
- владение имуществом как своим собственным означает владение не по договору. По этой причине статья 234 ГК РФ не подлежит применению в случаях, когда владение имуществом осуществляется на основании договорных обязательств (аренды, хранения, безвозмездного пользования и т. п.).
Из указанных условий, необходимых для приобретения права собственности в силу приобретательной давности, наибольший интерес для изучения, на наш взгляд, имеет условие о добросовестности владения. Иные условия в большей степени связаны с вопросами о фактах, имевших место в конкретном деле, и по этой причине анализ судебной практики с точки зрения данных обстоятельств может свестись к формальному описанию встречающихся казусов. В то же время добросовестность владения как элемент юридического состава, необходимого для приобретения права собственности по статье 234 ГК РФ, является оценочной правовой категорией, при исследовании которой в большей степени проявляется судейское усмотрение. Вероятно, в связи с этим судебная практика по данному вопросу отличается разнообразием, а зачастую противоречивостью, и потому исследование вопросов добросовестности владения в судебной практике представляет широкое поле для обсуждения.
Итак, согласно пункту 15 постановления № 10/22 давностное владение является добросовестным, если лицо, получая владение, не знало и не должно было знать об отсутствии основания возникновения у него права собственности.
Иными словами, владение для давности должно иметь основание, которое в момент получения вещи во владение могло рассматриваться лицом, получавшим вещь, как основание возникновения у него права собственности, но по каким-либо причинам данное основание не привело к наступлению таких правовых последствий.
Вероятно, подобное понимание позволило считать, что добросовестность приобретения возможна исключительно в силу недействительной сделки, а добросовестный владелец — это тот, кто приобрел вещь по недействительной сделке, но не знал и не мог знать, что отчуждатель не имеет права на отчуждение. Предполагается, что вещь приобретена по недействительной сделке, совершенной неуправомоченным отчуждателем, при извинительном заблуждении на этот счет приобретателя2. 2 Скловский К. И. Комментарий к постановлению Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 года № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав». М.: Статут, 2011. СПС «КонсультантПлюс».
Между тем судебная практика применения статьи 234 ГК РФ показывает, что суды не разделяют столь ограничительное понимание оснований получения имущества во владение для признания давностного владельца добросовестным.
Наиболее типична для современной судебной практики ситуация, когда с исками о признании права собственности в силу приобретательной давности обращаются организации, являющиеся правопреемниками приватизированных государственных предприятий, во владении которых находится имущество, входившее ранее в состав имущественного комплекса государственного предприятия. Поводом для обращения в суд, как правило, является невозможность осуществить государственную регистрацию права собственности на такое имущество вследствие того, что документы о приватизации (план приватизации, акты оценки имущества) не содержат необходимых данных, позволяющих подтвердить включение спорного объекта в состав ранее приватизированного имущества.
Нельзя не отметить, что в период массовой приватизации начала 1990-х годов документы, описывающие состав имущества предприятия, подлежащего приватизации, составлялись спешно, достаточно формально, если не сказать небрежно. В связи с этим зачастую некоторые объекты (иногда достаточно значительные) не указывались как в составе приватизируемого имущества, так и в перечне имущества предприятия, не подлежащего приватизации. Иногда объекты описывались таким образом, что исключалась их надлежащая индивидуализация в той степени, какая необходима для однозначного подтверждения права собственности. Обычно такие объекты с момента приватизации государственного (муниципального) предприятия продолжали оставаться во владении его правопреемника, а соответствующие органы, представляющие интересы публичного собственника, не совершали в отношении данных объектов каких-либо действий, направленных на реализацию полномочий собственника имущества.
Приведем несколько примеров.
Общество, являющееся правопреемником арендного предприятия, обратилось в арбитражный суд с иском о признании права собственности на здание градирни в силу приобретательной давности. В ходе рассмотрения дела было установлено, что спорное здание непосредственно связано с техническим обслуживанием здания универсама, приобретенного истцом в собственность в процессе приватизации имущества арендного предприятия. Спорное здание являлось государственным имуществом, переданным в аренду правопредшественнику общества в составе других основных средств. Однако в договоре выкупа арендованного имущества спорное здание не поименовано. В связи с этим вступившими в законную силу судебными актами по другому делу признано, что спорное здание не вошло в состав выкупленного (приватизированного) имущества. В то же время сведения о том, что спорное здание остается в государственной собственности, в договоре выкупа также отсутствовали.
В обоснование исковых требований общество ссылалось на то, что спорное здание находится в его владении более пятнадцати лет, считая с момента приватизации имущества арендного предприятия — правопредшественника. Весь указанный период общество открыто владеет и пользуется зданием как своим собственным.
По мнению ответчика, истец не доказал добросовестность владения спорным объектом, поскольку он не передавался обществу по договору выкупа государственного имущества.
Удовлетворяя исковые требования, суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что истцом представлены доказательства, подтверждающие фактическое владение спорным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет, владение имуществом как своим собственным, а также добросовестность, открытость и непрерывность владения.
Оставляя в силе принятые судебные акты и отклоняя доводы ответчика о недобросовестности владения, кассационный суд, в частности, отметил, что при отсутствии специального указания в договоре купли-продажи (выкупа государственного имущества), а также при отсутствии притязаний со стороны третьих лиц общество имело основания полагать, что владеет зданием градирни как собственник на законных основаниях (дело № А56-27272/2011).
Акционерное общество обратилось в арбитражный суд с иском о признании права собственности на семь объектов недвижимости в силу приобретательной давности.
Возражая против исковых требований, ответчик указывал на то, что в данном случае не имеется такого обязательного условия для удовлетворения иска, как добросовестность владения, поскольку в отсутствие документов о приватизации имущества истец не мог не знать об отсутствии у него права собственности на объекты и о незаконности владения ими.
Удовлетворяя исковые требования, суды первой и апелляционной инстанций исходили из наличия совокупности условий, необходимых для приобретения права собственности в силу приобретательной давности. При этом суды установили, что истец является правопреемником арендного предприятия, созданным в результате реорганизации последнего. Заявленные в иске объекты находятся во владении истца с момента его государственной регистрации в качестве юридического лица, учитываются на его балансе, используются в основной производственной деятельности, истец несет бремя содержания спорного имущества.
Оставляя без изменения судебные акты первой и апелляционной инстанций, кассационный суд сослался на следующее.
Создание арендных предприятий, арендующих имущество государственных предприятий, было предусмотрено статьей 16 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик об аренде от 23.11.89 № 810-1, в силу пункта 4 которой арендное предприятие становится правопреемником имущественных прав и обязанностей государственного предприятия, взятого им в аренду. Согласно уставу истца акционерное общество учреждено работниками арендного предприятия. В соответствии с пунктом 15 Положения об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью, утвержденного постановлением Совета Министров СССР от 19.06.90 № 590, общество является собственником имущества, переданного ему участниками. Учредительные документы истца и его регистрация в качестве юридического лица не оспорены, не признаны недействительными в установленном порядке. В течение всего срока владения имуществом, указанным в иске, правопритязания в отношении этого имущества со стороны третьих лиц не заявлялись.
Кассационная инстанция указала, что при таких обстоятельствах истец мог добросовестно заблуждаться относительно законности оснований нахождения имущества у его правопредшественника.
Определением Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее — ВАС РФ) отказано в передаче данного дела для пересмотра в порядке надзора. При этом в определении указано, что ссылка заявителя (ответчика) на необоснованное неприменение судами при разрешении спора норм о приватизации не может быть принята во внимание, поскольку требование о признании права собственности на спорные объекты заявлены на основании норм о приобретательной давности (дело № А56-62360/2011). (Тем самым коллегия судей ВАС РФ не только согласилась с выводом кассационной инстанции о допустимости добросовестного заблуждения относительно оснований возникновения прав на имущество, но и подчеркнула, что оценка оснований, по которым лицо получило владение, не тождественна оценке правомерности выбытия спорного имущества из владения прежнего собственника. — Прим. авт.)
Следует отметить, что публичные органы, привлекаемые в качестве ответчиков по подобным искам, часто ссылаются на имевшие место нарушения законодательства о приватизации при поступлении спорных объектов во владение истцов, заявляющих требования на основании статьи 234 ГК РФ.
Так, например, это было в деле № А56-94314/2009, в котором акционерное общество предъявило иск о признании права собственности на здание в силу приобретательной давности.
Возражая против иска, ответчик ссылался на то, что в нарушение законодательства о приватизации спорный объект был безвозмездно передан в собственность правопредшественника истца. В связи с этим ответчик указывал на отсутствие добросовестности владения как необходимого условия для удовлетворения иска.
Отклоняя данный довод ответчика, кассационная инстанция указала, что, получая здание во владение на основании договоров аренды и купли-продажи, общество (его правопредшественник) полагало, что приобретает объект в собственность в соответствии с законодательством о приватизации. Истец нес расходы на содержание здания, его капитальный ремонт; в течение длительного времени ни о каких правопритязаниях на объект государственные органы не заявляли; установленные судом фактические обстоятельства не свидетельствуют о наличии между сторонами обязательственных отношений по безвозмездному пользованию имуществом.
Приведенные примеры показывают, что, признавая право собственности в силу приобретательной давности, суды зачастую выясняют (оценивают) не столько факт совершения давностным владельцем сделки по приобретению имущества, сколько субъективное отношение владельца к обстоятельствам приобретения, позволяющим ему считать, что имущество получено в собственность. При этом важное значение придается поведению прежнего собственника, устранившегося фактически от реализации правомочий собственника. То есть под основанием возникновения права собственности, о необходимости которого говорится в пункте 15 постановления № 10/22, суды понимают не сделку, а обстоятельства, позволяющие давностному владельцу считать, что такая сделка имеет место.
Между тем встречаются дела, где при фактических обстоятельствах, схожих с описанными выше, суды принимают иные по существу решения. Примером может служить следующее дело.
Общество, являющееся правопреемником арендного предприятия, обратилось в арбитражный суд с иском о признании за ним в силу приобретательной давности права собственности на несколько зданий.
Как следовало из материалов дела, спорные объекты не были поименованы ни в договоре аренды государственного имущества, ни в договоре его выкупа.
Вместе с тем судами первой и апелляционной инстанций установлено, что спорные объекты были учтены на балансе государственного предприятия и впоследствии на основании приемопередаточного акта от 29.11.90 переданы на баланс арендного предприятия.
Судами было также установлено и ответчиками данное обстоятельство не оспаривалось, что владение спорными объектами истцом (и его правопредшественниками) было открытым и непрерывным; в частности, истец открыто использует данное имущество для осуществления своей производственной деятельности, учитывает спорные здания на балансе своего предприятия и уплачивает на него налог на имущество; истец несет затраты на эксплуатацию зданий, заключает со специализированными организациями договоры энергоснабжения, снабжения тепловой энергией, договор на отпуск питьевой воды, прием сточных вод и загрязняющих веществ.
Сведения о том, что в течение времени владения истцом (его правопредшественниками) спорными объектами на них заявлялись требования со стороны каких-либо лиц, в материалах дела отсутствуют, и такие обстоятельства судами при рассмотрении дела не установлены.
Сведения о государственной регистрации прав на спорные объекты в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним отсутствуют.
Вместе с тем суды, отказывая в удовлетворении требования о признании права собственности истца на спорные объекты по приобретательной давности, установили отсутствие критерия добросовестности владения. При этом суды исходили из того, что спорные объекты не были включены в состав имущества, выкупленного по договору от 16.09.92, в связи с этим истец не мог не знать, что данный договор не является основанием возникновения права собственности на них.
Оставляя в силе принятые судебные акты, кассационный суд отметил, что указание на передачу правопредшественнику истца спорных объектов содержится только в приемопередаточном акте от 29.11.90, который не является основанием для перехода права собственности на имущество, о чем не могло быть не известно правопредшественнику истца при получении спорных объектов. При таких обстоятельствах давностное владение истца не соответствует критерию добросовестности (дело № А56-54888/2010).
Из данного примера видно, что, разрешая вопрос о наличии у давностного владельца оснований считать спорное имущество полученным в собственность, суды рассматривают в качестве такого основания договор между давностным владельцем и собственником имущества. Такой подход вполне логичен. Действительно, в обычных условиях хозяйственного оборота именно договор является тем основанием, на основании которого осуществляется переход права собственности на вещь. Однако хотелось бы привести пример из практики ВАС РФ, который, по нашему мнению, позволяет рассуждать несколько иным образом.
Постановлением Президиума ВАС РФ от 05.06.12 № 238/12 отменены судебные акты трех инстанций, которыми отказано в удовлетворении требований общества о признании в силу приобретательной давности права собственности на ряд объектов.
Направляя дело на новое рассмотрение, Президиум ВАС РФ указал на необходимость оценки совокупности доказательств, представленных истцом в подтверждение наличия оснований для возникновения права собственности в силу приобретательной давности. В числе таких доказательств Президиум ВАС РФ указывает документы, подтверждающие расходы по содержанию и ремонту спорных объектов, обращения в органы власти по вопросам проверки содержания названных объектов, документы технической инвентаризации, геодезические карты, генеральные планы развития территории. Особое значение для установления факта добросовестного владения спорными объектами Президиум ВАС РФ придает письму комбината (прежнего собственника), в котором выражено согласие на передачу этих объектов правопредшественнику истца в целях освобождения комбината от бремени ответственности за содержание и охрану упомянутого имущества.
Нет сомнений, что указанное письмо ни при каких обстоятельствах не может заменить собой договор по отчуждению недвижимого имущества. Но то значение, которое придает Президиум ВАС РФ данному доказательству, позволяет сделать вывод, что под основанием возникновения права собственности в смысле пункта 15 постановления № 10/22 Президиум ВАС РФ подразумевает не договор, а сделку в широком смысле как действие лиц, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (статья 153 ГК РФ). Можно надеяться, что данный подход к оценке оснований давностного владения получит развитие в судебной практике, поскольку указанное постановление Президиума ВАС РФ содержит оговорку о возможности пересмотра судебных актов арбитражных судов по делам со схожими обстоятельствами, принятых на основании норм права в истолковании, расходящемся с толкованием, содержащимся в данном постановлении.
Выше говорилось о том, что институт приобретения права собственности в силу приобретательной давности воспринимается многими как возможность легализации владения имуществом, полученным в результате недействительной сделки. В то же время иногда признание недействительной сделки, по которой имущество было получено во владение, расценивается судами как обстоятельство, исключающее приобретение права собственности по приобретательной давности. Проиллюстрируем этот тезис примерами из судебной практики.
В рамках дела № А56-22527/2012 кооператив обратился с иском о признании права собственности на нежилое помещение в силу приобретательной давности.
Ранее кооператив обращался с иском о признании права собственности на спорное помещение, ссылаясь на его приобретение по договору купли-продажи. Вступившими в законную силу судебными актами по другому делу в удовлетворении этого иска отказано ввиду недействительности договора купли-продажи.
Судебными актами по рассматриваемому делу кооперативу отказано в признании права собственности на имущество по приобретательной давности, поскольку с момента признания недействительным договора купли-продажи, на основании которого спорный объект поступил во владение истца, кооператив знал об отсутствии основания возникновения у него права собственности на спорное помещение. (По сути, суды посчитали, что давностный владелец перестал быть добросовестным в период владения. — Прим. авт.)
Здесь следует отметить, что в современной юридической литературе нет единого мнения относительно присутствия добросовестности в течение всего срока давностного владения. Ряд ученых считают, что
«такое требование было бы чрезмерным и, по существу, свело бы на нет действие института приобретательной давности»3. Основываясь на толковании добросовестности, изложенном в пункте 15 постановления № 10/22, К. И. Скловский в комментарии к названному постановлению пишет, что «для приобретательной давности действует правило: если добрая совесть имеется в момент получения вещи во владение, то последующая ее утрата не препятствует приобретению по давности». 3 Гражданское право: Учебник / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М., 2005. Т. 1. С. 427.
Другие ученые полагают, что добросовестность должна присутствовать в течение всего срока приобретательной давности4. Ю. Н. Андреев считает, что «лингвистическое толкование содержания пункта 1 статьи 234 ГК РФ („добросовестно владеющее“) позволяет сделать вывод о необходимости добросовестности узукупиента в течение всего периода владения»5. 4 См., например: Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под ред. В. А. Белова. М., 2008. С. 517. 5 Собственность и право собственности: цивилистические аспекты. М., 2013. СПС «КонсультантПлюс».
Судебную практику по данному вопросу также нельзя признать единообразной. Хотя, на наш взгляд, в пункте 15 постановления № 10/22 однозначно закреплен подход, согласно которому значение имеет добросовестность в момент получения имущества во владение. Данный подход, по нашему мнению, следует из судебных актов ВАС РФ по конкретным делам, например из нижеприведенного постановления Президиума ВАС РФ от 29.05.12 № 17530/11.
Акционерное общество обратилось в арбитражный суд с иском о признании права собственности на нежилое помещение, полученное по договору купли-продажи муниципального имущества. Ответчик, представляющий интересы публичного собственника, заявил встречный иск о выселении общества из незаконно занимаемого им спорного нежилого помещения. В удовлетворении первоначального иска отказано, встречный иск удовлетворен.
Отказывая в удовлетворении искового требования о признании права собственности на спорный объект, суды исходили из недействительности договора купли-продажи с дополнительными соглашениями как сделки, совершенной в нарушение требований законодательства о приватизации.
Президиум ВАС РФ отменил принятые по делу судебные акты в части удовлетворения встречного иска о выселении акционерного общества и отказал в его удовлетворении. При этом Президиум ВАС РФ указал, что у общества не возникло право собственности как у приобретателя по договору (в связи с его недействительностью). Но поскольку не имеется оснований для виндикации спорного имущества, то в силу статьи 234 ГК РФ в отношении имущества, находящегося у общества, начинается течение срока приобретательной давности. (То есть независимо от того, что в связи с признанием недействительным договора, послужившего основанием для приобретения имущества, общество вправе рассчитывать на приобретение спорного имущества в собственность, хотя при этом ему стало известно об отсутствии основания возникновения у него указанного права. Тем самым Президиум ВАС РФ исходил из того, что утрата добросовестности в период течения срока приобретательной давности не является препятствием для приобретения права собственности по правилам статьи 234 ГК РФ. — Прим. авт.)
Однако в случаях, когда предметом недействительной сделки выступает имущество, имеющее особый правовой режим, судебная практика исходит из того, что право собственности не может быть приобретено по правилам о приобретательной давности.
Примером может служить дело № А56-74043/2012, в котором истцу было отказано в иске о признании в силу приобретательной давности права собственности на помещения в общежитии. Оставляя в силе обжалуемые судебные акты, кассационный суд указал, что истец не может быть признан добросовестным владельцем имущества, поскольку должен был знать о приватизации общежития в нарушение действовавшего законодательства, которым для объектов жилищного фонда установлен особый режим приватизации.
В судебных актах по указанному делу воспроизведена позиция Президиума ВАС РФ, отраженная в постановлении от 28.02.12 № 13464/11, которым отменен судебный акт о признании права собственности на здания общежитий в силу приобретательной давности. Согласно названному постановлению, поскольку спорные здания являются общежитиями, предназначенными для проживания граждан, имеющих право на их приватизацию в специальном порядке, исключающем возможность приобретения этих объектов в собственность иными лицами и в ином порядке, в том числе в силу приобретательной давности, суд не имел оснований для удовлетворения иска.
Резюмируя, обратим внимание, что проанализированные выше примеры судебной практики иллюстрируют лишь малую толику вопросов, возникающих при разрешении споров, связанных с применением правил о приобретательной давности. Различные точки зрения судебных инстанций на вопросы, возникающие при рассмотрении дел со схожими обстоятельствами, в значительной степени связаны с конкретными фактическими обстоятельствами, установленными в ходе судебного разбирательства. Зачастую разная судебная практика является следствием отсутствия единства мнений в научной среде. В связи с этим трудно выработать универсальные решения.
Нельзя не отметить, что в ближайшем будущем нормы о приобретательной давности ждут значительные изменения, связанные с реформированием ГК РФ. В частности, в проекте федерального закона о внесении изменений в ГК РФ предполагается распространить правила о приобретательной давности на случаи, когда лицо завладело имуществом помимо воли собственника, но открыто и непрерывно владеет им как своей собственностью в течение 30 лет. Соответственно, отпадает такой важный критерий, как добросовестность приобретателя. Безусловно, указанные нововведения коренным образом изменят судебную практику по данной категории дел.
