В судебной и арбитражной практике последних лет нередки случаи, когда при осуществлении функции по своевременному и эффективному исполнению вступивших в законную силу судебных актов судебный пристав-исполнитель сталкивается с проблемой обращения взыскания на имущество третьих лиц, не привлекавшихся судом к участию в деле при рассмотрении спора по существу.
Типичным примером тому могут служить достаточно распространенные в настоящее время споры об изъятии земельных участков при ликвидации рынков либо смене собственника (арендатора) земельного участка, на котором находится имущество третьих лиц. Если при рассмотрении спора по существу в суде вопрос о принадлежности такого имущества не рассматривался (например, когда собственники имущества не известны либо по каким-то причинам не заявили своих правопритязаний на данное имущество), судебный пристав-исполнитель неизбежно столкнется с коллизией, возникающей между нормами об обязательности судебных актов и нормами, провозглашающими незыблемость права собственности и неприкосновенность собственности.
В этой связи небезынтересно проанализировать отдельные положения действующего законодательства, а также обратиться к сложившейся (впрочем, не всегда однозначной) практике арбитражных судов по данному вопросу.
Так, при получении исполнительных документов судебный пристав должен выполнить две равноважные задачи: с одной стороны, правильно и своевременно исполнить судебный акт, а с другой — защитить нарушенные права, свободы и законные интересы граждан и организаций. При этом, определяя задачи исполнительного производства, законодатель не указывает, что в процессе исполнения судебного акта защите подлежат лишь права взыскателя, и совершенно очевидно, что защите и охране подлежат права и законные интересы всех участвующих в исполнительном производстве лиц.
Представляется также, что норма о защите прав, свобод и законных интересов распространяет свое действие в том числе и на лиц, формально не являвшихся участниками судебного разбирательства, по результатам которого выдан исполнительный лист, и, следовательно, не являющихся участниками исполнительного производства, возбужденного судебным приставом на основании такого исполнительного листа.
Коль скоро корреспондирующие нормам статей 6 и 14 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года положения Конституции Российской Федерации гарантируют государственную, в том числе судебную, защиту прав и свобод человека и гражданина (статьи 45, 46) и не признают действенной защиту нарушенных прав, если судебный акт своевременно не исполняется (статьи 1, 15, 17, 18, 52, 53, 55, 71), судебный пристав-исполнитель, следуя задаче быть результативным в достижении целей исполнительного производства, обязан все же исключить вероятность нарушения своими действиями прав любых граждан и организаций.
Исходя из справедливой позиции Европейского суда по правам человека, право на судебную защиту стало бы иллюзорным, если бы правовая система государства позволяла, чтобы окончательное, обязательное судебное решение оставалось недействующим к ущербу одной из сторон; исполнение решения, вынесенного любым судом, должно рассматриваться как неотъемлемая часть суда *. *Решение Европейского суда по правам человека от 19.03.97 по делу «Хорнсби против Греции» (Hornsby v. Greece)
Развивая этот немаловажный тезис, положения частей 1 и 2 статьи 16 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее — АПК РФ) устанавливают обязательность вступивших в законную силу судебных актов арбитражных судов для органов государственной власти, иных органов и организаций, должностных лиц и граждан. Как известно, судебные акты подлежат исполнению на всей территории Российской Федерации, а за их неисполнение АПК РФ и другими федеральными законами предусмотрена ответственность. Приведенные положения статьи 16 АПК РФ призваны обеспечить обязательное исполнение принятых арбитражными судами судебных актов и, соответственно, восстановить нарушенные права лиц, обратившихся в суд за их защитой.
Как следует из статьи 318 АПК РФ, судебные акты арбитражных судов приводятся в исполнение после вступления их в законную силу (за исключением случаев немедленного исполнения) в порядке, установленном АПК РФ и иными федеральными законами.
В то же время часть 1 статьи 77 Федерального закона от 02.10.07 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (далее — Федеральный закон «Об исполнительном производстве») предусматривает, что обращение взыскания на имущество должника, находящееся у третьих лиц, производится на основании судебного акта, за исключением обращения взыскания на денежные средства, находящиеся на счетах, во вкладах или на хранении в банках и иных кредитных организациях, обращения взыскания на ценные бумаги и денежные средства должника, находящиеся у профессионального участника рынка ценных бумаг, и исполнения судебного акта, содержащего требование о наложении ареста на имущество должника.
Логично предположить, что в отсутствие соответствующего судебного акта любые действия судебного пристава-исполнителя в отношении третьего лица и его имущества являются не соответствующими Федеральному закону «Об исполнительном производстве» и нарушают права и законные интересы такого лица.
В этом случае наиболее важным средством защиты прав в исполнительном производстве следует признать право третьего лица обжаловать действия (бездействие) судебного пристава-исполнителя.
Как правило, требования заявителя по данной категории дел сводятся к оспариванию действий судебного пристава-исполнителя в целях признания их незаконными. Однако практика показывает, что далеко не всегда результаты такого обжалования сами по себе удовлетворяют заявителя.
Так, в некоторых случаях заявитель не может надлежащими средствами и способами доказывания убедить суд в том, что имущество, на которое обращено взыскание либо которое изъято судебным приставом во исполнение судебного акта, в действительности принадлежит ему. В такой правовой ситуации суду необходимо установить действительного собственника спорного имущества и, в случае если заявитель таковым не является, отказать в удовлетворении его требований.
Спорной с точки зрения судебной практики является ситуация, когда принадлежность имущества, находящегося, например, на подлежащем передаче взыскателю земельном участке, определить невозможно или затруднительно. И тогда возникает вопрос: какие правомерные и необходимые действия должен предпринять судебный пристав-исполнитель для реализации одновременно стоящих перед ним задач как своевременного исполнения судебного акта, так и защиты прав и законных интересов собственника? Обязан ли судебный пристав-исполнитель при обнаружении имущества, принадлежность которого не установлена, но которое при этом не принадлежит должнику, обратиться в суд, выдавший исполнительный лист, и если обязан, то в порядке какой статьи АПК РФ? Однозначного и четкого ответа на этот вопрос законодатель не дает, что в итоге порождает и неоднозначность правовых позиций судов.
Кроме того, представляется, что указанная ситуация не в полном смысле укладывается и в диспозицию статьи 77 Федерального закона «Об исполнительном производстве», поскольку в формально-юридическом смысле речь в ней идет об имуществе должника, находящемся у третьих лиц, в то время как в изложенном примере ситуация иная: имущество неустановленных третьих лиц находится на земельном участке, принадлежащем должнику, либо на участке, подлежащем передаче взыскателю. При этом именно размещение такого имущества, а не поведение должника фактически препятствует совершению исполнительных действий судебным приставом.
Характерными примерами таких споров могут служить дела № А24-633/2013, А24-636/2013, А24-4503/2012 и другие, по которым суды сделали выводы: в одном случае — о неправомерности действий судебного пристава-исполнителя, в других — об отсутствии оснований для признания действий судебного пристава незаконными. Однако в деле, по которому суд принял решение в пользу третьего лица и признал действия судебного пристава-исполнителя незаконными, заявитель представил надлежащие доказательства своего права собственности на изъятое судебным приставом имущество.
В двух же других делах доказательства наличия у заявителей права собственности, которые бы отвечали требованиям, предъявляемым к доказательствам в арбитражном процессе, суду представлены не были. В этой связи суды и пришли к выводу об отсутствии нарушения прав заявителей действиями судебного пристава-исполнителя как одного из необходимых оснований для их признания незаконными по смыслу части 1 статьи 198 АПК РФ.
Очевидно, однако, что во всех описанных ситуациях судебных споров, возможно, удалось бы избежать в случае выполнения судебным приставом надлежащих действий по установлению собственников спорного имущества до начала осуществления с этим имуществом исполнительных процедур.
И такие ситуации не являются исключительными, напротив, подобных споров в арбитражной практике немало, и тем не менее устоявшегося и однозначного подхода к оценке действий судебного пристава, учитывающего баланс частных и публичных интересов, судами пока не выработано, хотя уже определились две наиболее вероятные позиции по разрешению описываемой правовой коллизии.
Так, одним из вариантов ее разрешения может стать обращение судебного пристава-исполнителя в арбитражный суд, выдавший исполнительный лист и, соответственно, принявший исполняемый приставом судебный акт, с заявлением в рамках дела, по которому исполнительный лист выдан, о том, что на изымаемом земельном участке им обнаружено имущество, принадлежащее третьему лицу, не привлеченному к участию в деле, что делает невозможным или затруднительным исполнение решения суда.
Суд, получив такое заявление, назначает дату судебного разбирательства и уведомляет о нем как лиц, участвующих в деле, так и третье лицо, которому принадлежит спорное имущество, после чего в судебном заседании определяет порядок исполнения вступившего в законную силу судебного акта с учетом выявленных в ходе его исполнения обстоятельств.
Однако можно предположить, что при практической реализации такого подхода может встать вопрос о непривлечении лица, которому принадлежит спорное имущество, к участию в деле при рассмотрении его по существу, что, согласно пункту 4 части 4 статьи 270 АПК РФ, является безусловным основанием для отмены вступившего в силу судебного акта.
Результатом такой отмены станет повторное рассмотрение дела по существу, но уже с привлечением к участию в деле владельца спорного имущества, что, разумеется, потребует значительного времени, а кроме того, вполне вероятно, повлечет и новые иски, в том числе с требованиями о возмещении вреда и пр.
Другой подход к разрешению вышеописанной спорной ситуации состоит в том, что в случае обнаружения на изымаемом земельном участке имущества, принадлежащего третьему лицу, не привлеченному к участию в деле, судебный пристав-исполнитель уведомляет об этом не суд, а взыскателя по исполнительному производству.
И тогда именно взыскатель, безусловно, являющийся лицом, наиболее заинтересованным в скорейшем исполнении вынесенного в его пользу решения суда, получает право определить, какой способ обеспечения своих законных интересов он сочтет наиболее выгодным и процессуально эффективным. И именно взыскателю в этом случае будет принадлежать право определять дальнейший способ исполнения решения суда, будь то обращение с самостоятельным иском к владельцу имущества либо иные процессуальные действия на его усмотрение в рамках исполни-тельного производства.
Второй вариант разрешения спорной ситуации представляется наиболее верным как с точки зрения практической реализации гарантированной законом защиты прав и законных интересов участников исполнительного производства и владельцев спорного имущества, так и с точки зрения обеспечения обязательности вступивших в законную силу судебных актов арбитражных судов.
Кроме того, в результате реализации данного подхода, вероятнее всего, не последует отмены вступившего в силу решения суда в связи с его вынесением без привлечения к участию в деле лица, чьи права затронуты этим судебным актом.
Не отрицая в целом необходимость осуществления судебного контроля над деятельностью судебных приставов, хочется все же отметить, что предоставленная судебным приставам известная самостоятельность при совершении исполнительных действий, рассматриваемая, как отмечалось выше, Европейским судом по правам человека как часть суда, и позволяет судебным приставам проявлять инициативу, в том числе и при установлении собственников имущества, являющегося предметом исполнительных действий, и при выборе способа исполнения судебного акта с использованием одного из вышеуказанных подходов.
И в случае надлежащей реализации этой функции судебный пристав-исполнитель сможет наиболее эффективно совмещать и реализовывать выполнение таких задач исполнительного производства, как правильное и своевременное исполнение судебного акта и защита прав и законных интересов граждан и организаций.
