Право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, предусмотрено статьей 53 Конституции Российской Федерации. Данное положение Конституции конкретизируется в статье 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ), в силу которой вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.
Статья 16 ГК РФ закрепляет принцип возмещения убытков, причиненных в результате неправомерных действий (бездействия) органов государственной власти, местного самоуправления и их должностных лиц.
Положения статей 16 и 1069 ГК РФ применяются, как правило, в совокупности. По смыслу статьи 1082 ГК РФ вред может быть возмещен либо в натуре (предоставлением вещи того же рода и качества, исправлением поврежденной вещи и т. п.), либо путем возмещения причиненных убытков (реального ущерба и упущенной выгоды). Как показывает анализ судебной практики, истцы, обращаясь с исками о возмещении вреда, причиненного неправомерными действиями государственных органов и их должностных лиц, заявляют требования о компенсации причиненного им вреда в денежном выражении и в обоснование иска ссылаются как на положения статьи 16, так и статьи 1069 ГК РФ.
Специальные нормы о возмещении вреда, причиненного неправомерными действиями должностных лиц налоговых, таможенных органов, сотрудников милиции, судебных приставов-исполнителей, содержатся в Налоговом кодексе Российской Федерации (далее — НК РФ) (статьи 35, 103), Таможенном кодексе Российской Фе дерации (статья 413), Законе Российской Федерации 18.04.91 No 1026-1 «О милиции» (статья 40), Федеральном законе от 21.07.97 No 119-ФЗ «Об исполнительном производстве» (статья 90).
Ответственность за незаконные действия государственных органов и их должностных лиц наступает при наличии общих (предусмотренных статьей 1064 ГК РФ) и специальных условий. Общими условиями наступления деликтной ответственности служат наличие вреда, противоправное поведение причинителя вреда, вина причинителя вреда и причинная связь между противоправным поведением и наступившим вредом. Особенности наступления деликтной ответственности по рассматриваемой категории споров предполагают, что в качестве причинителя вреда выступает специальный субъект — государственный орган или его должностное лицо.
Государственный орган — это звено (элемент) ме ханизма государства, участвующее в осуществлении функций государства и наделенное для этого власт ными полномочиями; важнейшим признаком государственного органа является наличие у него компетенции — властных полномочий определенного со держания и объема. Согласно своей компетенции орган государства обладает властными полномочиями, которые выражаются в возможности издавать обязательные к применению правовые акты (нормативные и ненормативные) и в обеспечении выполнения правовых актов органов государства путем применения различных методов, в том числе метода принуждения1. 1 Теория государства и права / под ред. Корельского В. М., Перевалова В. Д. М., Издательство НОРМА, 2001. С. 159—160.
При этом от органов государственной власти необходимо отличать государственные организации, которые выполняют различные государственно-значимые функции, однако иными признаками государственных органов не обладают. Ответственность за вред, причиненный действиями должностных лиц таких организаций, наступает по правилам статьи 1068 ГК РФ.
Таким образом, при рассмотрении споров данной категории важно определить, является ли государственная организация, которую истец считает причинителем вреда, органом государственной власти. В качестве примера можно привести следующее дело.
Предприниматель обратился в арбитражный суд с иском к войсковой части Министерства обороны Российской Федерации о взыскании убытков, составляющих стоимость поврежденного и списанного имущества, и платежей, произведенных по договору хранения имущества (с учетом уточнения заявленных требований). В обоснование заявленных требований предприниматель указал, что на основании приказа командира войсковой части о его выселении из арендуемого нежилого помещения военнослужащие войсковой части вскрыли арендуемый им магазин, вынесли и оставили на снегу принадлежащее ему имущество. В результате указанных действий часть имущества была списана в связи с повреждением, а часть имущества он был вынужден сдать на хранение за плату.
Суд кассационной инстанции оставил без изменения судебные акты, которыми было отказано в удовлетворении иска в связи с отсутствием доказательств совершения каких-либо действий, повлекших причинение предпринимателю убытков. При этом суд кассационной инстанции указал, что не может признать правильным вывод апелляционного суда о том, что настоящий спор подлежал разрешению не в соответствии со статьей 1068 ГК РФ, а в соответствии со статьей 16 ГК РФ. Поскольку войсковая часть, военнослужащие которой освобождали арендуемое предпринимателем нежилое помещение, не относится к числу органов государственной власти и местного самоуправления, то отношения по возмещению убытков, причиненных, по мнению истца, войсковой частью, подлежали регулированию статьями 15 и 1068 ГК РФ, а не статьями 16, 1069 ГК РФ. (Постановление ФАС СЗО от 04.05.07 по делу No А56-57136/2005.)
Обязанность по возмещению вреда, причиненного в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов возлагается законом на соответствующее публично-правовое образование, а не на его органы либо должностные лица этих органов.
Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации No 6, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее — ВАС РФ) No 8, изложенным в пункте 12 постановления от 01.07.96 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее — Постановление Пленума No 6/8), в случае предъявления гражданином или юридическим лицом требования о возмещении убытков, причиненных в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, необходимо иметь в виду, что ответчиком по такому делу должны признаваться Российская Федерация, соответствующий субъект Российской Федерации или муниципальное образование в лице соответствующего финансового или иного управомоченного органа.
В постановлении Пленума ВАС РФ от 22.06.06 No 23 «О некоторых вопросах применения арбитражными судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации» (далее — Постановление Пленума No 23) разъяснено, что при удовлетворении исков, предъявленных согласно статьям 16, 1069 ГК РФ, в резолютивной части решения суда должно указываться о взыскании денежных средств за счет казны соответствующего публично-правового образования, а не с государственного или муниципального органа (пункт 2).
В соответствии с пунктом 10 статьи 158 Бюджетного кодекса Российской Федерации (далее — БК РФ) по искам о возмещении вреда, причиненного незаконными решениями и действиями (бездействием) государственных органов (органов местного самоуправления) либо должностных лиц этих органов в суде от имени Российской Федерации, субъекта Российской Федерации, муниципального образования, выступает соответствующий главный распорядитель бюджетных средств, понятие которого дано в пункте 1 указанной статьи Кодекса.
Пленум ВАС РФ разъяснил, что предъявление иска непосредственно к государственному органу или органу местного самоуправления, допустившему соответствующее нарушение, не может служить основанием к отказу в принятии искового заявления (пункт 12 Постановления Пленума No 6/8). Не препятствует рассмотрению спора по существу и указание истцом в исковом заявлении органа, не являющегося главным распорядителем бюджетных средств. В данном случае суд при подготовке дела к судебному разбирательству должен выяснить, какой орган на основании пункта 10 статьи 158 БК РФ как главный распорядитель бюджетных средств должен выступать в суде от имени публично-правового образования, и надлежащим образом известить его о времени и месте судебного разбирательства (пункт 1 Постановления Пленума No 23).
Таким образом, суду надлежит в каждом конкретном случае определить государственный орган, который наделен правом выступать в суде от имени Российской Федерации, субъекта Российской Федерации или муниципального образования. В ряде судебных актов Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа (далее — ФАС СЗО) (постановления ФАС СЗО от 04.07.06 по делу No А56-47437/04, от 10.01.07 No А56-9114/2006) для характеристики процессуального положения государственных органов, выступающих в арбитражном процессе в таком качестве, применяется термин «процессуальные ответчики».
Неверное определение судом надлежащего лица, выступающего в суде от имени соответствующего публично-правового образования, является основанием для изменения судебного акта либо, в случае если надлежащий государственный орган не был привлечен к участию в деле, — для отмены судебного акта с передачей дела на новое рассмотрение.
Предприятие обратилось с иском к Министерству юстиции Российской Федерации о взыскании убытков, причиненных незаконными действиями судебного пристава-исполнителя по взысканию исполнительского сбора.
К участию в деле в качестве процессуальных ответчиков также привлечены Федеральная служба судебных приставов и Главное управление Федеральной службы судебных приставов по Санкт-Петербургу.
Решением суда, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции, убытки в пользу Предприятия взысканы с Министерства юстиции за счет казны Российской Федерации.
Проверив законность судебных актов, кассационная инстанция указала, что суд принял правильное решение о возмещении вреда, причиненного истцу незаконными действиями судебного пристава-исполнителя в размере фактически перечисленного исполнительского сбора за счет казны Российской Федерации в соответствии со статьей 1069 ГК РФ. В то же время судом необоснованно указано в резолютивной части решения на то, что взыскание надлежит произвести с Министерства юстиции Российской Федерации. Должником в обязательстве по возмещению вреда, причиненного в результате незаконных действий судебного пристава-исполнителя, является Российская Федерация, а не Министерство юстиции Российской Федерации, которое являлось лишь процессуальным ответчиком по делу. Кроме того, главным распорядителем средств федерального бюджета по службе судебных приставов является не Министерство юстиции Российской Федерации, а в силу подпункта 8 пункта 6 Положения о Федеральной службе судебных приставов, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13.10.04 No 1316, Федеральная служба судебных приставов. В связи с этим кассационная инстанция изменила принятые по делу судебные акты путем исключения указания о взыскании убытков с Министерства юстиции Российской Федерации. (Постановление ФАС СЗО от 04.07.06 по делу No А56-47437/04.)
По другому делу Общество обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании убытков, причиненных незаконными действиями судебного пристава-исполнителя, к Управлению федерального казначейства Министерства финансов Российской Федерации по Санкт-Петербургу. К участию в деле в качестве процессуальных ответчиков также привлечены Министерство финансов Российской Федерации и Федеральная служба судебных приставов.
Решением суда убытки в пользу Общества взысканы с Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации как финансового органа, представляющего казну Российской Федерации. Суд апелляционной инстанции изменил решение суда первой инстанции и взыскал убытки с Российской Федерации за счет казны Российской Федерации, указав, что суд первой инстанции неверно определил распорядителя бюджетных средств. Кассационная инстанция постановление апелляционной инстанции оставила без изменения. (Постановление ФАС СЗО от 10.01.07 по делу No А56-9114/2006.)
Одним из необходимых условий для возмещения внедоговорного вреда выступает вина лица, причинившего вред. В рассматриваемой категории споров вина государственных органов и должностных лиц неразрывно связана с противоправностью их действий.
Для применения судом норм, регулирующих возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) государственных органов и их должностных лиц, принципиальным является вопрос о том, каким образом должен быть установлен факт незаконности действий соответствующих субъектов. Иными словами, допустима ли оценка обстоятельств, связанных с установлением факта незаконности действий публичной власти, в рамках рассмотрения дела о возмещении вреда, или решению о взыскании убытков должен предшествовать судебный акт, которым действия государственного органа или его должностного лица признаны незаконными?
Анализ судебной практики показывает, что в большинстве случаев суд исходит из того, что незаконность действий публичной власти должна быть установлена вступившим в силу судебным актом. При этом такой судебный акт должен иметь преюдициальное значение в соответствии с положениями статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее — АПК РФ).
Предприниматель обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с казны Российской Федерации в лице Министерства юстиции Российской Федерации и с ЗАО «Объединение рынков» убытков, связанных с утратой арестованного в ходе исполнительного производства имущества (с учетом изменения и уточнения иска). В обоснование заявленных требований истец сослался на опре деление суда общей юрисдикции, содержащее выводы о неправомерности действий судебного пристава-исполнителя по аресту имущества.
Кассационная инстанция, оставив в силе решение суда первой инстанции и постановление апелляционной инстанции, которыми отказано в удовлетворении иска, указала, в частности, следующее.
Незаконности действий судебного пристава-исполнителя, что могло бы причинить ущерб истцу, судом не установлено. В силу части 3 статьи 69 АПК РФ определение суда общей юрисдикции, на которое ссылается истец, преюдициального значения при рассмотрении данного дела не имеет, так как состав лиц, участвовавших в рассмотрении настоящего дела и дела, рассмотренного в районном суде, различен. Кроме того, судом общей юрисдикции не оценивались акты приема-передачи, согласно которым имущество после отмены ареста было возвращено истцу. (Постановление ФАС СЗО от 16.10.06 по делу No А21-4775/03-С2.)
Статья 12 ГК РФ предусматривает различные способы защиты гражданских прав, в том числе путем признания недействительным акта государственного органа; восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения; возмещения убытков. В соответствии со статьей 13 ГК РФ в случае признания судом ненормативного акта государственного органа недействительным нарушенное право подлежит восстановлению либо защите иными способами, предусмотренными статьей 12 Кодекса.
В зависимости от выбранного способа защиты права АПК РФ (статья 4) в качестве формы обращения в суд допускает предъявление иска (по экономическим спорам и иным делам, возникающим из гражданских правоотношений) и заявления (в частности, по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений).
Следовательно, исходя из смысла приведенных норм, можно сделать вывод, что истцам по рассматриваемой категории споров необходимо предъявлять в суд два требования: заявление о признании незаконными решений, действий (бездействия) государственных органов и их должностных лиц и иск о возмещении убытков.
В силу частей 4 и 5 статьи 201 АПК РФ в резолютивной части решения по делу об оспаривании ненормативных правовых актов, решений, действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, должностных лиц долж но содержаться, в том числе, указание на признание оспариваемого акта недействительным или ре шения, действий (бездействия) незаконными полностью или в части и обязанность устранить допущенные нарушения прав и законных интересов заявителя либо на отказ в удовлетворении требования заявителя полностью или в части.
В связи с этим представляется, что во многих случаях обращение в суд с иском о возмещении вреда ло гично после того, как требования судебного акта, ко торыми действия государственного органа или должностного лица признаны незаконными, о восстановлении нарушенного права, оказались в силу тех или иных причин не исполнены.
Например, по одному из дел решением арбитражного суда признаны незаконными действия Службы судебных приставов по взысканию с Общества расходов по совершению исполнительных действий. Служба судебных приставов обязана возвратить заявителю неправомерно взысканные с него денежные средства. Невозвращение Службой судебных приставов суммы неправомерно взысканных расходов заявителю (со ссылкой на то обстоятельство, что спорная сумма перечислена организации, производившей оценку имущества) послужило основанием для обращения Общества в арбитражный суд с иском о возмещении вреда. Суд пришел к выводу об обоснованности требований и удовлетворил иск. (Постановление ФАС СЗО от 23.07.07 по делу No А13-4928/2006.)
В некоторых случаях истцы соединяют в одном заявлении требования о признании незаконными действий государственного органа или должностного лица и исковые требования о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями последних.
Процессуальное законодательство допускает соединение требований, связанных между собой по основаниям возникновения или представленным доказательствам (часть 1 статьи 130 АПК РФ).
При этом одновременное обращение с требованиями о признании незаконными действий государственного органа или должностного лица и о возмещении вреда должно производиться с соблюдением правил подсудности, установленных АПК РФ.
В связи с этим представляется важным отметить правовую позицию Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, сформулированную по данному во просу в постановлении Президиума от 23.04.07 No 16196/06.
Предприниматель обратился в Арбитражный суд города Москвы с требованиями о признании незаконными действий судебного пристава-исполнителя Управления Федеральной службы судебных приставов по Омской области по изъятию продуктов питания и о взыскании с казны Рос сийской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации убытков от названных действий.
Определением Арбитражного суда города Москвы заявление возвращено. Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда определение суда первой инстанции оставлено без изменения. Федеральный арбитражный суд Московского округа указанные судебные акты оставил без изменения.
Возвращая заявление, суды трех инстанций исходили из того, что в нарушение пункта 2 части 1 статьи 129 АПК РФ предприниматель соединил в одном исковом заявлении не связанные между собой и не относящиеся к одной категории требования, предъявляемые к разным ответчикам, что повлекло несоблюдение правил о подсудности.
Президиум ВАС РФ расценил данный вывод как ошибочный, указав следующее.
В соответствии с частью 1 статьи 130 АПК РФ истец вправе соединить в одном заявлении несколько требований, связанных между собой по основаниям возникновения или представленным доказательствам.
Требование об оспаривании действий судебного пристава-исполнителя и требование о возмещении на основании статьи 1069 ГК РФ вреда, причиненного оспариваемыми действиями судебного пристава-исполнителя, имеют одно основание возникновения — инициированную заинтересованным лицом проверку действий на соответствие закону. Установление незаконности действий влечет при менение ответственности — взыскание убытков. Таким образом, при менение ответственности производно от результата оценки действий, что указывает на связанность требований о них. В обоснование обоих требований предпринимателем представлены одни и те же доказательства.
Названные требования рассматриваются арбитражным судом по общим правилам искового производства, но к требованию об оспаривании действий судебного пристава-исполнителя дополнительно применяются особенности, установленные главой 24 АПК РФ (часть 1 статьи 197 Кодекса).
Для учета особенностей соединенных требований предусмотрена возможность рассмотрения их в раздельных заседаниях арбитражного суда (статья 160 Кодекса).
Данные положения АПК РФ позволяли предпринимателю соединить требования об оспаривании действий судебного пристава-исполнителя и о возмещении вреда от его действий в одном заявлении.
Вместе с тем одновременное обращение с такими требованиями должно производиться с соблюдением правил о подсудности.
Согласно части 6 статьи 38 АПК РФ заявление об оспаривании действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя подается в арбитражный суд по месту нахождения судебного пристава-исполнителя.
Соединение названного заявления с требованием о возмещении вреда не может изменить установленной законом исключительной подсудности, поэтому оба требования подлежат рассмотрению в арбитражном суде по месту нахождения судебного пристава-исполнителя, то есть в Арбитражном суде Омской области.
Президиум ВАС РФ постановил отменить принятые по делу судебные акты, а исковое заявление предпринимателя направить в Арбитражный суд Омской области для принятия к производству и рассмотрения по существу.
В случае соединения истцами требований о признании незаконными решений, действий (бездействия) государственных органов и их должностных лиц и о возмещении вреда необходимо учитывать, что рассмотрение арбитражным судом заявленных требований в рамках одного дела может оказаться невозможным по причине неподведомственности арбитражному суду дела о признании незаконным акта публичной власти.
Общество обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании незаконными действий должностного лица органов внутренних дел, выразившихся в задержании принадлежащего ему транспортного средства и помещении его на специализированную стоянку, и с иском о взыскании за счет казны Российской Федерации убытков, понесенных в связи с незаконной транспортировкой транспортного средства.
Решением арбитражного суда, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции, по требованию о признании незаконными действий должностного лица органов внутренних дел производство по делу прекращено на основании пункта 1 части 1 статьи 150 АПК РФ. В остальной части в удовлетворении заявленных требований отказано. Кассационная инстанция оставила судебные акты без изменения.
Суд пришел к выводу, что оспариваемые действия должностного лица органов внутренних дел осуществлены в рамках дела об административном правонарушении, являются процессуальными в соответствии со статьями 27.1 и 27.13 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях и могут быть оспорены путем обжалования процессуальных документов. Отдельное оспаривание действий должностных лиц, совершенных при административном производстве, нормами административного законодательства не предусмотрено. Кроме того, оспариваемые действия связаны с нарушением водителем транспортного средства Правил дорожного движения, а не с осуществлением прав и законных интересов юридического лица — владельца данного транспортного средства.
Поскольку действия должностного лица органов внутренних дел не были признаны незаконными, суд отказал в удовлетворении иска о взыскании убытков в связи с отсутствием правовых оснований для такого взыскания. (Постановление ФАС СЗО от 15.05.07 по делу No А56-19769/2005.)
Необходимо отметить, что в случаях, когда истец предъявляет в суд только иск о возмещении вреда, причиненного неправомерными действиями государственных органов и их должностных лиц, а требование о признании таких действий неправомерными не заявляет, и отсутствует судебный акт, которым установлен факт незаконности таких действий, признание действий публичной власти незаконными в рамках дела о возмещении вреда в большинстве случаев оказывается невозможным по процессуальным основаниям.
Государственный орган или должностное лицо, на незаконность действий которого ссылается истец, не всегда привлекаются к участию в деле о взыскании с государства вреда. Интересы Российской Федерации при рассмотрении иска, заявленного на основании ста тей 16, 1069 ГК РФ, представляет соответствующий главный распорядитель бюджетных средств, и этот орган далеко не всегда является непосредственным причинителем вреда. Например, интересы Российской Федерации при рассмотрении дела по иску о возмещении вреда, причиненного действиями судебного пристава-исполнителя, представляет Федеральная служба судебных приставов (в силу пункта 10 статьи 158 БК РФ, подпункта 8 пункта 6 Положения о Федеральной службе судебных приставов, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13.10.04 No 1316). В то же время при рассмотрении спора о признании незаконными действий судебного пристава-исполнителя обязательно привлечение иных заинтересованных лиц — судебного пристава-исполнителя, действия которого оспариваются, Управления Федеральной службы судебных приставов по соответствующему субъекту Российской Федерации.
Иллюстрацией к вышесказанному может служить рассмотрение следующего спора.
Решением арбитражного суда, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции, были удовлетворены требования Банка о взыскании с государства вреда, причиненного неправомерными действиями Службы судебных приставов, выразившимися в том, что при обращении взыскания на имущество ЗАО «Стиль» судебные приставы арестовали и реализовали имущество, принадлежащее Банку. В подтверждение незаконности действий судебных приставов-исполнителей арбитражный суд сослался на решение суда общей юрисдикции, которым имущество Банка освобождено от ареста и исключено из описи имущества, принадлежащего ЗАО «Стиль».
Кассационная инстанция, отменяя принятые по делу судебные акты, указала, что действия судебного пристава-исполнителя по исполнению судебного решения предполагаются законными до тех пор, пока в установленной законом процедуре не будет принято судебного решения об обратном. Банком не представлено вступившего в законную силу судебного решения о признании действий судебного пристава-исполнителя по обращению взыскания на имущество ЗАО «Стиль» незаконными. Решение суда общей юрисдикции, на которое ссылался истец, принято по иному предмету. Указание в названном решении на наложение ареста на имущество, не принадлежащее должнику, приведено судом в качестве мотива освобождения этого имущества от ареста, но не может квалифицироваться в качестве решения, которым действия судебного пристава-исполнителя признаны незаконными. Данных о том, что судебный пристав-исполнитель был привлечен к рассмотрению дела по иску Банка об освобождении имущества от ареста, не имеется.
Кассационная инстанция также указала, что не могут оцениваться действия судебного пристава-исполнителя по исполнению судебного решения как незаконные и в рамках данного дела, поскольку судебный пристав-исполнитель к участию в деле не привлекался. Признание его действий незаконными означает принятие решения о правах и обязанностях судебного пристава-исполнителя, что не соответствует нормам процессуального права. (Постановление ФАС СЗО от 25.07.05 по делу No А44-4123/04-С12.)
Таким образом, суд, как правило, исходит из того, что факт противоправности действий публичной власти должен быть установлен вступившим в силу судебным актом, и в любом случае истцу необходимо предъявлять в суд два требования: заявление о признании действий (бездействия) государственного органа или должностного лица незаконными и иск о возмещении вреда.
Вместе с тем в случаях, когда причинителем вреда выступает непосредственно само публично-правовое образование, установление обстоятельств, связанных с незаконностью его действий (бездействия) может осуществляться судом в рамках дела о возмещении вреда. Такая ситуация возникает, в частности, при рассмотрении дел о взыскании убытков, понесенных истцами в связи с предоставлением предусмотренных законодательством льгот.
Предприятие обратилось в арбитражный суд с иском к Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации, Архангельской области в лице Департамента финансов администрации Архангельской области, администрации муниципального образования «Мезенский район» и государственному учреждению «Отделение социальной защиты населения по Мезенскому району» о взыскании убытков, понесенных в связи с предоставлением в 2004 г. льгот по обеспечению инвалидов лекарственными средствами во исполнение Федерального закона от 24.11.95 No 181-ФЗ «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации».
Решением суда первой инстанции убытки в пользу истца взысканы с Российской Федерации за счет казны Российской Федерации, в иске к остальным ответчикам отказано.
Кассационная инстанция оставила решение без изменения, указав следующее.
На истца как на коммерческую организацию не возложено бремя расходов по реализации федеральных расходов. Выполнение этой обязанности юридическим лицом противоречит целям его деятельности. Российская Федерация, установив Федеральным законом «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» льготу по лекарственному обеспечению, приняла на себя и обязанность полностью возместить соответствующим организациям расходы по предоставлению этих льгот за счет средств федерального бюджета.
Бездействие государства выразилось в неисполнении обязанностей по компенсации Предприятию указанных затрат, поэтому истец в силу статьи 1069 ГК РФ вправе требовать от государства возмещения этих расходов как вреда, причиненного неправомерным бездействием государственных органов.
Сумма недополученных истцом в результате непредоставления указанных льгот доходов согласно статьям 16, 1069, 1071 ГК РФ является реальным ущербом и предъявлена к взысканию. (Постановление ФАС СЗО от 03.05.07 No А05-11397/2006.)
Необходимо отметить, что при рассмотрении споров, связанных с невозмещением расходов, возникших в результате предоставления коммерческими организациями предусмотренных законодательством льгот, суд во многих случаях исходит из того, что неисполнение государственным органом своих обязательств по компенсации соответствующих затрат влечет возникновение у таких организаций убытков, подлежащих возмещению на основании статей 16, 1069 ГК РФ.
По данному вопросу также высказывается точка зрения, согласно которой правоотношения, связанные с реализацией установленных законодательством льгот и компенсацией возникших расходов, регулируются нормами бюджетного законодательства. Так, по ряду дел данной категории споров выводы суда о возмещении имущественных потерь взыскателя обоснованы ссылками не на статьи 16, 1069 ГК РФ, а на положения БК РФ и принятых в его исполнение нормативно-правовых актов (постановления ФАС СЗО от 26.03.07 по делу No А66-7334/2005, от 11.07.07 по делу No А05-1328/2006, от 24.07.07 по делу No А05-529/2007).
Сам по себе установленный судом факт незаконности действий (бездействия) государственных органов и должностных лиц еще не означает, что данное действие (бездействие) явилось непосредственной причиной возникновения у истца убытков. Поэтому истцу необходимо доказать наличие непосредственной причинно-следственной связи между незаконным актом публичной власти и возникновением убытков. При этом установленный судом факт противоправности акта публичной власти в рамках дела о возмещении вреда может быть признан судом сопутствующим условием, но не прямой причиной возникших у истца убытков. Судебная практика содержит множество примеров, когда суд отказывает в иске, поскольку приходит к выводу, что противоправность действий государственного органа или должностного лица хотя и имела место, но не это обстоятельство повлекло причинение истцу убытков.
Общество обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании на основании статьи 1069 ГК РФ, статьи 413 Таможенного кодекса Российской Федерации убытков, причиненных неправомерными действиями должностных лиц таможни: изъятием и удержанием таможней принадлежащей истцу автомашины.
В обоснование заявленных требований истец указал следующее. В ходе таможенного досмотра груза, прибывшего теплоходом из Германии, таможенными органами было выявлено наличие в грузовом отделении автомашины (собственности Общества), сведения о которой не были указаны ни в грузовом билете, ни в транзитной декларации. По данному факту возбуждено дело об административном правонарушении и составлен протокол об административном правонарушении, предусмотренном статьей 16.1 КоАП РФ. Автомашина была изъята таможенными органами как предмет административного правонарушения и помещена на склад временного хранения. Впоследствии постановлением суда общей юрисдикции производство по делу об административном правонарушении было прекращено, автомашина была возвращена владельцу. В качестве подлежащих возмещению убытков, причиненных незаконными действиями таможенных органов, Общество указало денежную сумму, израсходованную на аренду другого автомобиля в тот период, когда изъятая автомашина находилась на складе временного хранения.
Кассационная инстанция оставила в силе решение суда первой инстанции, которым было отказано в удовлетворении иска, придя к выводу о том, что истец не доказал в том числе наличие прямой причинно-следственной связи между заявленными к возмещению расходами и незаконными действиями таможни.
Изъятие таможенным органом у истца автомобиля и заключение истцом договора аренды другого транспортного средства (ранее изъятия и до возбуждения административного дела) не находятся в искомой причинно-следственной связи ни в связи с хронологией соответствующих действий, ни в связи с иными обстоятельствами: различными техническими (представительскими) характеристиками транспортных средств, условиями аренды. Истец также не обосновал свои требования невозможностью использовать в тот момент другие транспортные средства, находящиеся у него во владении либо полученные от других лиц на более выгодных для себя условиях. (Постановление ФАС СЗО от 13.02.07 по делу No А56-31895/2005.)
Или иной пример.
Общество обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании с казны Российской Федерации убытков в виде упущенной выгоды, причиненных в результате неправомерных действий судебного пристава-исполнителя. В обоснование заявленных требований истец указал, что в результате действий судебного пристава-исполнителя по наложению ареста на находившееся у него в аренде оборудование, признанных незаконными вступившим в силу решением арбитражного суда, он не смог исполнить обязательства по ряду заключенных с иностранными компаниями контрактов по поставке пиломатериалов.
Кассационная инстанция оставила в силе решение суда первой инстанции и постановление апелляционной инстанции, указав следующее.
Из судебного акта, которым действия судебного пристава-исполнителя по наложению ареста признаны неправомерными, усматривается, что незаконность действий судебного пристава-исполнителя заключается не в том, что такое имущество не могло арестовываться, а в том, что была нарушена процедура согласования такого арес та (арест находящегося в аренде у Общества имущества, принадлежащего другой организации — должнику по исполнительному производству, произведен вопреки требованиям статьи 48 Федерального закона «Об исполнительном производстве» без определения суда).
Если бы судебный пристав-исполнитель обратился в арбитражный суд, то у последнего отсутствовали бы основания для отказа в аресте арендованного истцом имущества. Таким образом, отсутствует причинная связь между неправомерными действиями судебного пристава-исполнителя, который мог арестовать имущество должника, но нарушил процедуру согласования такого ареста, и убытками истца. Кроме того, наложение ареста на имущество означает запрещение им распоряжаться, но не пользоваться (пункт 2 статьи 51 Федерального закона «Об исполнительном производстве»). Следовательно, истец не доказал, что не получил доходов от использования арендованного имущества вследствие неправомерных действий судебного пристава-исполнителя. (Постановление ФАС СЗО от 19.06.07 по делу No А05-516/2005-2.)
В делах, связанных со спорами, возникающими в ходе исполнительного производства, истцы нередко обосновывают причинение им убытков противоправными действиями судебных приставов-исполнителей тем, что в результате таких действий решения суда о взыскании в пользу истцов денежных сумм оказывались неисполненными. В данном случае имеются в виду такие действия или решения судебных приставов-исполнителей, в результате которых, по мнению истцов, исполнение судебного акта оказалось невозможным или затруднительным (например, постановления судебных приставов-исполнителей об окончании исполнительного производства, действия судебных приставов по снятию ранее наложенных в ходе исполнительного производства на имущество должника арестов). При обращении в суд с подобными исковыми требованиями истцам необходимо учитывать, что обязанность по исполнению судебного акта лежит на должнике, и именно вследствие неисполнения должником требований исполнительного документа присужденные судом денежные средства или имущество не получены истцом. Другое дело, если требование исполнительного документа должником исполнено (добровольно или принудительно в ходе исполнительного производства), однако по вине судебного пристава-исполнителя подлежащие взысканию денежные средства или имущество оказались утрачены и не поступили в распоряжение взыскателя.
Так, например, по одному из дел суд первой и апелляционной инстанций удовлетворил требования предпринимателя о взыскании на основании статей 16, 1064, 1069 ГК РФ убытков, причиненных незаконными действиями судебного пристава-исполнителя. Удовлетворяя требования, суд сослался на вступившее в законную силу решение, которым действия судебного пристава-исполнителя по снятию ареста с принадлежащих должнику транспортных средств признаны незаконными. Суд признал, что в результате данных действий не было исполнено судебное решение о взыскании с должника в пользу предпринимателя денежных средств.
Суд кассационной инстанции отменил принятые по делу судебные акты, указав на отсутствие прямой причинной связи между незаконными действиями судебного пристава-исполнителя по снятию ареста с имущества должника и тем, что до настоящего времени не исполнено решение суда о взыскании денежных средств с должника в пользу истца. Составление судебным приставом-исполнителем акта о невозможности исполнения не означает освобождения должника от обязанности исполнения денежного обязательства, подтвержденной вступившим в законную силу решением суда.
В соответствии со статьей 321 АПК РФ исполнительный лист арбитражного суда может быть предъявлен к исполнению в течение трех лет со дня вступления судебного акта в законную силу, а в случае возвращения исполнительного листа взыскателю в связи с не возможностью его исполнения новый срок для предъявления исполнительного листа к исполнению исчисляется со дня его возвращения. Таким образом, ответственным перед истцом остается должник. (Постановление ФАС СЗО от 18.07.05 по делу No А21-3671/04-С2.)
В судебной практике встречаются примеры обращений в суд с исками о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями должностных лиц государственных органов, в случаях, когда имущественные потери были сопряжены с неправомерными действиями самих истцов.
Так, предприниматель обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с казны Российской Федерации убытков, причиненных незаконными действиями судебного пристава-исполнителя, выразившимися в получении от предпринимателя взятки в качестве вознаграждения за совершение в пользу предпринимателя действий, входящих в его служебные полномочия, а именно за то, что он оставил предпринимателя ответственным хранителем арестованного имущества. Данный факт установлен вступившим в законную силу приговором суда. Приговором суда судебный пристав-исполнитель признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 290 Уголовного кодекса Российской Федерации, и ему назначено наказание в виде штрафа.
Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции, иск был удовлетворен со ссылкой на положения статей 1064, 1069, 1071 ГК РФ. При этом суд исходил из того, что убытки предпринимателя выразились в утрате денежных средств, переданных судебному приставу-исполнителю в качестве взятки, и указал на наличие причинной связи между противоправным поведением судебного пристава-исполнителя и возникшими у предпринимателя убытками. Суд также указал на то, что предприниматель как взяткодатель, добровольно сообщивший о преступлении, не может признаваться потерпевшим, но не лишен права в рамках гражданского судопроизводства предъявить иск о взыскании убытков, причиненных неправомерными действиями должностного лица.
Кассационная инстанция отменила принятые по делу судебные акты, указав следующее.
Утрата денежных средств взяткодателем в результате передачи их взяткополучателю не может быть расценена в качестве убытков взяткодателя. Освобождение взяткодателя либо лица, совершившего коммерческий подкуп, от уголовной ответственности по мотивам добровольного сообщения о совершении преступления не означает отсутствия в действиях этих лиц состава преступления. Они не могут признаваться потерпевшими и не вправе претендовать на возвращение им ценностей, переданных в виде взятки или предмета коммерческого подкупа. Деньги и ценности, являющиеся предметом взятки или коммерческого подкупа, подлежат обращению в доход государства. Таким образом, применительно к характеру названного спора, с учетом положений статьи 65 АПК РФ, истец не обосновал правомерность заявленных им требований. (Постановление ФАС СЗО от 02.10.06 по делу No А13-922/2006-20.)
Данный пример позволяет сделать вывод, что противоправность действий истца, способствовавших наступлению неблагоприятных для него экономических последствий (по крайней мере, в случае наличия в таких действиях состава преступления) исключает возможность удовлетворения исковых требований о взыскании с государства убытков, причиненных незаконными действиями должностных лиц государственных органов.
Государственные органы, выступающие по рассматриваемой ка тегории споров от имени соответствующего публично-правового образования, часто ссылаются на положения подпункта 1 пункта 1 статьи 333.37 НК РФ, предусматривающего освобождение от уплаты государственной пошлины государственных органов, органов местного самоуправления и иных органов, обращающихся в арбитражные суды в предусмотренных законом случаях в защиту государственных и (или) общественных интересов.
Анализ положений главы 25.3 НК РФ, в том числе применительно к вопросу об уплате государственной пошлины государственными органами, выступающими в суде от имени публично-правовых образований, приведен в Информационном письме Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.03.07 No 117. Так, в данном Информационном письме разъяснено, что льгота в соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 333.37 НК РФ по делам, по которым публично-правовые образования участвуют на равных началах с иными участниками этих отношений (гражданами и юридическими лицами), не предоставляется.
НК РФ не содержит положений, предусматривающих освобождение государственных органов, органов местного самоуправления и иных органов, выступающих в суде от имени публично-правового образования, от уплаты государственной пошлины при совершении соответствующих процессуальных действий по делам, по которым данные органы или соответствующее публично-правовое образование выступали в качестве ответчика. К таким делам относятся, в частности, дела о возмещении вреда, причиненного незаконными решениями и действиями (бездействием) государственных органов (органов местного самоуправления) либо должностных лиц этих органов.
С учетом разъяснений, данных Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации в указанном Информационном письме, в настоящее время суды отклоняют доводы государственных органов, выступающих от имени соответствующих публично-правовых образований, относительно необходимости освобождения их от уплаты государственной пошлины по рассматриваемой категории споров (постановления ФАС СЗО от 03.05.07 по делу No А05-11397/2006, от 23.07.07 по делу No А13-4928/2006).
