Опубликованием 29 декабря 2014 года на портале http://www.pravo.gov.ru/ Федерального закона от 29.12.14 № 476-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон „О несостоятельности (банкротстве)“ и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части регулирования реабилитационных процедур, применяемых в отношении гражданина-должника» (далее — Закон) завершилось ожидавшееся более чем 17 лет введение правового регулирования несостоятельности (банкротства) граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями (далее — граждане), о возможности которого впервые было упомянуто еще в пункте 4 статьи 1 и пункте 2 статьи 185 Федерального закона от 08.01.98 № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», являвшегося предшественником ныне действующего Федерального закона от 26.10.02 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве).
Столь долгое ожидание принятия закона, регламентирующего процедуру несостоятельности (банкротства) граждан, сопровождалось длительным обсуждением, в ходе которого проект № 105976-6 Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон „О несостоятельности (банкротстве)“ и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части регулирования реабилитационных процедур, применяемых в отношении гражданина-должника», внесенный в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации 5 июля 2012 года, претерпел не только текстуальные, но и существенные концептуальные изменения, касающиеся в том числе подведомственности дел о несостоятельности (банкротстве) граждан1. 1 Поручение Президента Российской Федерации от 22.03.13 № Пр-621.
Разработчики, исходя из экономического характера Закона о банкротстве, стремились сделать его более современным и актуальным применительно к уже устоявшимся положениям и изменениям, вносимым в данный закон иными законопроектами, а также гармонизировать и унифицировать Закон с этими законопроектами и с практикой рассмотрения дел соответствующей категории, сложившейся в арбитражных судах.
Среди важнейших законодательных актов в этой связи следует отметить Федеральный закон от 29.12.14 № 482-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон „О несостоятельности (банкротстве)“ и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее — Закон № 482-ФЗ), реформировавший процедуру определения арбитражного управляющего, а также допустивший подачу кредитными организациями заявлений о банкротстве при отсутствии вступившего в законную силу судебного акта, подтверждающего обоснованность их требований.
Первое, что обращает на себя внимание при ознакомлении с Законом, — это отсутствие переходных положений, регламентирующих порядок его применения по делам о банкротстве индивидуальных предпринимателей (далее — предприниматели), принятым к производству арбитражными судами до 1 июля 2015 года. При этом Законом существенно изменяется порядок банкротства предпринимателей, который фактически приравнивается к порядку банкротства граждан, в связи с чем к ним не применяются процедуры наблюдения, финансового оздоровления, внешнего управления, конкурсного производства, однако вводятся новые процедуры: реструктуризация долгов гражданина и реализация имущества гражданина.
Поскольку законодательству о банкротстве свойственен принцип преемственности (что следует в том числе из пункта 1 статьи 233 Закона о банкротстве), полагаем, что Закон о банкротстве (в редакции Закона) будет применяться арбитражными судами по делам о банкротстве предпринимателей лишь в случаях, когда производство по ним будет возбуждено после 1 июля 2015 года, а по ранее возбужденным делам будет применяться ранее действовавшая редакция.
Представляется, что данный пробел должен быть устранен в законодательном порядке или посредством толкования, данного Верховным Судом РФ, если законодателем до вступления в силу Закона не будут внесены соответствующие изменения, имея в виду очевидную невозможность прерывания начатых процедур, притом что переход из процедуры, ранее применявшейся в деле о банкротстве предпринимателей, в процедуры реструктуризации долгов гражданина или реализации имущества гражданина затруднителен, а иногда и невозможен.
Также значительной процессуальной новеллой для судов общей юрисдикции (далее — суд) является предоставленное пунктом 3 статьи 34 и пунктом 4 статьи 35 Закона о банкротстве (в редакции Закона) лицам, участвующим в деле о банкротстве, и лицам, участвующим в процессе по делу о банкротстве, право представлять в суд документы в электронной форме, заполнять формы документов, размещенных на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, в порядке, установленном в пределах своих полномочий Верховным Судом РФ.
Тем самым с 1 июля 2015 года в практику судов фактически вводятся элементы «электронного правосудия», возможность распространения которых на суды осторожно указывали разработчики Концепции единого Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее — Концепция) в пунктах 10.1, 12.1, 14.2. Однако и ими данный вопрос обуславливался созданием электронных канцелярий в судах, а также желательностью сохранения жизнедеятельности программного средства «Мой арбитр» в системе арбитражных судов.
При этом генеральный директор Судебного департамента при Верховном Суде РФ А. В. Гусев в интервью, данном в декабре 2014 года корреспонденту агентства «РИА Новости», указывая на несопоставимость масштабов двух судебных подсистем ГАС «Правосудие» — судов и арбитражных судов — как по количеству объектов автоматизации, так и по объему дел, отметил, что возможность полноценного доступа через Интернет к заверенным электронной подписью данным судебных дел будет предоставлена гражданам и организациям не позднее 2017 года2. Однако это замечание касалось и мировой юстиции, которая не вовлекается в процедуру рассмотрения вопросов о банкротстве граждан. 2 Http://www.cdep.ru/index.php?id=227&item=2719.
Не сомневаемся, что с учетом опыта, накопленного как Верховным Судом РФ, так и Судебным департаментом при Верховном Суде РФ, и вобравшего наработки систем судов и арбитражных судов, к 1 июля 2015 года в судах будет реализована возможность представления документов в электронной форме по делам о банкротстве.
Вместе с тем полагаем, что данный вопрос требует соответствующего процессуального закрепления в Гражданском процессуальном кодексе Российской Федерации (далее — ГПК РФ), поскольку полномочий Верховного Суда РФ, с учетом оговорок, содержащихся в пункте 3 статьи 34 и пункте 4 статьи 35 Закона о банкротстве, недостаточно для преодоления предписаний частей 5–7 статьи 67, статьи 71, частей 1 и 4 статьи 131, абзаца восьмого статьи 132, пункта 4 части 1 статьи 135, части 3 статьи 322, части 4 статьи 378 ГПК РФ об обязательной письменной форме заявлений, жалоб, предъявляемых в суд.
При этом, регулируя сходные правоотношения, законодатель, как по делам, рассматриваемым арбитражными судами (часть 1 статьи 41, часть 3 статьи 75, часть 1 статьи 125, часть 1 статьи 131, часть 1 статьи 260, часть 4 статьи 262, часть 1 статьи 277, часть 1 статьи 291.3, часть 5 статьи 291.4, часть 6 статьи 308.2, часть 1 статьи 313 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее — АПК РФ)), так и по делам, рассматриваемым судами с применением электронных технологий (статья 144.1 ГПК РФ), специально оговорил возможность представления исковых заявлений, заявлений, жалоб, отзывов на них и прилагаемых документов в электронной форме. Необходимость закрепления в процессуальном законодательстве возможности представления документов в электронной форме следует также из статьи 6 Федерального закона от 06.04.11 № 63-ФЗ «Об электронной подписи».
Исходя из изложенного представляется, что законодателю до вступления Закона в силу необходимо внести в ГПК РФ соответствующие изменения и дополнения, отсутствие которых при рассмотрении дел судами будет препятствовать лицам, участвующим в деле о банкротстве, и лицам, участвующим в процессе о банкротстве, в реализации их прав, прямо предусмотренных пунктом 3 статьи 34 и пунктом 4 статьи 35 Закона о банкротстве, и поставит их в неравное положение с лицами, участвующими в рассмотрении арбитражными судами дел о банкротстве предпринимателей.
Кроме того, более широкое введение элементов «электронного правосудия» будет способствовать и реализации вытекающих из абзаца второго пункта 2 статьи 213.8 Закона о банкротстве положений о рассмотрении требований кредиторов в порядке, установленном статьей 71 указанного закона. Пунктом 5 статьи 71 Закона о банкротстве определено, что требования кредиторов, по которым не поступили возражения, рассматриваются арбитражным судом для проверки их обоснованности и наличия оснований для включения в реестр требований кредиторов, учитывая, что данные требования могут быть рассмотрены без привлечения лиц, участвующих в деле.
Полагаем, что хотя законодатель не внес в статью 71 Закона о банкротстве соответствующие изменения, указывающие на возможность ее применения не только арбитражными судами, но и судами, названная статья, как в силу прямого указания абзаца второго пункта 2 статьи 213.8 Закона о банкротстве (в редакции Закона), так и в отсутствие иной нормы в его главах I–III.1, VIII, X, параграфе 7 главы IX, регулирующих порядок рассмотрения требований кредиторов, подлежит применению и судами.
Между тем очевидно, что буквальное применение пункта 5 статьи 71 Закона о банкротстве может привести к злоупотреблениям со стороны недобросовестных лиц, обращающихся с требованиями о включении в реестр требований кредиторов как совершенно необоснованных требований, так и требований за пределами срока исковой давности. Подобными действиями будут нарушены права и законные интересы лиц, участвующих в деле о банкротстве, в первую очередь конкурсных кредиторов и уполномоченного органа (далее — кредитор, конкурсный кредитор), которым в силу пункта 1 статьи 71 Закона о банкротстве не направляются заявленные другими кредиторами к должнику требования, в том числе будет нарушено их право на заявление возражений, указанных в абзаце втором пункта 2 статьи 71 Закона о банкротстве.
Впрочем, Высший Арбитражный Суд РФ в пункте 25 постановления Пленума от 22.06.12 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее — постановление № 35) предусмотрел, что требования рассматриваются в судебном заседании, назначаемом определением арбитражного суда, которое размещается на официальном сайте арбитражного суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет.
Считаем, что при рассмотрении дел судами следует установить аналогичный либо иной схожий порядок, обеспечивающий публичное (то есть посредством размещения на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет) оповещение о времени рассмотрения требований в порядке, предусмотренном пунктом 5 статьи 71 Закона о банкротстве, с тем чтобы лица, участвующие в деле о банкротстве, имели возможность ознакомиться с заявленными требованиями и представить на них возражения.
Указанное также требует более широкого применения электронных сервисов, не только обеспечивающих оповещение лиц, участвующих в деле о банкротстве, и лиц, участвующих в процессе о банкротстве, о совершаемых другими лицами процессуальных действиях, а также о действиях, совершаемых судом (в том числе по извещению о месте и времени рассмотрения тех или иных вопросов и заявлений в деле о банкротстве и оповещению о принимаемых судебных постановлениях и т. д.), но и позволяющих представлять в суд документы в электронной форме.
На наш взгляд, использование данных сервисов следует распространить не только на дела о банкротстве, но и на иные дела, рассматриваемые и разрешаемые районными (городскими) судами, а также вышестоящими судами, поскольку это позволит избежать неоправданного неравенства лиц, чьи дела имеют сходную правовую природу (о признании сделок недействительными, о включении в реестр требований кредиторов, учитывая, что при рассмотрении последних осуществляется проверка их обоснованности3). Кроме того, установление подобного порядка упростит предъявление в суды заявлений, больше формализует процедуру обращения в суды, что в итоге положительно скажется на их работе, особенно при рассмотрении типовых заявлений. 3 Пункт 26 постановления № 35.
Данные предложения согласуются с пунктами 10.1 и 12.1 Концепции, которыми предусмотрено более широкое использование сети Интернет и электронных технологий в целях представления документов в электронной форме, размещения информации о принятии искового заявления или заявления к производству, извещения о времени и месте судебного заседания или совершения отдельного процессуального действия, в связи с чем представляется целесообразным внесение уже в ныне действующий ГПК РФ изменений, предусматривающих распространение как указанного порядка подачи документов в суд, так и порядка извещения участников процесса на все дела, разрешаемые районными (городскими) судами, а также вышестоящими судами.
Желательно вносить предложенные изменения комплексно, чтобы лицам, участвующим в деле, обеспечивалась возможность доступа к документам, поступившим от других лиц, а также к полным (недеперсонифицированным) документам суда в целях расширения имеющихся способов судебных извещений. Такие нововведения, учитывающие права лиц, участвующих в судебном разбирательстве, позволят эффективно рассматривать дела с минимальными организационными и финансовыми затратами, не допуская злоупотреблений со стороны недобросовестных участников судопроизводства.
Если отсутствие какого-либо закрепления в ГПК РФ норм, предусматривающих в деятельности судов элементы «электронного правосудия», можно объяснить определенными материально-техническими вопросами, то молчание законодателя относительно упомянутого в пункте 9 статьи 233 Закона о банкротстве института передачи дел как из судов в арбитражные суды, так и из арбитражных судов в суды, не внесшего соответствующих изменений или дополнений в процессуальное законодательство, объяснить сложно.
Очевидно, что, вводя в пункт 9 статьи 233 Закона о банкротстве механизм передачи дел из суда одной системы в другую, законодатель исходил из длительности процесса о банкротстве, его стадийности, притом что действия, совершенные в рамках той или иной процедуры, порождают соответствующие правовые последствия для следующей. При этом законодатель стремился исключить злоупотребления со стороны должника в целях увеличения сроков оспаривания сделок с заинтересованностью в порядке главы III.1 Закона о банкротстве, а также в связи с известной борьбой за приоритет на предъявление заявления о признании банкротом для определения саморегулируемой организации, член которой в последующем будет назначен финансовым управляющим в деле о банкротстве, учитывая, что не во всех регионах имеются члены той или иной саморегулируемой организации и находящиеся на значительном расстоянии финансовые управляющие не в полной мере будут иметь возможность выполнять обязанности, вытекающие из пункта 8 статьи 213.9 Закона о банкротстве. Кроме того, преследовалась цель сохранения правовой определенности решений, принимаемых в деле о банкротстве, которыми устанавливаются требования кредиторов (в том числе кредитора, являющегося заявителем в деле о банкротстве), а также по заявлениям, разрешаемым в порядке, предусмотренном главой III.I Закона о банкротстве. К тому же данный механизм направлен на минимизацию расходов, в частности на финансового управляющего, поскольку в случае прекращения производства в любой из процедур финансовый управляющий, принимавший участие в деле о банкротстве, будет иметь право на получение вознаграждения.
Сама по себе возможность передачи дела из суда в арбитражный суд в случае выявления неподведомственности была предусмотрена статьей 7 Федерального закона от 24.07.02 № 96-ФЗ «О введении в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации». Такие обстоятельства, как установление данного порядка во «вводном» законе, период, в течение которого должна была быть осуществлена передача, и обусловленность передачи дела согласием истца, сводили на нет сколь-нибудь массовое его применение и не требовали внесения изменений в соответствующие нормы процессуальных законов.
Вместе с тем в пункте 3.3 Концепции указывается на необходимость законодательного закрепления правила о передаче дела из одного суда в другой в случае выявления его неподведомственности, при этом возможность передачи обуславливается согласием истца, в отсутствие которого предусмотрено не прекращение производства по делу, а оставление заявления без рассмотрения, поскольку в противном случае для заявителя будет закрыта полностью возможность судебной защиты ввиду единства судебной системы.
Таким образом, полагаем, что указанный выше правовой порядок передачи дел из суда в арбитражный суд, а также из арбитражного суда в суд, принимая во внимание длительный характер его применения, влечет необходимость внесения соответствующих дополнений и изменений в процессуальное законодательство, в том числе в пункт 1 части 1 статьи 134, абзац второй статьи 220 ГПК РФ, пункт 1 части 1 статьи 150 АПК РФ.
Кроме того, вводимый в пункт 9 статьи 233 Закона о банкротстве институт передачи дел из одного суда в другой требует гармонизации с разрабатываемым процессуальным законодательством, в связи с чем представляется, что возможность передачи дела следует также обуславливать получением предварительного согласия заявителя по делу о банкротстве гражданина, имея в виду и то обстоятельство, что именно на заявителе (в случае несогласия с передачей дела в другой суд) лежит большая часть неблагоприятных последствий, связанных с оставлением заявления без рассмотрения.
В свете изложенного считаем необходимым внесение в статью 222 ГПК РФ и часть 1 статьи 148 АПК РФ соответствующих изменений, что также будет способствовать усилению диспозитивных начал в процессуальном законодательстве по делам о банкротстве.
Полагаем, что на достижение названных целей и повышение состязательности сторон направлена и следующая из пункта 4 статьи 37, пункта 3 статьи 39, пункта 4 статьи 41, пункта 1 статьи 47, второго предложения пункта 3 статьи 61.8 Закона о банкротстве (в редакции Закона) обязанность по направлению предъявляемых в суд заявлений (отзывов) иным лицам, участвующим в деле о банкротстве (лицам, участвующим в процессе о банкротстве), самими лицами, их представляющими в суд, который в силу пункта 4 статьи 42, пункта 5 статьи 61.8, пункта 6 статьи 213.1 Закона о банкротстве (в редакции Закона) обязан направлять лишь судебные извещения, копии судебных актов, а также копии жалоб и заявлений о пересмотре судебных актов по делу о банкротстве гражданина.
Следует отметить, что в пунктах 6.6, 12.2, 14.1 Концепции содержится предложение о введении в единый ГПК РФ положений, возлагающих на лиц, участвующих в деле, обязанность самостоятельно обмениваться состязательными документами, освободив суд от выполнения данной функции.
Вместе с тем каких-либо изменений в статью 132 ГПК РФ (в части соблюдения требований абзацев второго и пятого об обязанности заявителя представлять копии заявления и документов, на которых оно основано, по числу лиц, участвующих в деле), в часть 2 статьи 150 ГПК РФ (возлагающую именно на суд обязанность по направлению (вручению) ответчику копии заявления и приложенных к нему документов), в часть 3 статьи 114 ГПК РФ (об обязанности суда по направлению заявителю поступивших письменных объяснений истца), в часть 1 статьи 325 ГПК РФ (в части направления судом копий апелляционных жалоб лицам, участвующим в деле), ограничивающих их применение по делам о банкротстве граждан, Законом введено не было, в связи с чем представляется необходимым внесение соответствующих изменений в указанные процессуальные нормы, поскольку их отсутствие может, с одной стороны, повлечь различную правоприменительную практику, а с другой, — поставит лиц, участвующих в делах о банкротстве граждан и предпринимателей, в неравное положение.
Еще одним дискуссионным положением Закона, а также Закона о банкротстве является рассмотрение дела о банкротстве судами в порядке особого производства (подраздел IV ГПК РФ). Представляется, что данный подход был, безусловно, оправдан до отступления от ранее действовавшего принципа подтверждения обоснованности требований о признании должника банкротом лишь на основании вступившего в законную силу судебного акта или по истечении 30 дней со дня принятия уполномоченным органом решения о взыскании задолженности за счет денежных средств или иного имущества должника, имея в виду то обстоятельство, что в данном случае какой-либо спор о праве (в том числе спор о праве на получение от должника тех или иных сумм) отсутствовал. Таким образом, фактически мог возникнуть лишь спор относительно статуса должника, то есть о наличии или отсутствии у него признаков банкротства, что соотносилось с вопросами, разрешаемыми по иным делам в порядке особого производства (главы 30–32 ГПК РФ), в которых также нередко имелся конфликт между участниками процесса относительно статуса лица, в отношении которого подавалось заявление, вследствие чего применение части 3 статьи 263 ГПК РФ по делам о банкротстве было бы редким, исключительным.
Видимо, именно в связи с указанным обстоятельством постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 16.04.13 № 12 в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации был представлен проект закона, предусматривающий внесение в ГПК РФ изменений, текстуально близких к изменениям, внесенным Законом.
Вместе с тем полагаем, что после принятия Закона и Закона № 482-ФЗ, которыми правом на обращение в суд наделены конкурсные кредиторы при отсутствии судебного акта, подтверждающего размер задолженности должника перед ними (пункт 2 статьи 7, пункт 2 статьи 213.5 Закона о банкротстве), фактически каждое такого рода заявление имеет риск быть оставленным без рассмотрения как применительно к положениям части 3 статьи 263 ГПК РФ, так и к положениям абзаца четвертого пункта 2 статьи 213.6 Закона о банкротстве, являющегося следствием сохранения рассмотрения дел в порядке особого производства.
По нашему мнению, с учетом названных обстоятельств заявление о банкротстве гражданина, поданное только кредитором, имеющим определенные договоренности с должником (далее — дружественный кредитор), при отсутствии у него судебного акта, подтверждающего размер задолженности должника перед ним, имеет шанс быть признанным обоснованным, в связи с чем в отношении должника может быть введена процедура реструктуризации долгов гражданина. Иные заявления будут оставляться без рассмотрения применительно к положениям абзаца четвертого пункта 2 статьи 213.6 Закона о банкротстве, после чего дружественный кредитор будет вправе предъявлять свое заявление об установлении требований (в том числе спорных) и о признании должника банкротом либо сам должник будет обращаться в суд с заявлением в порядке статьи 213.4 Закона о банкротстве, одновременно ходатайствуя о назначении своей саморегулируемой организации. Также вероятно, что если Верховным Судом РФ будет воспринят подход, изложенный в абзаце пятом пункта 7 постановления № 35, то приоритет в деле о банкротстве фактически отойдет самому должнику либо дружественному кредитору.
Возможность оспаривания требований конкурсного кредитора, не подтвержденных вступившим в законную силу судебным актом, а также последующее оставление заявлений указанных кредиторов без рассмотрения, может использоваться и в целях недопущения оспаривания сделок должника в порядке главы III.1 Закона о банкротстве, в том числе в целях исключения удовлетворения заявленных требований в связи с истечением сроков оспаривания подозрительных сделок.
Думаем, что, принимая во внимание ныне действующую редакцию Закона о банкротстве, кредиторы, отвечающие критериям пункта 2 статьи 7, пункта 2 статьи 213.5 Закона о банкротстве, будут крайне редко пользоваться предоставленной им привилегией на обращение в суд в отсутствие подтверждающего их требования вступившего в законную силу судебного акта. Однако можно предположить, что должники, злоупотребляющие своими правами, будут активно пользоваться указанным правом (оспаривания требований, не подтвержденных вступившим в законную силу решением суда) в целях обхода закона. При этом введение законодательных ограничений права должника на обращение в суд в порядке статьи 213.4 Закона о банкротстве в течение определенного срока (например, 6 месяцев) после вынесения определения об оставлении заявления кредитора, не подтвержденного вступившим в законную силу судебным актом, без рассмотрения не станет эффективным методом борьбы с указанным злоупотреблением, поскольку не будет препятствовать предъявлению такого требования дружественным кредитором, а также сохранению сроков по оспариванию подозрительных сделок, учитывая, что рассмотрение требований в рамках искового производства может продолжаться от 4–6 месяцев.
Единственно возможным способом пресечения указанных злоупотреблений представляется законодательное закрепление права кредитора, чьи требования не подтверждены вступившим в законную силу судебным актом, в случае поступления возражений должника относительно требований, явившихся основанием для обращения с заявлением о признании гражданина банкротом, в связи с наличием спора о праве ходатайствовать о приостановлении производства по заявлению о признании должника банкротом и о предоставлении ему права в течение ограниченного периода времени обратиться в суд с самостоятельным иском о взыскании заявленных в рамках дела о банкротстве и оспариваемых должником сумм, притом что данный иск не будет возвращен применительно к положениям пунктов 5 и 7 части 1 статьи 135 ГПК РФ (в редакции Закона) либо оставлен без рассмотрения в силу абзацев пятого и девятого статьи 222 ГПК РФ (в редакции Закона). Одновременно следует предусмотреть, что производство по иным требованиям к должнику, которые должны быть рассмотрены в деле о банкротстве гражданина, предъявленные в суд, принимаются к производству, однако производство по ним приостанавливается применительно к положениям абзаца пятого статьи 215 ГПК РФ, а в случае признания необоснованным заявления кредитора о признании должника банкротом (по любому из оснований, установленных пунктом 2 статьи 213.6 Закона о банкротстве) ранее заявленные требования подлежат разрешению в порядке очередности поступления.
До внесения соответствующих изменений как в Закон о банкротстве, так и в ГПК РФ данный пробел может быть преодолен соответствующим разъяснением Верховного Суда РФ, имея в виду как положения пункта 7 статьи 213.6 Закона о банкротстве (в редакции Закона), так и то, что схожие разъяснения содержатся в пункте 2 постановления № 35.
Вместе с тем с учетом указанных выше обстоятельств, концептуальных изменений, которые претерпел Закон, требует обсуждения вопрос о выведении процедуры рассмотрения судами заявлений о банкротстве граждан из категории дел особого производства (подраздел IV раздела II ГПК РФ) в отдельную подкатегорию дел по аналогии с установленным главой 28 АПК РФ особым регулированием рассмотрения дел о банкротстве. В этой связи примечательно, что в пункте 34.1 Концепции содержится суждение о недопустимости рассмотрения дел о несостоятельности (банкротстве) в рамках особого производства и необходимости их выделения (наряду с делами о компенсации за несвоевременное рассмотрение дел или несвоевременное исполнение судебных актов, с рассмотрением корпоративных споров, групповых исков) в отдельную категорию дел.
Следующим вопросом, принципиально отличающим рассмотрение дел о банкротстве граждан, является предоставленное гражданам право самостоятельно определять саморегулируемую организацию (пункт 4 статьи 213.4 Закона о банкротстве), в то время как в силу взаимосвязанных положений абзаца одиннадцатого пункта 2 и пунктов 4 и 5 статьи 37 Закона о банкротстве должники-организации, чьи дела подлежат рассмотрению арбитражными судами, вправе лишь указывать саморегулируемую организацию, которая определяется посредством случайного выбора после опубликования в Едином федеральном реестре сведений о фактах деятельности юридических лиц уведомления об обращении в арбитражный суд с заявлением должника о банкротстве.
По нашему мнению, в отношении гражданина, планирующего обратиться в суд (арбитражный суд) с заявлением о признании его банкротом, должен быть установлен аналогичный порядок, предусматривающий обязанность должника заблаговременно опубликовать в Едином федеральном реестре сведений о банкротстве соответствующее объявление, после чего ему случайным образом будет предложена саморегулируемая организация, которую он укажет в заявлении о своем банкротстве, адресованном суду.
Таким образом, концептуальное положение Закона о банкротстве, введенное в него Законом № 482-ФЗ, отстраняющее должника от выбора арбитражного управляющего, будет реализовано и в отношении граждан. Тем более что соответствующая нормативная база в настоящее время уже создана, поскольку с 1 июля 2015 года вступает в силу новая редакция статьи 86 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, согласно абзацу четвертому которой сведения, содержащиеся в заявлениях физических и юридических лиц о внесении сведений, предусмотренных Законом о банкротстве, в Единый федеральный реестр сведений о банкротстве, будучи переданными на бумажных носителях нотариусу, вносятся им в указанный реестр и подписываются квалифицированной электронной подписью нотариуса.
Так как нотариальная деятельность осуществляется на территории всей Российской Федерации, при этом реализована поддержка нотариальных округов в малонаселенных и труднодоступных местностях (статьи 11.1 и 11.2 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате), внесение соответствующих сведений в Единый федеральный реестр сведений о банкротстве обеспечено на всей территории России, в связи с чем возникновение каких-либо затруднений для должника по внесению соответствующих сведений исключено. Единственным ограничением представляется отсутствие технической возможности выбора саморегулируемой организации или финансового управляющего, работающего в том или ином регионе (той или иной местности), вместе с тем данное ограничение, являющееся, как видится, больше технологическим, со временем будет преодолено.
Также следует отметить то обстоятельство, что по смыслу пунктов 4 и 5 статьи 213.4, пунктов 4 и 5 статьи 213.5 Закона о банкротстве денежные средства на выплату вознаграждения финансовому управляющему в размере, равном фиксированной сумме вознаграждения финансового управляющего, вносятся в депозит суда до подачи заявления гражданином-должником (за исключением случаев предоставления отсрочки их внесения) или кредитором.
Вместе с тем районные (городские) суды, не являясь юридическими лицами, не имеют собственных депозитных счетов. Регулируя сходные правоотношения, законодатель в части 1 статьи 96 ГПК РФ закрепил правило, согласно которому денежные суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам и специалистам, или другие связанные с рассмотрением дела расходы предварительно вносятся на счет, открытый в порядке, установленном бюджетным законодательством Российской Федерации, управлению Судебного департамента в субъекте Российской Федерации.
Следовательно, отсутствие депозита суда будет препятствовать реализации права кредиторов, а также должников (которым не предоставлена отсрочка) на предъявление заявления ввиду невозможности внесения сумм, равных вознаграждению финансового управляющего, что сделает фактически невозможным предъявление в суд соответствующих заявлений. Полагаем, что указанный пробел подлежит законодательному устранению, но может быть преодолен и соответствующим разъяснением Верховного Суда РФ.
Одновременное принятие нескольких законов, реформирующих законодательство о банкротстве, повлекло возникновение законодательных неточностей. Так, отнеся главу VIII Закона о банкротстве, равно как и саму процедуру мирового соглашения, к процедурам, применяемым в деле о банкротстве гражданина (пункт 1 статьи 213.1, статья 213.2 Закона о банкротстве), законодатель в силу буквального содержания пункта 1 статьи 167 Закона о банкротстве не предусмотрел возможность получения в суде общей юрисдикции исполнительного листа по взысканию оставшихся непогашенными требований в случае неисполнения гражданином мирового соглашения. Данный пробел обусловлен внесением Законом № 482-ФЗ в пункт 1 статьи 167 Закона о банкротстве изменений, вводящих в него слова «арбитражный суд».
Таким образом, можно предположить, что после вступления в силу Закона завершится реформирование законодательства о банкротстве, вследствие чего Закон о банкротстве станет, по существу, кодифицированным актом, регламентирующим банкротство всех категорий должников, предусмотренных Гражданским кодексом Российской Федерации.
Вместе с тем обширность внесенных в Закон о банкротстве изменений и то обстоятельство, что они принимались не одним законом, а несколькими параллельно рассматривавшимися законопроектами, помимо новизны, привели к утрате определенной комплексности, в первую очередь по процедурным вопросам, что объясняется и незавершенностью реформирования процессуального законодательства, в связи с чем соответствующие изменения в ГПК РФ и АПК РФ внесены не были. Во многом это обусловлено принятием поправки, перенесшей срок введения Закона на 01.07.15.
Надеемся, что заложенные в Законе о банкротстве процессуальные механизмы рассмотрения дел о банкротстве будут восприняты и распространены новым ГПК РФ и на иные категории дел, разрешаемых судами, однако возникающие вопросы, в том числе обозначенные в настоящем исследовании, требуют вмешательства Верховного Суда РФ, который, вобрав в себя лучших представителей как прежнего Верховного Суда РФ, так и Высшего Арбитражного Суда РФ, даст судам и арбитражным судам соответствующие разъяснения, устранив выявленные пробелы либо, реализуя свое право, выйдет с соответствующими законодательными инициативами.
