Если закон регулирует человеческие отношения, стоящие, наравне с прочими общественными явлениями, в процессе постоянного развития, то он должен изменяться вместе с условиями своего действия и уступать место, при изменении этих условий, вновь складывающимся нормам1.1 Гамбаров Ю. С. Гражданское право. Общая часть. М., 2003. С. 325.
В практических целях при изучении действия закона во времени следует различать два вопроса.
Во-первых, как определить время действия нормативного акта?
Во-вторых, как этот акт влияет на отношения, существующие в момент его вступления в силу?
Время действия актов гражданского законодательства
1. Любой нормативный акт рождается в результате процедуры, состоящей из трех этапов: принятие акта, опубликование акта, вступление акта в силу2.2 О порядке официального опубликования и вступления в силу актов гражданского законодательства см.: Федеральный закон от 14.06.94 № 5-ФЗ «О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания», Указ Президента Российской Федерации от 23.05.96 № 763 «О порядке опубликования и вступления в силу актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти», статья 7 Федерального закона от 10.07.02 № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)».
Акт должен быть опубликован официально. Официальным считается опубликование не только в печатном органе, но и на официальном интернет-портале правовой информации («Право»), а для актов Банка России — на его официальном сайте («Банк России»). Сегодня опубликование на сайте является, по общему правилу, первым во времени. Тем не менее не утратило значения постановление Конституционного Суда Российской Федерации (далее — КС РФ) от 24.10.96 № 17-П, в котором суд подчеркнул, что опубликованием может считаться только реальное доведение информации до адресатов. В частности, день, которым датирован выпуск «Собрания законодательства Российской Федерации», содержащий текст нового закона, — это дата подписания издания в печать, но не дата его обнародования.
Акты гражданского законодательства вступают в силу по истечении десяти дней после дня их официального опубликования, за исключением нормативных актов Президента Российской Федерации, вступающих в силу по истечении семи дней. Эти правила применяются, если иной порядок не указан в самом нормативном акте.
2. Нормативный акт прекращает действие в следующих случаях:
- Истек срок действия акта. Этот срок может определяться периодом времени, датой или событием.
- Акт отменен принявшим его органом.
- Акт признан КС РФ не соответствующим Конституции Российской Федерации (статья 79 Федерального конституционного закона от 21.07.94 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации») либо признан недействующим в силу решения суда. Как указал КС РФ, «…в соответствии с требованием статьи 15 (часть 3) Конституции Российской Федерации, по смыслу которой прекращение действия любых нормативных положений, затрагивающих права, свободы и обязанности граждан, невозможно без официального опубликования для всеобщего сведения судебных решений, аннулирующих такие нормы» (постановление КС РФ от 16.06.98 № 19-П).
- Вступил в силу акт, поновому регулирующий те же отношения. Этот вывод основан на принципе lex posterior derogat priori (последующий закон отменяет предыдущий), который является общепризнанным: «По общему правилу, при расхождении норм действующего законодательства по одному и тому же вопросу применению подлежит норма, изданная позднее» (пункт 4 постановления КС РФ от 25.06.01 № 9-П). Правило о lex posterior применяется с учетом иерархии нормативных актов, определяющей юридическую силу акта (см. статьи 15, 16, 76, 90, 115 Конституции Российской Федерации). Основа иерархии — принцип, закрепленный в статье 15 Конституции Российской Федерации: закон — акт высшей юридической силы. Новый акт отменяет действие прежнего только в том случае, если он обладает равной с ним или большей юридической силой.
Разрешая коллизию между актами, принятыми в разное время, правоприменитель сталкивается с вопросом: если норма перестает действовать, потому что в силу вступила новая, какова судьба тех положений, которые содержат исключения из прежней нормы? Ведь принцип lex posterior применяется наряду с принципом lex specialis derogat generali (специальный закон отменяет общий), а все нормы исключения рассчитаны на особый случай, то есть являются специальными. Логически возможны два решения. Первое: новая норма прекращает действие прежней, но не исключений из нее, поскольку они являются самостоятельными правилами. Второе: новая норма меняет подход к регулированию соответствующих отношений, а потому прекращает действие не только прежней нормы, но и исключений из нее. Еще Ю. С. Гамбаров признал, что установить общее правило в данном случае невозможно: «То и другое толкования зависят от совокупности обстоятельств, определяющих отношение между новым и старым законом, и различием этих обстоятельств обусловливается, естественно, и различное разрешение поставленного вопроса»3.3 Гамбаров Ю. С. Указ. соч. С. 325.
Исчезли урегулированные нормативным актом отношения. Понятно, что такое встречается только в период радикальных социально-экономических изменений (как это было в России в 90-е годы прошлого века). Если акт официально не отменен, но его прямое действие объективно невозможно, возникает только один практический вопрос: допустимо ли применение такого акта по аналогии? Представляется, что невозможно. Ведь применение акта по аналогии основано на сходстве соответствующих отношений (статья 6 Гражданского кодекса Российской Федерации; далее — ГК РФ), что в данном случае отсутствует.
Влияние нового нормативного акта на существующие отношения4
1. Законодатель связан законами времени. Поэтому общее правило очевидно: нормативный акт действует на будущее и применяется к тем отношениям, которые возникнут после его вступления в силу (статья 4 ГК РФ). Но если нельзя изменить прошлое, можно изменить отношение к нему. То есть установить, что права и обязанности, возникшие в период действия прежнего законодательства, должны оцениваться с точки зрения нового регулирования. Такой прием называется приданием закону обратной силы. Его использование отнесено к прерогативе законодателя. Поскольку речь идет об исключении из общего правила, придание закону обратной силы должно следовать из закона expressis verbis (пункт 1 статьи 4 ГК РФ).4 Далее под нормативным актом будет пониматься только закон. Сделанные выводы mutatis mutandis распространяются на подзаконные акты.
2. Одно из таких исключений включено в статью 54 Конституции Российской Федерации: «Если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон». Очевидно, что в основе этого правила лежит идея гуманности и справедливости, побеждающая юридическую логику.
Например, суд отказал в иске о взыскании на основании Федерального закона (далее — Закон) «О федеральном бюджете на 1998 год» штрафа за нецелевое использование бюджетных средств, поскольку дело рассматривалось в 2002 году, а в Законе «О федеральном бюджете на 2002 год» штраф за указанное нарушение не был предусмотрен (постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 18.10.02 по делу № Ф03-А73/02-2/2179).
Но применяется ли правило при изменении гражданских законов? Рассмотрим пример. Должник допустил нарушение договора, за которое при его заключении была установлена законная неустойка. До уплаты неустойки ссылка на нее была исключена из закона. Освобождается ли должник от уплаты неустойки, так как «после совершения правонарушения ответственность за него устранена»? Положительный ответ вызывает сомнения, поскольку в таком случае будет затронут интерес кредитора.
Сомнения разрешил КС РФ:
... законодатель, реализуя свое исключительное право на придание закону обратной силы, учитывает специфику регулируемых правом общественных отношений; обратная сила закона применяется преимущественно в отношениях, которые возникают между индивидом и государством в целом, и делается это в интересах индивида (уголовное законодательство, пенсионное законодательство); в отношениях, субъектами которых выступают физические и юридические лица, обратная сила не применяется, ибо интересы одной стороны правоотношения не могут быть принесены в жертву интересам другой, не нарушившей закон(определение КС РФ от 02.07.15 № 1539-О и др.).
Правовую позицию КС РФ иллюстрирует постановление Суда по интеллектуальным правам от 10.08.15 № С01-113/2013. Ответчик использовал произведение путем публичного показа с нарушением исключительных прав его авторов. Ко времени рассмотрения спора закон (а именно статья 1274 ГК РФ) был изменен таким образом, что действия ответчика предстали как правомерные. Несмотря на принятие закона, устраняющего ответственность лица, суд руководствовался общими правилами о действии гражданского закона во времени (пункт 1 статьи 4 ГК РФ). Применяя закон, действовавший в момент нарушения, суд подчеркнул: «... автор … вправе рассчитывать на то, что его правомерные ожидания, основанные на действовавшем на момент возникновения соответствующих правоотношений правовом регулировании… будут учтены в процессе преобразования соответствующего правового регулирования».
Таким образом, норма статьи 54 Конституции Российской Федерации об обратной силе закона, смягчающего или устраняющего ответственность, рассчитана на отношения в сфере публичного права и не применяется к гражданским правоотношениям, так как они основаны на равенстве и свободе воли их участников (статья 2 ГК РФ).
3. В статью 54 Конституции Российской Федерации включено еще два правила об обратном действии закона: «Закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет» и «Никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением». Права, основанные на конституционном запрете обратной силы закона, не подлежат ограничению (см. статью 56 Конституции Российской Федерации о нормах статьи 54 Конституции Российской Федерации). Поэтому указанные правила применимы ко всем отношениям, включая гражданско-правовые.
КС РФ выявил в конституционных нормах запрет придавать обратную силу любому новому регулированию, «если оно ухудшает правовое положение личности, ограничивает ее субъективные права, уже существующие в конкретных правоотношениях», поскольку «участники соответствующих правоотношений должны иметь возможность в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в неизменности своего официально признанного статуса, приобретенных прав, действенности их государственной защиты, то есть в том, что приобретенное ими на основе действующего законодательства право будет уважаться властями и будет реализовано» (решение КС РФ от 01.10.93 № 81-р, постановления КС РФ от 20.07.11 № 20-П, от 22.04.14 № 12-П; см. также апелляционное определение Верховного Суда Российской Федерации (далее — ВС РФ) от 23.11.16 № 72-АПГ16-8).
4. Влияние нового акта на отношения, существующие в момент его вступления в силу (так называемые длящиеся отношения), зависит от их отраслевой принадлежности. Многие кодексы содержат специальные правила, посвященные действию отраслевого законодательства во времени. Например, действие во времени процессуальных законов подчиняется общей логике: применяется закон, действующий во время рассмотрения и разрешения дела, совершения отдельных процессуальных действий или исполнения судебных постановлений (статья 1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статья 3 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статья 2 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации).
Действию гражданского закона посвящены статья 4 ГК РФ, содержащая общие правила, и статья 422 ГК РФ, касающаяся договорных отношений. Описанный в указанных статьях порядок распространяется только на гражданские отношения.
Суд не применил пункт 2 статьи 422 ГК РФ: спор касался порядка предоставления бюджетных субсидий, то есть отношений, основанных на властном подчинении одной стороны другой; гражданское законодательство применяется к таким отношениям, если это прямо предусмотрено законом (пункт 3 статьи 2 ГК РФ); Бюджетный кодекс Российской Федерации такую возможность не предусматривает (апелляционное определение ВС РФ от 22.11.17 № 9-АПГ17-24).
Если реализация гражданских прав осуществляется в рамках публично-правовой процедуры, разграничение гражданских и иных отношений требует особого внимания. Например, стороны заключили договор залога с условием об обращении взыскания на предмет залога на основании исполнительной надписи нотариуса. Договор был заключен в простой письменной форме, и в момент его заключения нотариус имел право совершить исполнительную надпись на таком договоре. Впоследствии законом было установлено, что надпись может быть совершена только на нотариально удостоверенном договоре (статья 94.1 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, утвержденных Верховным Советом Российской Федерации 11 февраля 1993 года). Явившись к нотариусу после внесения в закон изменений, стороны не вправе требовать совершения надписи на договоре, заключенном в простой письменной форме, ссылаясь на статью 422 ГК РФ, то есть на то, что к их отношениям должен применяться закон, действовавший в момент заключения договора. К исполнительной надписи как к исполнительному документу по аналогии должны применяться правила, установленные для исполнения судебных постановлений (статья 1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Иначе говоря, подлежит применению закон, действующий в момент совершения надписи.
Еще один пример. Суд вынес решение о понуждении должника к исполнению договора. Должник не исполнил решение. Суд отказал во взыскании судебной неустойки за неисполнение должником решения суда (статья 308.3 ГК РФ), поскольку спорный договор был заключен до появления правил о такой неустойке. ВС РФ указал на ошибку: спор касался присуждения неустойки не за уклонение от исполнения договора, а на случай неисполнения публично-правового акта — вступившего в законную силу решения суда, которое обязательно для всех (определение ВС РФ от 11.09.18 № 14-КГ18-19).
В этом деле ВС РФ сформулировал общий вывод: норма о судебной неустойке, поскольку она не касается условий договора, с момента вступления в силу применяется независимо как от момента заключения договора, спор по которому рассматривал суд, так и от момента постановления судебного акта, за неисполнение которого взыскивается неустойка.
5. Для всех гражданских отношений, за исключением договорных, в пункте 2 статьи 4 ГК РФ установлено общее правило: «По отношениям, возникшим до введения в действие акта гражданского законодательства, он применяется к правам и обязанностям, возникшим после введения его в действие».
Для правильного применения этого правила необходимо обращаться к сугубо доктринальным понятиям «правоотношение», «субъективное право» и «субъективная обязанность». Любые гражданские отношения (а права и обязанности составляют их содержание) возникают из юридических фактов: совершения сделки, причинения вреда, издания административного акта и т. д. (статья 8 ГК РФ). Закон не является юридическим фактом гражданского права, поэтому он оказывает воздействие на правовое положение сторон только в связи с наступлением указанных фактов.
На основании статьи 222 ГК РФ «Самовольная постройка» и статьи 32 «Особенности обеспечения промышленной безопасности объектов систем газоснабжения» Закона от 31.03.99 № 69-ФЗ «О газоснабжении в Российской Федерации» суд вынес решение о сносе дома, расположенного в зоне минимально допустимых расстояний до газопровода. ВС РФ отменил решение, поскольку названные нормы не действовали во время возведения дома в 1991 году, обратная сила им не придана, а иной закон, предусматривающий возможность сноса принадлежащих гражданину на праве собственности строений, судом не указан, притом что подзаконными нормативными актами такая мера ответственности установлена быть не может (определение ВС РФ от 29.01.19 № 9-КГ18-19).
Решение ВС РФ иллюстрирует логику применения нормы пункта 2 статьи 4 ГК РФ. Спор касался реализации ответчиком права собственности. Отношения собственности возникли из юридического факта — создания нового объекта — в 1991 году. После введения в силу норм, на которые сослался суд, у собственника не возникла обязанность снести дом, поскольку не имели места юридические факты, с которыми закон связывает возникновение такой обязанности, а сам закон юридическим фактом гражданского права, как указано выше, не является.
6. К договорным отношениям применяется особое правило, включенное в пункт 2 статьи 422 ГК РФ: «Если после заключения договора принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу , кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров».
Это правило означает, что в договорах отживший порядок продолжает жить. В договорах утратившие силу законы переживают себя. Объяснить это правило несложно: субординация между договором и законом соответствует основополагающему конституционному принципу свободы договора и требованиям устойчивости гражданского оборота (определение КС РФ от 21.06.01 № 122-О).
КС РФ неоднократно подчеркивал, что пункт 2 статьи 422 ГК РФ не нарушает конституционных прав. Помимо прочего, в пользу этого вывода говорит то, что стороны могут исключить его действие. Во-первых, в силу принципа свободы договора стороны вправе связать изменение его условий с изменением законодательства (пункт 16 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее — ВАС РФ) от 17.11.11 № 73 «Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды» (далее — постановление Пленума ВАС РФ № 73) (в редакции от 25.12.13)). Во-вторых, стороны в любой момент могут изменить договор, приведя его в соответствие с новым регулированием.
7. По прямому указанию законодателя нормам, регулирующим договорные отношения, может быть придана обратная сила. Примером являются нормы, регулирующие размер платежей по договорам ренты (статья 6 Закона от 30.11.11 № 363-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»). Это объясняется тем, что платежи по договорам ренты имеют социально значимое содержание: зачастую граждане распоряжаются своим имуществом подобным образом не столько ради получения дохода как такового, сколько с целью сохранения уровня жизнеобеспечения (пункт 4 постановления КС РФ от 27.11.08 № 11-П). КС РФ подтвердил, что если правила о ретродействии закона имеют политико-правовое обоснование, они не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права.
8. Для правильного применения пункта 2 статьи 422 ГК РФ необходимо ответить на ряд вопросов. В частности, что такое условия заключенного договора?
Понятие об условиях договора касается договора как юридического факта. Договор как юридический факт — это соглашение сторон об установлении взаимных прав и обязанностей. Положения договора, определяющие эти права и обязанности, и есть его условия. По условиям договора можно судить о поведении сторон договорного правоотношения как о правомерном либо неправомерном. Не все правила, в соответствии с которыми оценивается договор, относятся к его условиям. Права Л. А. Новоселова, утверждая, что к ним «не могут быть отнесены положения, определяющие правосубъектность сторон договора, правила о форме сделок, основаниях признания их недействительными, поскольку такие правила не определяют тех действий, которые одна из сторон обязана осуществить в отношении другой стороны»5.5 Новоселова Л. А. О сфере действия статьи 422 Гражданского кодекса // Гражданское право современной России / Сост. О. М. Козырь и А. Л. Маковский. М., 2008. СПС «КонсультантПлюс».
Условия договора не могут определять права и обязанности в области публичного права (бюджетного, административного и т. д.). Поэтому вступление в силу публично-правовых норм, пусть и нарушающих ожидания сторон договора, не может явиться основанием для применения норм статьи 422 ГК РФ.
9. Самый дискуссионный вопрос, связанный с применением пункта 2 статьи 422 ГК РФ, — это вопрос о том, являются ли правила поведения, включенные в императивные нормы, условиями договора.
Представители ленинградской школы права исходят из того, что эти правила являются условиями договора (О. С. Иоффе называл их обычными условиями), которые применяются к отношениям сторон автоматически, независимо от того, включены ли они в текст договора6. Ряд ученых (условно назовем их представителями московской школы) высказывают противоположную точку зрения: стороны не могут согласовывать содержание этих правил, поэтому они не могут являться условиями договора7. Можно согласиться с утверждением, что «принимая решение о заключении договора, стороны имеют в виду по общему правилу не конкретную императивную норму, а подчинение своего договора действующему в стране правопорядку»8. Но нельзя признать, что это утверждение с необходимостью приводит к выводу: связь между императивными нормами и выбором сторон отсутствует. Сама по себе идея «нет свободы выбора — нет договора» верна. Но свобода касается не только условий договора, но и типа заключаемого договора и собственно решения заключить договор (статьи 1 и 421 ГК РФ). Содержание императивных норм нередко подталкивает стороны к выбору той или иной договорной модели.6 Иоффе О. С. Обязательственное право. М., 1975. С. 31; Гражданское право: Учебник. В 3 т. Т. 1 / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. 6-е изд. М., 2002. С. 589 (автор главы — Н. Д. Егоров). 7 Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Общие положения. М., 1997. С. 240–241. 8 Там же. С. 241.
Императивная норма имеет разное значение для всех лиц, с одной стороны, и для сторон договора — с другой. Для всех — это абстрактное правило. Для сторон, благодаря факту заключения договора, она определяет их субъективные права и обязанности. Очевидно, что в рамках договорного правоотношения эти права и обязанности имеют для сторон то же значение, что и прямо предусмотренные в договоре.
И с догматической, и с практической точек зрения следует прийти к выводу: включенные в императивные нормы закона правила, определяющие поведение сторон в договорном правоотношении, — это обычные условия договора.
Именно такой подход отражен в пункте 19 постановления Пленума ВС РФ от 25.12.18 № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора»: «Изменение положений закона, правил, обязательных для сторон при заключении и исполнении публичных договоров (пункт 4 статьи 426 ГК РФ), после заключения публичного договора не влечет изменения условий договора, в частности о порядке исполнения, сроках действия, существенных условиях, за исключением случаев, когда закон распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров (пункты 1 и 2 статьи 422 ГК РФ)».
10. Являются ли условиями договора диспозитивные нормы, действие которых не исключено и не изменено договором?
По мнению большинства ученых, диспозитивная норма «является таким же абсолютным правилом, не знающим исключений регулятором поведения сторон, как и норма императивная»9. Это позволило М. И. Брагинскому описать диспозитивные нормы как «условный вариант» императивных.9 Брагинский М. И., Витрянский В. В. Указ. соч. С. 242.
Соответственно, ответ на вопрос о значении диспозитивных норм будет таким же, как ответ на вопрос о значении императивных.
Сходство императивных и диспозитивных норм, не измененных сторонами, позволяет согласиться с разъяснением, предложенным Пленумом ВАС РФ в постановлении от 14.03.14 № 16 «О свободе договора и ее пределах»: правило пункта 2 статьи 422 ГК РФ применяется как к императивным, так и к диспозитивным нормам (пункт 6).
11. Дискуссия о соотношении императивных норм и принятых сторонами в неизменном виде диспозитивных10, с одной стороны, и условий договора — с другой, имеет практическое значение при ответе на вопрос: меняются ли условия договора в зависимости от того, включены в его текст положения императивных и диспозитивных норм или нет?10 Далее для краткости будем упоминать просто о диспозитивных нормах.
С точки зрения ленинградской школы права, ответ очевиден: нет, не меняются.
Считая, что императивные и диспозитивные нормы не являются условиями договора, логично прийти к иному выводу: если содержание нормы включено в текст договора, оно становится договорным условием и, соответственно, подчиняется правилам пункта 2 статьи 422 ГК РФ, и наоборот. С таким выводом трудно согласиться.
Во-первых, и это признается всеми, права и обязанности сторон никоим образом не зависят от того, включен текст закона в договор или нет.
Во-вторых, зная договорную практику, трудно увидеть особый юридический смысл в цитировании в договоре императивных и диспозитивных норм. Часто это вызвано случайными обстоятельствами, например желанием напомнить исполнителям договора о правилах, которыми им нужно руководствоваться.
В-третьих, такой подход нарушает законные ожидания участников оборота и подрывает доверие к закону. Иллюстрацией к сказанному является следующее дело.
После вступления в силу статьи 317.1 ГК РФ (предусматривавшей, что проценты на сумму денежного обязательства за период правомерного пользования денежными средствами подлежат начислению, если иное не предусмотрено законом или договором) стороны заключили договор, не включив в него условие о начислении процентов. С 1 августа 2016 года в соответствии с новой редакцией статьи 317.1 ГК РФ проценты взыскиваются, если это предусмотрено законом или договором. ВС РФ согласился с тем, что до 1 августа 2016 года право начисления процентов «возникало у истца в силу закона, а не из условий договора, и данное право было им утрачено» с введением в действие новой редакции статьи 317.1 ГК РФ (определение ВС РФ от 22.08.17 № 306-ЭС17-11128).
С таким решением нельзя согласиться. Право на начисление процентов возникло у истца не из закона, а из договора. Возникло потому, что в силу договора другая сторона получила возможность какое-то время пользоваться его денежными средствами. И истец обоснованно рассчитывал, что поскольку при таких обстоятельствах он в силу статьи 317.1 ГК РФ получает право на проценты, то это право будет признаваться.
Отказ признавать императивные и диспозитивные нормы обычными условиями договора нельзя поддержать и потому, что это приводит к нарушению принципа юридического равенства. Представим, что лицо заключило договор, аналогичный рассмотренному судом (см. пример выше), но включило в него текст статьи 317.1 ГК РФ. Права и обязанности сторон обоих договоров одинаковы, поскольку к ним одинаково применима норма закона. При изменении же этого закона равенство исчезнет, и только потому, что стороны одного договора полностью доверились законодателю, а стороны другого на всякий случай продублировали закон? Объяснить это с политико-правовой точки зрения невозможно.
Представляется, что правила, включенные в императивные и диспозитивные нормы, должны рассматриваться как условия договора независимо от того, повторены они в тексте договора или нет.
12. На практике обычными условиями договора чаще всего признаются положения, сформулированные в диспозитивных нормах. Например, условия о процентах (статья 395 ГК РФ). Но встречаются дела, в которых суд рассматривает в качестве условий договора положения, включенные в императивные нормы. Например, условие статьи 352 ГК РФ о прекращении залога при приобретении предмета залога добросовестным участником оборота (апелляционное определение Московского областного суда от 22.06.15 № 33-14723/2015 и определение ВС РФ от 24.05.16 № 4-КГ16-11).
Анализ практики показывает, что к обычным условиям договора относятся условие об уступке прав из него (см., например, определение ВС РФ от 21.01.19 № 301-ЭС18-16086) и правила о прекращении договора (по крайней мере в тех случаях, когда оно (прекращение) зависит от выбора сторонами варианта поведения). Например, условиями договора признаются правила о расторжении договора и отказе от него. В частности, при изменении правил об одностороннем отказе от контракта (статья 19.2 Закона от 21.07.05 № 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд») суд со ссылкой на пункт 2 статьи 422 ГК РФ не применил новую норму к договору, заключенному до введения ее в силу (определение ВС РФ от 02.11.15 № 302-ЭС15-13383).
13. В силу статьи 422 ГК РФ применение правил о действии закона во времени определяется исключительно моментом заключения договора (статья 433 ГК РФ). Причем договора, в отношении которого введено новое регулирование.
Например, в 2017 году практика столкнулась со сложностями в связи с включением в Закон от 25.04.02 № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» правила о прямом возмещении ущерба потерпевшему страховщиком, с которым у него заключен договор страхования гражданской ответственности (пункт 4 статьи 14.1). ВС РФ отменил решение, в котором, применяя новую редакцию закона, суд исходил из даты дорожно-транспортного происшествия, а не из даты заключения договора ОСАГО (определение ВС РФ от 31.10.17 № 9-КГ17-12).
Положения Закона «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» применяются в редакции, действовавшей на момент заключения договора обязательного страхования гражданской ответственности между причинителем вреда и страховщиком, застраховавшим его гражданскую ответственность (пункт 2 постановления Пленума ВС РФ от 26.12.17
№ 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств»). Этот подход объясняется следующим. Поскольку в силу закона страховщик потерпевшего действует от имени страховщика причинителя вреда, права потерпевшего определяются договором о страховании, заключенным причинителем вреда. Если бы в системе ОСАГО существовала иная структура отношений и страховщик возмещал бы вред от своего имени, отношения регулировались бы его договором и применялся бы закон, действовавший на момент заключения этого договора.
Договор участия в долевом строительстве подлежит государственной регистрации (статья 4 Закона от 30.12.04 № 214-ФЗ
«Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации»), а потому его отношение к закону определяется на момент регистрации, а не подписания документа сторонами (статья 433 ГК РФ).
Момент заключения реального договора определяется сложным юридическим составом — достижением сторонами соглашения и передачей имущества. Например, договоры займа часто заключаются в нотариальной форме. Если деньги переданы до подписания соглашения, моментом заключения договора является дата проставления удостоверительной надписи нотариуса. Если по условию соглашения деньги будут переданы после удостоверения соглашения нотариусом, момент заключения договора откладывается до передачи денег. Обычно этот момент подтверждается распиской заемщика.
Договор может быть заключен и путем совершения действий по выполнению указанных в оферте условий договора (статья 438 ГК РФ). Момент заключения договора в этом случае может определяться различно. Но в практике применения статьи 422 ГК РФ такие случаи не встречаются.
14. Для изменения и дополнения договора стороны должны достичь соглашения. Оно оценивается с точки зрения законодательства, действующего в момент его совершения.
После заключения сторонами договора аренды государственного имущества вступили в силу нормы, регулирующие особенности заключения таких договоров (статья 17.1 Закона от 26.07.06 № 135-ФЗ
«О защите конкуренции»). В соответствии с ними арендатор имеет преимущественное право на заключение договора аренды, только если предшествующий договор был заключен по результатам проведения торгов. Арендатор считал, что он имеет право на преимущественное заключение договора на новый срок в соответствии со статьей 621 ГК РФ; новые же нормы Закона «О защите конкуренции» к его отношениям с арендодателем неприменимы, поскольку эти отношения возникли до вступления указанных норм в силу. ВС РФ указал: при заключении договора на новый срок или продлении срока действия договора путем подписания дополнительного соглашения у сторон возникают новые правоотношения, которые в силу пункта 1 статьи 422 ГК РФ должны соответствовать закону, действующему на момент их возникновения (определение ВС РФ от 30.06.17 № 305-КГ17-2739, включенное в Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 4 (2017), утвержденный Президиумом ВС РФ 15 ноября 2017 года; см. также определение ВС РФ от 03.02.17 № 306-ЭС16-18848).
Это решение позволяет сделать общий вывод. В процессе развития договорного отношения у сторон возникают (как принято говорить — созревают) права и обязанности: право требовать уплаты цены, обязанность предоставить товар и т. д. Можно дискутировать о том, возникают ли при этом между сторонами новые отношения (например, охранительное отношение при просрочке исполнения). Но в целях применения правил о действии закона во времени следует исходить из того, что новые отношения между сторонами договора возникают только в том случае, если они своим волеизъявлением меняют ранее достигнутые договоренности.
15. Изменение закона часто направлено на защиту публичных интересов. Но ссылки на это с целью признать условия старых договоров недействующими либо понудить к изменению условий договоров не должны приниматься во внимание. Если бы законодатель желал изменить существующие отношения, он придал бы соответствующим нормам обратную силу. Такой подход поддержан практикой, в частности в связи с введением норм о заключении договоров аренды государственного имущества только по результатам проведения торгов (постановление Президиума ВАС РФ от 28.12.10 № 9143/10) и о регулировании цен по договорам аренды земельных участков, находящихся в государственной (муниципальной) собственности (пункт 16 постановления Пленума ВАС РФ № 73 (в редакции от 25.12.13)).
16. От изменения договора на основе соглашения сторон следует отличать его возобновление при наступлении определенных обстоятельств. В этом случае к договору продолжает применяться закон, действовавший в момент его заключения. В связи с введением требования об обязательном проведении торгов при аренде государственного имущества Пленум ВС РФ указал, что договор аренды, заключенный до введения названного требования, может быть возобновлен по правилам статьи 621 ГК РФ без проведения торгов (пункт 1 постановления Пленума ВАС РФ № 73). Этот вывод можно объяснить следующим. Возобновление договора не требует волеизъявления сторон и происходит в силу договоренности, достигнутой при заключении договора.
17. Часто при введении нового закона в нем либо в отдельном, так называемом вводном, законе предусматриваются специальные правила о его применении к длящимся отношениям (как их называют — переходные положения). Наличие таких положений исключает применение общих, установленных в статьях 4 и 422 ГК РФ.
Например, Законом от 21.12.13 № 367-ФЗ были существенно изменены нормы ГК РФ о залоге. В статье 3 данного закона указано, что введенные им нормы «применяются к правоотношениям, возникшим после дня вступления в силу настоящего Федерального закона». Если залоговые отношения возникают из договора, это правило, по сути, совпадает с положениями статьи 422 ГК РФ. Если же залоговые отношения возникают при наступлении указанных в законе обстоятельств без заключения договора, это правило исключает применение пункта 2 статьи 4 ГК РФ, в силу которого по отношениям, возникшим до введения в действие акта гражданского законодательства, он применяется к правам и обязанностям, возникшим после введения его в действие.
Порядок применения нового закона к длящимся отношениям часто описывается таким образом: «К правоотношениям, возникшим до вступления в силу настоящего закона, он применяется в отношении прав и обязанностей, которые возникнут после вступления его в силу». Такая формулировка совпадает с первым предложением пункта 2 статьи 4 ГК РФ. Это значит, что новый закон применяется ко всем гражданским отношениям, включая договорные, одинаково, а правило о подчинении договорного отношения закону, действовавшему в момент его заключения (пункт 2 статьи 422 ГК РФ), исключается.
Разрешая спор по поводу договора на подачу и уборку вагонов, заключенного до вступления в силу Устава железнодорожного транспорта Российской Федерации (далее — УЖД), Президиум ВАС РФ в постановлении от 05.07.05 № 2670/05 указал следующее. Согласно статье 130 УЖД по договорам, заключенным до вступления УЖД в силу, он применяется в отношении прав и обязанностей, которые возникнут после его вступления в силу. События, послужившие основанием иска (нарушение срока оборота вагонов), имели место осенью 2003 года, то есть после вступления УЖД в силу. Поэтому к спорным отношениям применяются положения УЖД.
Обратим внимание на юридико-технический дефект, повторяющийся из закона в закон. Составители законопроектов упорно включают в переходные положения указание на то, что закон применяется к отношениям, возникшим после дня вступления закона в силу (см. статью 3 Закона от 07.05.13 № 100-ФЗ, статью 2 Закона от 08.03.15 № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее — Закон № 42-ФЗ), статью 3 Закона от 28.03.17 № 49-ФЗ и др.).
Например, согласно статье 3 Закона от 21.12.13 № 367-ФЗ он вступил в силу с 1 июля 2014 года и применяется к правоотношениям, возникшим после дня его вступления в силу. Толкуя закон буквально, суд пришел к выводу: Закон № 367-ФЗ применяется со 2 июля 2014 года, а «к сделкам, совершенным до указанной даты, применяется ранее действовавшее законодательство с учетом сложившейся практики его применения» (определение ВС РФ от 24.05.16 № 4-КГ16-11).
Законодатель создал курьезную ситуацию. Закон вступает в силу, но не действует. Еще целый день действует старый закон. Может быть, это и удобно — выделить день на ознакомление с законом, но противоречит общепринятому подходу: «Вступлением закона в силу завершается законотворческий процесс. Акт начинает свое действие и применяется к отношениям, возникшим после введения его в действие»11.11 Крашенинников П. В. Закон и законотворческий процесс. М., 2017. § 2 главы 12. СПС «КонсультантПлюс».
Формулировка, которая использовалась раньше, когда работа над текстом законопроекта поручалась профессионалам, такова:
«Настоящий Федеральный закон применяется к правоотношениям, возникшим после вступления его в силу» (статья 5 Закона от 30.11.94 № 52-ФЗ «О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», статья 5 Закона от 26.01.96 № 15-ФЗ «О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации», статья 130 Закона от 10.01.03 № 18-ФЗ «Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации» и др.). Это выражение означает, что новый закон применяется к отношениям, возникшим в день его вступления в силу и позже. Следует отметить, что в большинстве случаев суды преобразуют странную формулировку «после дня вступления закона в силу» в классическую — «после вступления закона в силу» (см., например, пункт 83 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.16
№ 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» (далее — постановление Пленума ВС РФ № 7) о действии Закона № 42-ФЗ).
18. Если в новый закон включается норма, предоставляющая участникам оборота права, ранее не упомянутые в законе, появляются иски о применении этой новой нормы к ранее заключенным договорам.
Суды справедливо отказывают в таких исках, ссылаясь на пункт 1 статьи 4 ГК РФ или аналогичные переходные положения. Интересно, что в обоснование своей позиции суды активно используют довод о том, что стороны могли включить подобное условие в договор при его заключении. Вот один из примеров.
Договор залога доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью был заключен в 2012 году. В 2015 году залогодержатель попытался осуществить права участника общества в соответствии со статьей 358.15 ГК РФ. ВС РФ указал: норма статьи 358.15 введена Законом от 21.12.13 № 367-ФЗ и в силу прямого указания на это применяется к правоотношениям, возникшим после вступления его в силу. Поэтому она неприменима к правам залогодержателя, договор же залога не предусматривает перехода к залогодержателю статуса участника общества (определение ВС РФ от 01.08.16 № 307-ЭС16-8459).
Интересно, если бы такое условие стало предметом спора в 2012 году, признали бы суды право сторон включить его в договор? Практика очень трудно поворачивалась к оценке договорных условий в духе постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.14 № 16
«О свободе договора и ее пределах». Может быть, на фоне обновления закона и суды, и участники оборота с бóльшим доверием будут относиться к принципу гражданского права «разрешено все, что прямо не запрещено»?
19. Правила о действии нормативных актов во времени не применяются к частным волеизъявлениям. Например, законом был введен предельный срок членства в органах управления организации (статья 26 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, утвержденных Верховным Советом Российской Федерации 11 февраля 1993 года). В устав организации было включено положение о том, что в этот срок засчитывается пребывание в должности до вступления нового закона в силу. Регистрирующий орган поставил вопрос: правомерно ли такое положение устава в свете норм статьи 4 ГК РФ? Положение, безусловно, правомерно. Нормы статьи 4 относятся только к актам законодательства, участники же гражданского оборота вправе придавать своим волеизъявлениям обратную силу, если это не затрагивает права и законные интересы третьих лиц.
Подтверждением тому является и право сторон по собственному усмотрению распространить условия заключенного ими договора на их отношения, возникшие до заключения договора (пункт 2 статьи 425 ГК РФ). Классическим примером применения пункта 2 статьи 425 ГК РФ является распространение условий договора аренды на ранее сложившиеся отношения по фактическому пользованию предметом аренды. Конечно, такой договор будет подчиняться закону, действующему в момент его заключения. Но по воле сторон действие такого закона распространится на отношения, сложившиеся между ними в прошлом.
20. Реализация прав из договора может быть связана с заключением другого договора. Если в промежутке времени между заключением первого и второго договоров законодательство изменяется, как правило, возникает конфликт между отношениями, к которым можно применить новые нормы. Для разрешения конфликта часто приходится обращаться к принципам гражданского права.
Рассмотрим проблему на примере цессии прав и залоговых отношений.
В договор поставки, заключенный в 2014 году, включено условие, запрещающее уступку прав по договору без согласия должника. В 2017 году кредитор нарушил это условие, уступив право на взыскание долга по договору. В момент заключения основного договора уступка в нарушение договора не допускалась. В момент заключения договора об уступке действовала новая норма, в силу которой такая уступка сохраняет силу (пункт 1 статьи 388 ГК РФ). Чей интерес — должника или цессионария — защищать в этой ситуации?
Новая редакция статьи 388 ГК РФ применяется к правоотношениям, возникшим после ее вступления в силу (статья 3 Закона от 21.12.13 № 367-ФЗ), поэтому к договору поставки применяется ранее действовавший закон. С точки зрения должника, его право по договору нарушено и должно быть защищено в соответствии с его ожиданиями. Это возможно, только если к договору об уступке применить нормы об основаниях и последствиях недействительности сделок, действовавшие на момент заключения договора поставки.
С точки зрения цессионария, спор должен быть решен иначе. Договор об уступке совершен в 2017 году и в соответствии с действовавшей в этот момент нормой статьи 388 ГК РФ является действительным. Кроме того, в 2013 году нормы об основаниях и последствиях недействительности сделок (статьи 166–176, 178–181 ГК РФ), действовавшие при заключении договора поставки, были изменены и не применяются к сделкам, совершенным после вступления в силу их новой редакции, то есть после 31.08.13 (статья 3 Закона от 07.05.13 № 100-ФЗ).
ВС РФ поддержал позицию должника (определение ВС РФ от 21.01.19 № 301-ЭС18-16086).
Считаем решение верным. Цессионарий знал об условиях договора поставки и дате его заключения, а потому мог оценить риск, связанный с уступкой прав по этому договору, и не принимать этот риск. Должник же не имел возможности предвидеть изменение законодательства и повлиять на ситуацию. Именно ему должна быть предоставлена защита.
В силу Закона от 21.12.13 № 367-ФЗ в нормы ГК РФ о залоге внесены масштабные изменения. В частности, в статью 352 ГК РФ было включено новое правило: залог прекращается, если предмет залога приобретен добросовестным участником оборота. Договор о залоге заключен до вступления в силу новой редакции статьи 352 ГК РФ, договор продажи предмета залога — после. Залогодержатель со ссылкой на отсутствие в момент заключения договора нормы закона о добросовестном приобретении предмета залога считает, что залог сохраняет силу. Покупатель предмета залога, ссылаясь на действующую в момент заключения договора покупки редакцию статьи 352 ГК РФ, считает, что залог прекращен. Кого защищать в такой ситуации?
Суд вынес решение в пользу залогодержателя, поскольку новые нормы о залоге применяются к правоотношениям, возникшим после их вступления в силу (статья 3 Закона от 21.12.13 № 367-ФЗ), а к договору о залоге в силу пункта 2 статьи 422 ГК РФ применяются ранее действовавшие нормы. ВС РФ отменил решение, указав: спорные правоотношения возникли в связи с покупкой заложенного имущества, а к договору купли-продажи применяется новая редакция статьи 352 ГК РФ. Для ее правильного применения суду необходимо исследовать вопрос о добросовестности приобретателя (определение ВС РФ от 24.05.16 № 4-КГ16-11).
Решение ВС РФ следует поддержать, но оно нуждается в дополнительном обосновании.
При конкуренции прав добросовестных участников оборота негативные последствия следует возложить на того участника, который имел больше возможностей для их предотвращения. Иначе говоря, риск возлагается на того, кто имел возможность его минимизировать. В спорных отношениях таким лицом является залогодержатель. Кроме того, как во всех сложных случаях, следует обратиться к телеологическому толкованию применяемых норм. Главные цели законодателя в области частного права — обеспечение стабильности оборота и защита его добросовестного участника. Отказ в защите прав добросовестного приобретателя предмета залога, полагавшегося в своих действиях на закон, противоречит целям законодателя, если только такой отказ не будет основываться на веских аргументах.
Еще один пример, связанный с залоговыми отношениями.
Договор залога был заключен в 2012 году. После вступления в силу нормы пункта 2 статьи 334 ГК РФ («Залогодержатель преимущественно перед другими кредиторами залогодателя вправе получить удовлетворение обеспеченного залогом требования также за счет… причитающихся залогодателю или залогодержателю доходов от использования заложенного имущества третьими лицами») предмет залога был сдан в аренду. Залогодатель объявлен банкротом. Залогодержатель требовал, чтобы арендная плата, поступающая в конкурсную массу залогодателя — должника, распределялась с учетом его прав как залогодержателя (то есть в порядке, установленном статьей 138 Закона от 26.10.02 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»). Суд согласился с залогодержателем, поскольку 1) договор аренды заключен в период действия нормы пункта 2 статьи 334 ГК РФ, 2) Закон «О несостоятельности (банкротстве)» не содержит специальных норм о распределении денежных средств, поступающих в конкурсную массу должника от сдачи в аренду заложенного имущества. ВС РФ, отменив решение, указал: к договору залога применяется законодательство, действовавшее в период его заключения. Поскольку норма о юридическом заменителе стоимости предмета залога тогда отсутствовала, залогодержатель не имеет преимущественного права на суммы арендной платы и они подлежат распределению в порядке, установленном статьей 134 Закона «О несостоятельности (банкротстве)» (определение ВС РФ от 20.11.17 № 301-ЭС17-9716, включенное в Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2018), утвержденный Президиумом ВС РФ 28 марта 2018 года).
В данном случае вопрос о применении новой редакции статьи 334 ГК РФ должен решаться относительно договора залога, а не договора аренды. Норма статьи 334 ГК РФ определяет объем залогового права. Объем залогового права является условием договора (статья 337 ГК РФ). Его содержание определяется законодательством, действовавшим в момент заключения договора.
21. Действие во времени статьи 317.1 ГК РФ о законных процентах.
Возможность договориться о взимании процентов за правомерное пользование кредитом была предусмотрена в статье 823 ГК РФ «Коммерческий кредит» с момента вступления в силу части второй ГК РФ (пункт 12 постановления Пленума ВС РФ № 13, Пленума ВАС РФ № 14 от 08.10.98 «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами»). При обсуждении проекта изменений ГК РФ победила точка зрения о необходимости изменить общее правило. С 1 июня 2015 года (на основании Закона № 42-ФЗ) вступила в силу новая статья 317.1 ГК РФ о так называемых законных процентах: «Если иное не предусмотрено законом или договором, кредитор… имеет право на получение с должника процентов на сумму долга за период пользования денежными средствами». Применение нормы о законных процентах оказалось проблематичным, поскольку был не ясен круг регулируемых ею отношений. Смущение практики привело к тому, что 1 августа 2016 года вступила в силу новая редакция статьи, в которой было установлено противоположное правило: проценты за период пользования денежными средствами подлежат начислению, если законом или договором не предусмотрено иное. В результате статья 317.1 оказалась лишней, поскольку, по сути, повторяет нормы статьи 823 ГК РФ. Тем не менее практике пришлось решить вопрос о действии нормы о законных процентах во времени.
В пункте 83 постановления Пленума ВС РФ № 7 указано, что нормы ГК РФ «в измененной Законом № 42-ФЗ редакции, например статья 317.1 ГК РФ, не применяются к правам и обязанностям, возникшим из договоров, заключенных до дня вступления его в силу (до 1 июня 2015 года)». На первый взгляд, это разъяснение не согласуется с переходными положениями (статья 2 Закона № 42-ФЗ). В соответствии с ними по договорам, заключенным до вступления в силу Закона № 42-ФЗ, он применяется в отношении прав и обязанностей, возникших после этого. Значит, и статья 317.1 ГК РФ должна применяться, если право кредитора на взимание процентов возникло после ее вступления в силу, хотя бы договор и был заключен до этого. Однако в отношении статьи 317.1 ГК РФ Пленум ВС РФ пришел к правильному выводу. В момент заключения договора стороны могли включить в него условие о процентах за пользование коммерческим кредитом (статья 823 ГК РФ), но не сделали это. Значит, они исключили право кредитора на получение процентов. А поэтому в отношениях между ними это право не может возникнуть.
Несмотря на разъяснение Пленума ВС РФ, споры о взимании законных процентов по договорам, заключенным до вступления в силу Закона № 42-ФЗ, продолжают встречаться в практике.
В решении единоличного арбитра Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации от 21.02.18 по делу № М-162/2017 подчеркнуто, что «на момент заключения договора стороны исходили из отсутствия у кредитора по денежному обязательству права на взыскание законных процентов… Таким образом, применение статьи 317.1 ГК РФ к правоотношениям по спорному контракту, заключенному до вступления в силу Закона № 42-ФЗ, приведет к нарушению прав должника по денежному обязательству» и что в этом законе не предусмотрено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров.
Если договор, по условиям которого у одной из сторон может возникнуть денежное обязательство перед другой, заключен в период с 1 июня 2015 года по 31 июля 2016 года, уплату процентов, предусмотренных статьей 317.1 ГК РФ, следует рассматривать как обычное условие этого договора. Причем статья 317.1 в редакции Закона
№ 42-ФЗ применяется в отношении такого договора до его прекращения (пункт 2 статьи 422 ГК РФ). Изменение редакции статьи 317.1 ГК РФ на основании Закона от 03.07.16 № 315-ФЗ, вступившего в силу 1 августа 2016 года, не оказывает влияния на ранее заключенные договоры, поскольку этому закону не придана обратная сила и он действует только в отношении договоров, заключенных после 31.08.16. Практические проблемы применения нормы статьи 317.1 ГК РФ в редакции Закона № 42-ФЗ связаны не с действием нормы во времени, а с ее гипотезой. Право на проценты имеет кредитор по денежному обязательству. Для многих случаев такое право предусмотрено специальной нормой (статья 809 ГК РФ «Проценты по договору займа»). В ряде случаев (обязательство по предоставлению кредита/займа, по выдаче аванса и т. д.) вопрос о наличии между сторонами денежного обязательства остается спорным.
22. Действие во времени статьи 395 ГК РФ о процентах за пользование чужими денежными средствами.
С 1 июня 2015 года статья 395 ГК РФ действует в новой редакции (Закон № 42-ФЗ). При ее применении судам предложено руководствоваться уже упомянутым пунктом 83 постановления Пленума ВС РФ
№ 7 и применять к договорам, заключенным до 1 июня 2015 года, ранее действовавшую редакцию статьи с учетом сложившейся практики ее применения.
К пункту 83 постановления Пленума ВС РФ № 7 суды часто обращаются в спорах о взимании процентов за нарушение денежного обязательства при наличии в договоре, заключенном до 1 июня 2015 года, условия о начислении неустойки за то же нарушение. В действующей редакции статьи 395 ГК РФ условие о неустойке по общему правилу исключает взимание процентов. В прежней редакции такой запрет отсутствовал, а по сложившейся практике кредитор имел право по своему выбору предъявить требование о применении одной из этих мер (пункт 6 постановления Пленума ВС РФ
№ 13, Пленума ВАС РФ № 14 от 08.10.98 «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами»). К ранее заключенным договорам в соответствии с разъяснением Пленума ВС РФ следует применять прежнее законодательство, поэтому суды должны удовлетворять требования о взыскании процентов за нарушение денежного обязательства, даже если в такой договор включено условие о неустойке за то же нарушение (определения ВС РФ от 10.11.16 № 309-ЭС16-9411, от 18.05.17 № 306-ЭС17-621, от 09.01.18 № 83-КГ17-27).
Нельзя не заметить, что предложенное Пленумом ВС РФ разъяснение не совпадает с переходными положениями, включенными в статью 2 Закона № 42-ФЗ, из которых следует: если договор заключен до 1 июня 2015 года, а нарушение денежного обязательства, а значит, и право требовать применения мер ответственности, возникло 1 июня 2015 года или после этой даты, в отношении этого права должна применяться новая редакция статьи 395 ГК РФ. В таком случае право кредитора требовать взимания процентов исключается в силу того, что в договор включено условие о неустойке. Однако решение, основанное на буквальном толковании закона, проигрывает перед решением, предложенным Пленумом ВС РФ. Профессиональное чувство подсказывает, что отступление от условий, из которых стороны исходили при заключении договора, должно иметь серьезное основание; насколько возможно, законодатель должен поддерживать условия заключенных договоров.
В пункт 83 постановления Пленума ВС РФ № 7 включено специальное разъяснение по поводу применения пункта 1 статьи 395 ГК РФ: если денежное обязательство возникло из договора, заключенного до 1 июня 2015 года, за просрочку его исполнения с 1 июня 2015 года размер процентов определяется в соответствии с новой редакцией статьи 395 ГК РФ. Это разъяснение согласуется с переходными положениями Закона № 42-ФЗ. Проценты за пользование денежными средствами начисляются каждый день. Поэтому каждый день у кредитора возникает новое право требования. Требования об уплате процентов, возникшие 1 июня 2015 года или позднее, должны удовлетворяться в соответствии с новой редакцией статьи 395 ГК РФ.
23. Действие закона при введении норм о регулируемых ценах.
Правила, устанавливающие необходимость регулирования цен в договорах того или иного вида, необходимо отличать от порядка определения таких цен.
Если законом введено регулирование платы по договору, такой закон применяется в общем порядке. По поводу законов, устанавливающих необходимость регулирования арендной платы за использование государственных земельных и лесных участков, Пленум ВАС РФ разъяснил: если законы вступили в силу после заключения договора аренды, то согласно пункту 2 статьи 422 ГК РФ условия договора об арендной плате сохраняют силу, поскольку закону не придана обратная сила (пункт 16 постановления Пленума ВАС РФ № 73 (в редакции постановления от 25.01.13 № 13)).
Далее в том же пункте постановления Пленум ВАС РФ указал, что по договорам, заключенным после вступления указанных законов в силу, применяется порядок определения размера арендной платы, устанавливаемый уполномоченным органом, даже если в момент заключения договора такой порядок еще не был установлен. Это положение наводит на мысль, что акты, в которых уполномоченные органы устанавливают порядок расчета арендной платы, нельзя считать нормативными (иначе придется признать, что разъяснение Пленума ВАС РФ противоречит статье 422 ГК РФ). При таком подходе становится понятным и следующее положение, включенное в пункт 16 названного постановления: изменения регулируемой арендной платы (например, изменения формулы, по которой определяется размер арендной платы, ее компонентов, ставок арендной платы и т. п.) по общему правилу применяются к отношениям, возникшим после таких изменений. Если порядок определения платы не более чем объявление условий, на которых заключаются договоры аренды, то ранее согласованные условия должны сохраняться в силу принципа pacta sunt servanda.
24. Применение Закона № 42-ФЗ в отношении банковских гарантий, выданных до его вступления в силу.
Правила статьи 422 ГК РФ должны применяться и в отношении условий односторонних сделок. Цель статьи 422 ГК РФ — сохранить неизменными права и обязанности, возникшие в силу частных волеизъявлений, и таким образом поддержать как стабильность оборота, так и доверие к законодателю. Односторонний характер сделки не дает оснований отказаться от этой цели. На правильность такого вывода указывает и статья 156 ГК РФ о применении к односторонним сделкам общих положений о договорах.
О противоречии между статьей 2 Закона № 42-ФЗ и пунктом 83 постановления Пленума ВС РФ № 7 сказано выше (см. пункты 21 и 22). В силу переходных положений новая редакция норм о независимой (ранее — банковской) гарантии применяется в отношении прав и обязанностей по гарантиям, выданным до 1 июня 2015 года, при условии что эти права и обязанности возникли после 31 мая 2015 года. Например, гарантия выдана 1 мая 2015 года, а требование по ней заявлено в апреле 2016 года. В отношении этого требования должны применяться новые правила о гарантиях.
Если руководствоваться разъяснением Пленума ВС РФ, решение будет иным: в отношении такой гарантии следует применять нормы, действовавшие в момент ее выдачи. Интуитивно предпочтение хочется отдать этому решению, поскольку оно согласуется c логикой статьи 422 ГК РФ. Почему законодатель решил отойти от этой логики, остается неясным. Ни политико-правовые, ни утилитарные мотивы обнаружить не удается. Не означает ли это, что презумпция разумности законодателя опровержима?
