Сохранить нельзя расторгнуть. Куда ВС РФ предлагает поставить запятую?

Анастасия Былова,
студентка Санкт-Петербургского государственного университета

Фабула дела

Между кооперативом (ссудодатель, ответчик) и обществом (ссудополучатель, истец) заключен бессрочный договор, по условиям которого ссудодатель передает ссудополучателю в безвозмездное пользование (эксплуатацию) газовые сети и сопутствующие сооружения (имущество) в целях обеспечения их безопасной эксплуатации и содержания в исправном состоянии.

Договором было предусмотрено право сторон отказаться от соглашения или потребовать его расторжения в порядке, установленном действующим законодательством. При возражении одной из сторон против расторжения договора оно осуществляется по решению суда. Также договором предусмотрено, что при отказе от соглашения или при его досрочном расторжении (по обоюдному согласию сторон) ссудодатель в течение одного месяца с момента извещения об отказе от договора (о расторжении) обязан получить лицензию на эксплуатацию своего газопровода или заключить соответствующий договор с другой организацией, имеющей подобную лицензию.

Письмом общество уведомило ссудодателя о прекращении действия договора и предложило принять необходимые меры по приемке имущества. В ответном письме ссудодатель сообщил об имеющихся возражениях относительно расторжения договора.

Общество, указывая на предусмотренную законом (пункт 1 статьи 699 Гражданского кодекса Российской Федерации; далее — ГК РФ) возможность одностороннего отказа от договора, сообщило о расторжении договора и просило ссудодателя прибыть в указанную дату для подписания акта приема-передачи. Ссылаясь на то, что акт приема-передачи имущества так сторонами и не подписан, общество обратилось в суд с иском об обязании кооператива принять имущество путем подписания акта приема-передачи.

Позиция нижестоящих судов

Нижестоящие суды отказали в удовлетворении требований. По их мнению, положения пункта 1 статьи 699 ГК РФ, дающие каждой из сторон договора безвозмездного пользования право на немотивированный односторонний отказ от исполнения договора, заключенного без указания срока, не исключают возможность согласования сторонами иного порядка прекращения договора. В рассматриваемом случае установление сторонами особого порядка одностороннего расторжения договора, учитывая его специфику, предполагающую при его прекращении необходимость обеспечения безопасности эксплуатации объекта (перерегистрацию в реестре опасных производственных объектов, получение лицензии на его эксплуатацию и т. д.), не противоречит существу законодательного регулирования договора безвозмездного пользования, поскольку не исключает возможность такого прекращения, а предусматривает дополнительные гарантии защиты прав и соблюдения баланса интересов сторон. Ссылаясь на то, что обществом не соблюден согласованный сторонами порядок расторжения договора, суды признали, что договор продолжает действовать, а правовые основания для возврата имущества ссудополучателем и, соответственно, для понуждения ссудодателя к принятию этого имущества отсутствуют.

Позиция Верховного Суда Российской Федерации

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (далее — ВС РФ) отменила вынесенные по делу судебные акты и направила дело на новое рассмотрение.

По мнению коллегии, вывод судов о диспозитивности пункта 1 статьи 699 ГК РФ сделан без учета разъяснений, изложенных в абзаце первом пункта 3 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее — ВАС РФ) от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах» (далее — постановление № 16), согласно которым при отсутствии в норме, регулирующей права и обязанности по договору, явно выраженного запрета установить иное она является императивной, если исходя из целей законодательного регулирования это необходимо для защиты особо значимых охраняемых законом интересов (интересов слабой стороны договора, третьих лиц, публичных интересов и т. д.), недопущения грубого нарушения баланса интересов сторон либо императивность нормы вытекает из существа законодательного регулирования данного вида договора.

Нормы пункта 1 статьи 699 ГК РФ устанавливают диспозитивность только в отношении сроков извещения об отказе от договора, а не возможности отказа сторон от бессрочного договора во всякое время.

Комментарий

1. В рассматриваемом деле возникает вопрос о толковании условий договора об основаниях и порядке его прекращения и возможности установления в договоре правил, отличных от предусмотренных ГК РФ.

1.1. Видится, что условия спорного договора вступают в противоречие между собой. В соответствии с одним из пунктов договора стороны в любом случае вправе отказаться от соглашения в порядке, предусмотренном действующим законодательством. Вместе с тем следующий же пункт договора устанавливает, что при наличии возражений у адресата одностороннего отказа расторжение возможно только в судебном порядке. В этой связи возникает вопрос: с какой целью стороны указывали в договоре право на односторонний отказ, сразу же блокируя его, и допустима ли вообще такая блокировка?

1.2. По общему правилу, установленному статьей 310 ГК РФ, односторонний отказ от исполнения обязательств недопустим. Положения пункта 1 статьи 699 ГК РФ, предусматривающие право сторон на безмотивный отказ от договора ссуды в любое время, являются исключением из этого правила. В этом случае нет необходимости дополнительно включать в текст условие о возможности одностороннего отказа той или иной стороны от договора.

1.3. Если право на отказ предоставлено одной из сторон императивной нормой закона, свобода сторон в блокировании данного права ограничена¹. В частности, в комментируемом определении коллегия ссылается на пункт 3 постановления № 16. В нем указано, что норма статьи 610 ГК РФ, устанавливающая право сторон договора аренды, заключенного на неопределенный срок, на односторонний от него отказ, является императивной. Соответственно, в этом случае установление в договоре запрета на отказ от такого договора не допускается.

В рассматриваемом сюжете фигурирует не запрет на односторонний безмотивный отказ, а замена такого отказа судебным расторжением. О допустимости подобной замены в бессрочном договоре аренды Пленум ВАС РФ в указанном выше постановлении ничего не говорит.

Вместе с тем в следующем абзаце того же пункта 3 постановления № 16, признавая императивность статьи 463 ГК РФ, Пленум ВАС РФ допускает договорную замену одностороннего отказа на судебное расторжение.

В данной ситуации важно отметить, что прекращение договора в случае со статьей 463 ГК РФ является реакцией на нарушение, в то время как статья 610 ГК РФ (как и пункт 1 статьи 699 ГК РФ) предполагает безмотивный отказ. Целесообразность замены одностороннего отказа судебным порядком расторжения по статье 463 ГК РФ может состоять в том, чтобы избежать злоупотреблений со стороны инициирующего прекращение договора покупателя (например, когда покупатель заявляет, что продавец не передает покупателю проданный товар, и по этой причине отказывается от договора, когда на самом же деле товар продавцом передан). Судебное расторжение приводит к тому, что договор будет прекращен, и все правовые последствия возникнут в том случае, если факт существенного нарушения продавцом своего обязательства будет доказан. При таких обстоятельствах судебное расторжение предоставляет продавцу дополнительные гарантии.

Экстраполяция выводов ВАС РФ относительно допустимости изменения процедуры перекрещения договора в рамках статьи 463 ГК РФ на бессрочный договор аренды, по нашему мнению, не имеет под собой никаких оснований. Поскольку отказ по статье 610 ГК РФ не обусловлен нарушениями со стороны контрагента, последний не нуждается в обеспечении дополнительными гарантиями. Да и сама судебная процедура прекращения договора, вызванная к жизни произвольным (безмотивным) волеизъявлением стороны, выглядит достаточно нелепо. Функционал суда в подобном случае сводился бы только к самой констатации сделанного инициатором прекращения заявления, а итог судебного разбирательства оказался бы в 100 процентах случаев предрешен уже в момент подачи иска инициатором прекращения.

1.4. По всей видимости, проведенная коллегией аналогия и вывод об императивности предписаний пункта 1 статьи 699 ГК РФ в части отказа от договора основаны на том, что фигурирующий в деле договор ссуды не содержит указаний о сроке его действия и по этой причине является бессрочным. В таком случае запрет на отказ от договора ссуды порождает ту же проблему утраты временного характера, что и при исключении права на отказ от договора аренды, заключенного на неопределенный срок. Как указала коллегия, в противном случае заключенный без указания срока договор будет действовать постоянно без права ссудополучателя его расторгнуть, что противоречит существу законодательного регулирования такого вида правоотношений. С данным выводом коллегии следует согласиться.

1.5. Нижестоящие суды указали, что изменение процедуры прекращения договора направлено на установление дополнительных гарантий защиты прав и соблюдения баланса интересов сторон.

Реализуя право на отказ от договора, ссудополучатель демонстрирует, что не заинтересован в дальнейшем пользовании переданным имуществом или же не желает продолжать пользование на текущих условиях. Об этом, в частности, может свидетельствовать тот факт, что истец предлагал ответчику заключить договор на техническое обслуживание принадлежащих последнему газораспределительных сетей; проект договора направлялся кооперативу, однако последний от заключения договора отказался.

Договорное условие о судебном расторжении ущемляет экономический интерес истца, поскольку препятствует ему выйти из договорных отношений в ближайшее время (безусловно, с учетом срока предупреждения, а не мгновенно), так как судебный процесс может быть достаточно длительным, а момент вступления решения суда в законную силу непрогнозируем. Неясно, каким образом в таком случае соблюдается баланс интересов сторон, на который указывают нижестоящие суды.

1.6. Пунктом 1 статьи 699 ГК РФ предусмотрен срок уведомления (один месяц), который может быть изменен соглашением сторон. Ввиду специфики объекта ссуды в рассматриваемом случае можно предположить, что ссудодателю потребуется больше времени на решение вопроса о дальнейшей эксплуатации объекта, однако это может являться лишь основанием для установления в договоре иного согласованного сторонами срока уведомления, а не причиной для замены права ссудополучателя на односторонний отказ от договора судебным расторжением. Изменение срока предупреждения, в свою очередь, может быть тем самым инструментом, за счет которого и достигается баланс экономических интересов сторон. Иное изменение процедуры, в том числе замена одностороннего безмотивного отказа судебным расторжением, на наш взгляд, недопустимо.

1.7. Установление в договоре условия о судебном расторжении недопустимо еще и потому, что делает возможной ситуацию, при которой суд, обладая дискреционными полномочиями, сможет отказать истцу в удовлетворении иска. В таком случае право на произвольный и безмотивный отказ от договора нивелируется, что противоречит предписаниям пункта 1 статьи 699 ГК РФ.

2. Отказывая в иске, нижестоящие суды сослались также на специфику переданного в пользование ссудополучателю объекта (газопровода), предполагающую при прекращении договора необходимость обеспечения безопасности его эксплуатации (перерегистрацию в реестре опасных производственных объектов, получение лицензии на его эксплуатацию и т. д.).

Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ указала, что отказ в удовлетворении иска является неверным. Вместе с тем при разрешении вопроса об обязании передать имущество, по мнению коллегии, следует учитывать, что газораспределительные сети, являющиеся предметом соглашения, относятся к опасным производственным объектам, для эксплуатации которых требуется соответствующая лицензия, а порядок возврата их ссудополучателем ссудодателю должен осуществляться с соблюдением условий договора.

По всей видимости, коллегия имела в виду, что до того, как ссудодателем будут выполнены предпосылки для дальнейшей эксплуатации газопровода, ссудополучатель лишен возможности вернуть его ссудодателю. Такое толкование условий договора могло быть предложено в целях защиты интересов безопасности при эксплуатации опасных производственных объектов. Однако тем самым коллегия вступила в противоречие со своими предшествующими выводами, косвенно подтвердив, что отказ от бессрочного договора ссуды опасного производственного объекта не может быть односторонним.

Подобный вывод представляется сомнительным. Для принятия объекта от ссудополучателя ссудодатель вовсе не должен иметь лицензию. Последняя требуется только на эксплуатацию опасного объекта, но не на фактическое обладание им. Ссудодатель может «законсервировать» объект, отказавшись от его дальнейшей эксплуатации, или использовать его силами привлеченных третьих лиц, имеющих лицензию. В этой связи аргумент об ограничении права на односторонний отказ ввиду специфики объекта ссуды как опасного производственного объекта выглядит неубедительно.

Совершенно неясно, почему, например, в зависимости от того, получил ответчик лицензию или нет, истец может стать «пленником» договорных отношений.

Кроме того, при подобной интерпретации открывается возможность для злоупотребления, когда ссудодатель будет намеренно затягивать процесс получения лицензии или поиска иной организации, имеющей лицензию.

При таких обстоятельствах указание нижестоящих судов, над которым задумалась и коллегия, на обоснованность установления сторонами «особого порядка одностороннего досрочного расторжения», а по существу блокирования права на односторонний отказ от договора, по причине необходимости обеспечения сторонами безопасности эксплуатации объекта, на наш взгляд, небесспорно.

2.2. Кроме того, из материалов дела следует, что орган местного самоуправления, к полномочиям которого в силу статьи 7 Федерального закона от 31.03.1999 № 69-ФЗ «О газоснабжении в Российской Федерации», статьи 15 Федерального закона от 06.10.2003 № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» относится организация газоснабжения населения, не возражал принять принадлежащие кооперативу объекты газоснабжения в собственность. То есть кооператив, столкнувшись с трудностями по обеспечению эксплуатации своего имущества, мог бы отказаться от права собственности в пользу муниципалитета, а не препятствовать обществу отказаться от договора.

3. В заявленном иске общество требовало обязать ответчика принять имущество, то есть понудить ссудодателя к исполнению его кредиторской обязанности.

3.1. Кредиторская «обязанность» не является обязанностью в привычном понимании, она лишь способствует реализации обязанности должника посредством оказания ему содействия со стороны кредитора. Российский закон прямо признает существование кредиторских обязанностей и устанавливает ответственность за их нарушение. Согласно статье 406 ГК РФ просрочка кредитора (то есть уклонение от принятия исполнения или несовершение иных действий, без совершения которых кредитором должник не может исполнить свое обязательство) позволяет должнику взыскать с кредитора убытки².

3.2. При этом возможность понуждения кредитора к исполнению кредиторской обязанности, в том числе в судебном порядке, законодательством не предусмотрена.

С позиций догматики допустимость такого понуждения неочевидна³. Например, в случае с куплей-продажей возможность понудить кредитора принять товар очевидно противоречит (несмотря на буквальный текст пункта 3 статьи 484 ГК РФ) базовым постулатам любой частноправовой системы, так как получение титула в отношении объекта должно быть добровольным. В рассматриваемом случае ссудодатель уже является собственником имущества, поэтому его возврат не связан с переносом титула. При таких обстоятельствах вопрос понуждения кредитора к принятию своего имущества обратно является еще более неоднозначным⁴.

Уклонение ссудодателя от принятия имущества может повлечь за собой возникновение неоправданных издержек (убытков) у ссудополучателя, которые должны быть возмещены кредитором-ссудодателем. Кроме того, можно предположить, что у ссудополучателя есть возможность, приняв минимальные меры безопасности, просто «законсервировать» и покинуть объект и избежать тем самым бесконечного увеличения собственных убытков. Указанные способы защиты, на наш взгляд, достаточны для обеспечения интересов ссудополучателя. И с точки зрения полноты и адекватности защиты предоставление ему возможности понудить ссудодателя к исполнению кредиторской обязанности не является необходимым.