К вопросу о сальдировании вне банкротства и пресекательном эффекте претензионного срока

Эмиль Халимов,
студент Санкт-Петербургского государственного университета

Фабула дела

17.02.2014 и 20.02.2017 между генподрядчиком и субподрядчиком были заключены договоры субподряда. Стороны в договорах предусмотрели, что субподрядчик несет ответственность за нарушение сроков окончания работ и промежуточных сроков выполнения работ в виде неустойки.

В пункте 3.1 договора от 20.02.2017 стороны согласовали, что в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств, предусмотренных договором, генподрядчик производит оплату по договору за вычетом соответствующего размера неустойки.

Срок для направления претензии согласно пункту 20.4 договора от 17.02.2014 составляет 6 календарных месяцев, а согласно пункту 20.4 договора от 20.02.2017 — 12 календарных месяцев с момента, когда стороны узнали или должны были узнать о факте нарушения другой стороной исполнения договорных обязательств.

Субподрядчик, ссылаясь на невыплату генподрядчиком вознаграждения за выполненные по договорам работы, обратился в суд с иском о взыскании задолженности в размере 122 901 263 руб. 89 коп.

Возражая против удовлетворения иска, генподрядчик указывал на погашение задолженности посредством частичной оплаты и зачета встречных однородных требований в виде неустойки, начисленной субподрядчику за нарушение сроков выполнения работ на общую сумму 122 901 263 руб. 66 коп.

Позиция нижестоящих судов

Удовлетворяя иск, суды трех инстанций исходили из доказанности наличия на стороне генподрядчика неисполненного обязательства по оплате выполненных субподрядчиком работ.

При этом ссылку генподрядчика на погашение задолженности путем зачета суды отклонили, указав, что претензии с уведомлением о зачете требований генподрядчик направил субподрядчику только после получения названного иска; субподрядчик направил генподрядчику возражения на претензии, отметив отсутствие своей вины в просрочке выполнения работ в связи с ненадлежащим исполнением генподрядчиком встречных обязательств; предусмотренные договорами сроки, в течение которых стороны могли направить друг другу взаимные претензии (6 и 12 месяцев), истекли.

Позиция Верховного Суда Российской Федерации

Коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (далее — ВС РФ) отменила акты нижестоящих судов и направила дело на новое рассмотрение.

Коллегия указала на встречный характер обязательства генподрядчика по оплате выполненных работ по договору подряда и обязательства субподрядчика по уплате неустойки за ненадлежащее исполнение обязательств по тому же договору.

По мнению коллегии, фактически в претензиях, отзыве на иск и в ходе рассмотрения спора генподрядчик заявил об определении завершающей встречной обязанности сторон по договорам путем сальдирования, поскольку требование о взыскании неустойки основано на обязательстве подрядчика по выполнению работ и обращено против обязательства генподрядчика по оплате работ, возникших из одних и тех же договоров. В такой ситуации судам следовало включить в предмет доказывания по делу обстоятельства просрочки исполнения обязательств субподрядчиком как основания для начисления генподрядчиком неустойки. Данный подход соответствует правовой позиции, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 30.05.2023 № 305-ЭС23-5.

По поводу претензионного порядка коллегия отметила, что он направлен на оперативное разрешение спора и служит дополнительной гарантией защиты прав. Срок на направление претензии, установленный условиями договоров, не является пресекательным, и его нарушение не влечет для сторон каких-либо последствий.

Комментарий

1. Прекращение обязательств зачетом

Обязательства полностью или частично прекращаются зачетом встречных однородных требований (статья 410 Гражданского кодекса Российской Федерации; далее — ГК РФ). Для осуществления зачета должны наличествовать определенные условия (предпосылки зачета): встречность требований, их однородность, осуществимость требования заявителя зачета (активного требования) и исполнимость требования, против которого зачитывается активное требование (пассивного требования). При этом, чтобы обязательства прекратились зачетом встречных однородных требований, необходимо волеизъявление компенсанта (заявителя зачета).

2. Зачет в суде

Нижестоящие суды отклонили доводы генподрядчика в том числе потому, что зачет был заявлен только после предъявления иска подрядчиком. Возможен ли зачет в суде и каков механизм заявления такого зачета?

Долгое время с момента принятия информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее — ВАС РФ) от 29.12.2001 № 65 «Обзор практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований» в практике арбитражных судов господствовала позиция, согласно которой зачет после предъявления иска возможен только путем предъявления ответчиком встречного иска. По сути, ВАС РФ исходил из процессуальной формы зачета, осуществляемого на стадии судебного разбирательства¹.

В действительности существует гражданско-правовой зачет, производимый в форме односторонней распорядительной сделки, адресуемой одной стороной (компенсантом) другой стороне (компенсату), и «зачет» процессуальный. Процессуальный зачет производится судом при одновременном удовлетворении первоначального и встречного исков (абзац второй части 5 статьи 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

При этом между двумя моделями зачета имеется очень большая разница. Во-первых, общегражданский зачет является, как было указано выше, односторонней распорядительной сделкой. Осуществление зачета полностью зависит от воли и волеизъявления обладателя права на зачет (потенциального заявителя зачета). При этом зачет процессуальный (судебный) вообще никак не зависит от воли сторон, он производится судом ex officio².

Во-вторых, у применения общегражданского зачета и возражения на иск и судебного зачета через заявление встречного иска есть своя процессуальная специфика. По общему правилу, заявление возражения о зачете имманентно содержит признание ответчиком требований истца, то есть признание правомерности пассивного требования. Тогда как выдвижение встречного иска не содержит признания требований истца и позволяет ответчику (истцу по встречному иску) оспаривать правомерность первоначального иска³.

ВАС РФ в свое время заблокировал право именно на осуществление общегражданского зачета и выдвижения после этого возражения ответчика, оставив ему лишь право на предъявление встречного иска и последующее произведение судом процессуального зачета. Такая позиция вызывала критику⁴, и в пункте 19 постановления от 11.06.2020 № 6 «О некоторых вопросах применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о прекращении обязательств» Пленум ВС РФ, по сути, признал ее обоснованность, изменив подход. Согласно актуальному регулированию ответчик может избрать ту модель зачета в суде (простое возражение или встречный иск), которая будет наиболее полно удовлетворять его интересам.

3. Сальдирование

Важно отметить указание коллегии на то, что в рассматриваемом деле основанием прекращения обязательства явился не зачет встречных однородных требований, а сальдирование.

Институт сальдирования в целом был разработан в германском праве. Сама по себе теория сальдо (Saldotheorie) появилась в германской доктрине и судебной практике в начале XX века в качестве замены теории двух исков (Zweikondiktionenlehre) и применялась в случаях соотнесения взаимных требований из неосновательного обогащения, возникающих в силу признания двустороннего синаллагматического договора недействительным⁵.

В нашем же праве сальдирование понимается и используется судебной практикой совершенно для других целей. Ввиду запрета зачета в банкротстве в российской судебной практике последних лет стало широко применяться понятие «сальдо встречных предоставлений» (или просто «сальдо»). Сущность этого подхода в том, что в рамках договора стороны должны совершить взаимные предоставления, затем на определенный момент (обычно он совпадает с прекращением договора) эти предоставления соотносятся и, как результат, устанавливается одно обязательство в пользу той или иной стороны, а если предоставления были эквивалентны, обязательство не устанавливается. Такая операция не квалифицируется судом в качестве зачета, что позволяет не применять соответствующие нормы Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»⁶.

Несмотря на достаточно частое применение понятий «сальдо» и «сальдирование» в практике ВС РФ, точного определения правовой природы и юридического наполнения соответствующих институтов в отечественной цивилистике не сложилось⁷.

Некоторые исследователи строят отграничение зачета от сальдирования на автоматизме последнего. Так, А. В. Егоров указывает, что сальдирование, в отличие от зачета, происходит автоматически и не требует дополнительного заявления одной из сторон. Фактически, согласно этой концепции, сальдирование представляет собой «автоматический зачет»⁸.

Данная позиция была подвергнута критике в литературе⁹. Кроме того, подобный подход, видимо, не разделяется и ВС РФ: в подавляющем большинстве случаев, когда суд применял концепцию сальдирования, об автоматическом прекращении обязательств сторон (а тем более о договорных условиях, допускающих такое автоматическое прекращение) речи не шло.

Есть ли на самом деле различие между зачетом и сальдированием, предлагаемым практикой ВС РФ? Представляется, что нет. Как указывали А. Г. Карапетов и А. А. Павлов, «сам термин „сальдирование“ является не более чем эвфемизмом, за которым в подавляющем большинстве случаев скрывается как срабатывание договорного условия об автоматическом прекращении взаимных долгов, так и ординарный зачет по взаимосвязанным денежным долгам, осуществляемый посредством волеизъявления одной из сторон. Использование же особого термина „сальдирование“ предопределено восприятием со стороны ВС РФ тотального запрета на зачет в банкротстве, установленного отечественным позитивным правом, как несправедливого применительно к определенной группе случаев и желанием вывести такие случаи зачета из-под действия этого запрета»¹⁰.

Следует обратить внимание, что в комментируемом деле отношения сторон не были осложнены банкротством одной из них. Таким образом, отсутствовали предпосылки, вызвавшие к жизни отечественную доктрину сальдирования. Сама идея коллегии в этих условиях обращаться к концепции сальдирования выглядит крайне неочевидной.

3.1. Применительно к рассматриваемому делу речь, скорее всего, идет об обычном зачете. Пункт 3.1 договора от 20.02.2017, устанавливающий право генподрядчика оплатить стоимость выполненных работ с вычетом суммы неустойки, на наш взгляд, стоит трактовать лишь как условие, подтверждающее право генподрядчика на осуществление зачета.

Несмотря на то что договор от 17.02.2014 не содержит аналогичного условия, из этого не следует, что зачет обязательств, вытекающих из данного договора, генподрядчику недоступен (поскольку все необходимые позитивные предпосылки зачета наличествуют). И, как было указано выше, само по себе предъявление иска к генподрядчику не лишает его права заявить о зачете встречных требований об уплате неустойки путем возражения в судебном процессе. Суд в таком случае обязан проверить фактические и юридические обстоятельства начисления неустойки.

4. Пресекательный претензионный срок

Нижестоящие суды, отклоняя доводы генподрядчика о погашении задолженности зачетом, указывали, что претензии о нарушении субподрядчиком своих обязательств были направлены по истечении установленных договорами претензионных сроков. То есть фактически суды исходили из пресекательного характера установленных претензионных сроков.

Претензионный срок — это срок, в течение которого управомоченный субъект вправе или обязан обратиться непосредственно к обязанному лицу в целях урегулирования возникшего между ними разногласия до обращения в суд с иском о защите нарушенного права¹¹. Сама идея претензионных сроков и претензионного порядка урегулирования споров призвана избавить суды от бесспорных или признаваемых должником требований, исключить неоправданное несение судебных расходов в случаях возможного добровольного урегулирования спора.

Претензионные сроки пришли в современный правопорядок из советского периода, в который соблюдение претензионного порядка являлось обязательным условием для предъявления иска в суд для всех юридических лиц. При этом некоторые исследователи того времени (например, М. А. Гурвич) указывали на пресекательный характер таких сроков¹².

С позиций актуальной правовой системы придание претензионным срокам пресекательного эффекта вряд ли является оправданным и в настоящее время не поддерживается ни практикой, ни доктриной. Единственными негативными правовыми последствиями пропуска претензионного срока в настоящее время являются последствия сугубо процессуальные: пропуск претензионного срока может повлечь отнесение на истца судебных расходов¹³. Такое решение видится справедливым и может быть объяснено с опорой на цели установления претензионных сроков.

В этом плане стоит согласиться с коллегией, которая указала, что установленный сторонами претензионный срок не имеет пресекательного эффекта и не влечет для сторон последствий в виде утраты права на судебную защиту.