И снова о независимости банковской гарантии

Владислава Михайлова,
студентка Санкт-Петербургского государственного университета

Фабула дела

Федеральным государственным бюджетным образовательным учреждением «Саратовский национальный исследовательский государственный университет имени Н. Г. Чернышевского» (далее — учреждение, заказчик) и обществом «КапСтройСпорт» (далее — общество, подрядчик) 02.09.2016 заключен государственный контракт на выполнение работ по строительству плавательного бассейна.

В обеспечение надлежащего исполнения обязательств по контракту обществом (принципал) от банка «Держава» (далее — банк, гарант) получена банковская гарантия от 30.08.2016 со сроком действия по 31.01.2018.

По условиям банковской гарантии гарант обязан удовлетворить требование бенефициара в течение пяти рабочих дней после получения требования по гарантии, за нарушение указанного срока предусмотрена неустойка в размере 0,1% от суммы, подлежащей уплате, за каждый день просрочки.

В связи с нарушением подрядчиком обязательств заказчик (бенефициар) 27.12.2017 направил в адрес банка требование о выплате денежных средств по банковской гарантии. Банк не удовлетворил требование и направил бенефициару и принципалу уведомления с просьбой о разъяснении обстоятельств, связанных с предъявлением требования об уплате суммы по банковской гарантии.

После повторного отказа в выплате бенефициар обратился в суд с иском о взыскании с гаранта денежных средств по банковской гарантии. Решением суда первой инстанции в удовлетворении исковых требований отказано; постановлением апелляционного суда, оставленным без изменения постановлением суда кассационной инстанции, решение отменено, требования удовлетворены. На основании исполнительного листа в пользу бенефициара взысканы денежные средства по банковской гарантии.

В связи с несвоевременным исполнением обязательств гарантом бенефициар обратился в суд с иском о взыскании предусмотренной банковской гарантией неустойки за период с 31.03.2018 по 21.01.2020 в размере 7 255 477 руб. 59 коп.

Позиция нижестоящих судов

Решением суда первой инстанции, с выводами которого согласились апелляционный и окружной суды, исковые требования удовлетворены частично: с гаранта взыскана неустойка в размере 635 676 руб. 28 коп. за период с 25.11.2019 по 21.01.2020, то есть с даты принятия постановления апелляционным судом по предыдущему делу по день фактической выплаты.

По мнению судов, до вынесения постановления апелляционным судом у гаранта отсутствовали основания для удовлетворения требования бенефициара в силу отсутствия в данный период правовой определенности в отношении обоснованности отказа гаранта в выплате по требованию бенефициара.

Позиция Верховного Суда Российской Федерации

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (далее — ВС РФ) отменила акты нижестоящих судов и направила дело на новое рассмотрение.

Коллегия указала, что независимость гарантии обеспечивается наличием исчерпывающих оснований для отказа гаранта в удовлетворении требований бенефициара, причем эти основания не связаны с основным обязательством. Институт банковской гарантии направлен на обеспечение возможности получения бенефициаром, полагающим, что возникли обстоятельства, на случай наступления которых выдано обеспечение, исполнения в наиболее короткий срок.

В соответствии с условиями банковской гарантии гарант обязан был осуществить выплату в течение пяти рабочих дней после получения требования от бенефициара, то есть в данном случае — не позднее 13.01.2018. Неустойка начисляется со дня, следующего за этой датой. Иск о взыскании неустойки заявлен 31.03.2021, в связи с чем подлежит уплате неустойка, начисленная с 31.03.2018.

При этом срок исковой давности исчисляется отдельно по каждому просроченному платежу, определяемому применительно к каждому дню просрочки.

Комментарий

1. Независимость от основного обязательства является ключевым признаком независимой гарантии как способа обеспечения обязательств. Закон прямо устанавливает, что предусмотренное независимой гарантией обязательство гаранта перед бенефициаром не зависит в отношениях между ними и от основного обязательства, и в целом от каких-либо иных обстоятельств (пункт 1 статьи 370 Гражданского кодекса Российской Федерации; далее — ГК РФ). Именно этим фактором обусловлен закрытый перечень оснований для отказа гаранта в выплате денежных средств, затребованных бенефициаром (пункт 1 статьи 376 ГК РФ) Причем основания для приостановления платежа на срок до семи дней (пункт 2 статьи 376 ГК РФ) не являются одновременно основаниями для отказа в выплате: приостановление платежа представляет собой инструмент уменьшения вероятности предъявления бенефициаром необоснованного требования.

У бенефициара отсутствует обязанность обосновывать предъявление им требования о выплате по банковской гарантии; гарант обязан произвести выплату в случае, если направленные документы соответствуют установленным формальным требованиям. Само по себе указание в направляемом в адрес гаранта требовании на наступление обстоятельств, предусмотренных в гарантии, выполняет «доказательственную» функцию: в случае злоупотребления бенефициаром правом на выплату такое указание будет свидетельствовать о введении гаранта в заблуждение, а следовательно — о намеренном причинении вреда интересам гаранта и принципала¹. Из обстоятельств рассматриваемого дела не следует, что бенефициаром не были представлены конкретные необходимые документы или что представленные документы не соответствовали формальным требованиям; возможность затребовать у сторон какие-либо дополнительные сведения у гаранта отсутствует.

2. Основанием возникновения обязательства гаранта является предъявление бенефициаром требования о выплате, но не вынесение судом решения, констатирующего отсутствие препятствий для осуществления выплаты. Поскольку требование бенефициара должно соответствовать исключительно формальным критериям, а выплаченная гарантом по требованию бенефициара сумма подлежит возмещению принципалом (пункт 1 статьи 379 ГК РФ), установление судом каких-либо фактических обстоятельств, касающихся отношений принципала и бенефициара, не имеет значения.

Нижестоящие суды, помимо игнорирования сути гарантии как механизма обеспечения, фактически пришли к выводу о том, что банк (то есть субъект, профессионально осуществляющий деятельность, связанную в том числе с выдачей банковских гарантий) может заблуждаться в отношении случаев, в которых он как гарант вправе отказать в выплате по требованию бенефициара. Защищая банк, суды посчитали, что в отсутствие вступившего в силу судебного решения производить выплату гарант не обязан. Очевидно, что при таком понимании смысл существования банковской гарантии как способа обеспечения сводится к нулю: из механизма, позволяющего бенефициару наиболее оперативно получить требуемую сумму, гарантия превращается в крайне громоздкий механизм, реализация которого требует судебного вмешательства, а в период до вступления судебного акта в законную силу гарант не будет обязан платить в силу «правовой неопределенности». В таком случае получать банковские гарантии будет просто невыгодно, ведь их использование обходится сторонам достаточно дорого. Вряд ли можно допустить, чтобы явно необходимый участникам крупных контрактов инструмент исчез из правового поля.

В целом указание на отсутствие правовой определенности как на основание освобождения от ответственности за допущенное нарушение противоречит также и гражданскому законодательству, поскольку ответственность субъектов предпринимательских отношений строится на началах риска, а не вины (пункт 3 статьи 401 ГК РФ).

3. Бенефициар обратился с требованием о выплате 27.12.2017. В соответствии с условиями банковской гарантии выплата должна быть произведена в течение пяти рабочих дней с момента получения требований, то есть не позднее 11.01.2018. Возможно, тот факт, что коллегия указала в качестве последнего дня периода, в который надлежало осуществить платеж, 13.01.2018, связан с тем, что требование было получено адресатом позднее, однако акты судов соответствующего указания не содержат.

Согласно пункту 25 постановления Пленума ВС РФ от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» срок исковой давности по требованию о взыскании неустойки исчисляется отдельно по каждому просроченному платежу, определяемому применительно к каждому дню просрочки. Эта позиция активно претворяется в жизнь ВС РФ². В таком случае подлежит взысканию неустойка за три года (общий срок исковой давности), предшествующие предъявлению иска.

¹ Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307–453 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / Отв. ред. А. Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2017. С. 521 (автор комментария к статье 374 ГК РФ — Р.С. Бевзенко).

² См., например: определения Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 18.01.2022 № 5-КГ21-151-К2 и от 28.09.2021 № 41-КГ21-29-К4, определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 18.05.2016 № 305-ЭС15-19057, определение ВС РФ от 11.07.2018 № 310-ЭС18-1011.